И сколько и чего только за последние годы нам не рассказывали о русских сёлах и деревнях, о русской ниве, политой кровью и потом. Деревня у нас, видите ли, лубяная, сарафанная, крепостная, отсталая, вымирающая, неумытая и запойная.
Всё в ней дурно пахнет, и вообще толку от неё никакого. Давайте её вообще сметём с лица многострадальной Русской земли и будем завозить харчи заморские, что, впрочем, мы уже давно делаем
Сельский мiр всегда покоился и развивался на трёх основах: Православие, русское трудолюбивое крестьянство и наша талантливая аграрная наука. Как известно, село отличается от деревни наличием церкви. Вот именно поэтому в обиход вошло понятие сельское хозяйство, а не деревенское.
В 1Х-Х1 веках Русь стала христианской. В городах и посадах всё больше народ к книжной вере приучали. Строили книгопечатни, школы, церкви. В сельском мiре всё в основном сердцем воспринималось. Некогда было русскому крестьянину книжки читать. Да и неграмотный он был за редчайшим исключением. Главным учителем его был сельский священник, от которого он получал веру крепкую.
Род крестьянский, что дерево. Так же, как и дворянский, знал он свои корни. В.И.Даль определил понятие «крестьянин» как «крещёный мужик». Крещёными на Руси были представители и других сословий, но крестьянами назывались именно хлебопашцы за своё терпение и смирение, за то, что несли без устали тяжкий Крест Христов и по сей день несут.
Образ сельского храма, сельского священника и диакона, сельского погоста был связан с сельскохозяйственным процессом и крестьянской семьёй. Батюшка здесь всегда содержал свою семью сам, от своего хозяйства, т.е. тоже был хлебопашцем.
Крепостная зависимость крестьян была непростой: крестьяне служили своему барину как полководцу, который во время нападения супостатов обязан защищать Русскую землю. Конечно, попадались и помещики жестокие, к тому же Родине не служившие, однако нравственный суд, суд Божий были для русского мужика пострашнее любого помещика, рабом которого он никогда не был, о чём свидетельствует знаток человеческих душ А.С.Пушкин.
И вот пришла на поля родимые наука: первые аграрные научные знания мы получили во второй половине XVII в. от хорвата Юрия Крижанича, затем от нашего «русского Ньютона», Михаила Ломоносова, во второй половине XVIII в. Сельскохозяйственные науки от немецких и французских ученых в конце ХЛТП-ХГХ вв. перекочёвывали в наши университеты и другие учебные заведения. В 1818 году возникло Императорское Московское общество сельского хозяйства, 16 отделений которого работало в различных губерниях и в Сибири.
Благодаря таким учёным-аграриям, как М.Г.Павлов, С.А.Маслов, Я.Линоновский, П.М.Преображенский, Б.А.Целинский, А.М.Бажанов, И.Н.Шатилов, А.Ф.Фортунатов, К.А.Тимирязев, А.В.Чаянов и другие, в XIX веке и первых десятилетиях XX века аграрная наука вошла не только в научное академическое сообщество, но и в сельскохозяйственные общины. Научные знания о земледелии, зоотехнике, селекции растений, почвоведении и др. стали достоянием сельских тружеников.
В русских избах всё больше появлялось книг и журналов. Когда капитализм после первой русской революции основательно захватил все основы российской деревни, крестьянин и помещик, уже самостоятельные рыночные производственники, были скорее партнёрами, чем соперниками.
В Сибирь, на Кавказ, в Среднюю Азию русский крестьянин нёс не только свой вековой опыт и веру, но и аграрные научные знания, не гнушаясь перенимать у других народов Империи их самобытные традиции и уникальный опыт ведения сельского хозяйства. Так, мирно, без колонизации, осваивались нами иные земли на благо общей великой державы.
В начале XX века аграрная научная мысль и знания смогли занять достойное место на селе. Это дало возможность сформировать мощный сельский уклад, дающий огромные материальные доходы государству, делающие Российскую Империю великой аграрной державой.
Однако после 20-х годов XX века на крестьян обрушились коллективизация, богоборческая идеология, а затем и консервативная, косная, идеологизированная аграрная тоталитарная теория (после разгрома чаяновской и других аграрных школ и воцарения «васхниловской» теории моноэкономического сельскохозяйственного уклада с вульгарным и авантюристическим псевдонаучным мировоззрением). Всё это привело к тому, что мы имеем и сегодня. Советские «колхозы-миллионеры» были пародией на русскую общину.
Аграрная смута и по сей день бродит на просторах наших необъятных нив, она в умах многих ответственных учёных, исследователей, практиков, сельских производителей. Нынешние аграрные форумы, где собирается весь цвет науки, чиновничества, на которых звучат масштабные тривиальные доклады и прения, не выдерживают критики.
Аграрная наука исчезла из сельской местности России. Её будто бы заперли в городских столичных и областных научных «гетто», из которых правдами и неправдами молодёжь бежит за границу, в другие науки и отрасли. На лицо разрыв между академической теорией и каждодневной практикой среди сельхозпроизводителей. Некоторые руководители нынешних хозяйств типа «ОАО» даже не в состоянии отличить классическое трёхполье от семиполья, не говоря уже о более сложных премудростях, в которых элементарно разбирались их деды и прадеды. Агрономы как «класс» практически вымирают. Сельские новоявленные колледжи и училища лишь формально готовят специалистов, не вкладывая в их образование былого достоинства, профессиональной значимости.
Один Бог ведает, что будет с нашим сельским хозяйством дальше. Глобализация, ВТО и прочие премудрости новейшей эпохи не сулят ничего хорошего.
Ныне духовно, социально, экономически оголяются огромные российские пространства, зарастают бурьяном невежества и лености. Вырождается сельское племя. Теперь и нет настоящего крестьянина в истинном понимании этого слова. И общенациональный проект о развитии сельского хозяйства у нас только из речей состоит.
Загляните в себя. Услышьте тишину бескрайних русских просторов. Почувствуйте запах многолетних трав. Вспомните лица и глаза своих предков, настоящих крестьян-христиан, и вы поймёте, что в наших сёлах и деревнях делать надо.
Сергей Александрович РОГАТКО