Патриарх Кирилл - "Служение пастыря - дорога,на которой движение идет в две стороны"

Я думаю, что построение справедливого общества, достижение счастья и благополучия в жизни невозможно без активной жизненной позиции. Если внимательно почитать Евангелие — ведь оно именно такую жизненную позицию предлагает. Оно не требует, чтобы человек лез на баррикады, с оружием в руках боролся за лучший мир. Но Евангелие требует от человека преобразовывать себя, а через себя — и окружающий мир.

 
В ходе Первосвятительского визита Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Нижегородскую епархию вечером 11 сентября во Дворце спорта профсоюзов в Нижнем Новгороде состоялась встреча Его Святейшества с молодежью Нижегородской области.

Я рад приветствовать всех вас, мои дорогие друзья, молодежь Нижнего Новгорода, и выразить радость в связи с возможностью встретиться и поговорить с вами. Я воспринимаю эти выступления в таких аудиториях, нетрадиционных для церковнослужителя, не как некую экзотику, а как возможность встретиться с наибольшим количеством людей, увидеть ваши лица, услышать ваши вопросы и, в первую очередь, понять то, чем вы живете, узнать ваши мысли, с тем чтобы можно было разделить надежду, если она есть, поддержать эту надежду, если ее нет, укрепить человека в его поисках и самого себя укрепить. Потому что служение пастыря можно сравнить с дорогой, на которой движение идет в две стороны; это двустороннее движение: от пастыря к людям и от людей к самому пастырю.

Когда я начал немного собираться с мыслями и формулировать какие-то идеи, которые хотел бы сегодня озвучить, то подумал вот о чем. На прошлой беседе с молодежью в Санкт-Петербурге мы говорили о любви, о мечте. Тема любви — очень важная тема, ведь она затрагивает каждого человека, потому что именно через любовь максимально раскрывается духовный потенциал личности. Замечательно, что по-немецки свадьба называется Hochzeit, что в переводе на русский означает «самое высокое время», как бы высшая точка. А почему? А потому, что свадьба есть максимальное проявление всего того, что происходит у человека, охваченного чувством любви. Он стремится к этому моменту и достигает его как некоего апогея в своей жизни, как некой высокой точку развития.

Любовь есть величайшая христианская добродетель, самая главная и самая первая. Богу было угодно именно закон любви поставить в основу человеческого бытия. Но что удивительно — христианская любовь, в отличие от той любви, которая приводит к браку, предполагает любовь не только к тому человеку, который тебе симпатичен, близок, который тебе нравится, который возбуждает к себе добрые чувства. Эта евангельская любовь предполагает также доброе отношение к людям, которых ты не знаешь, а среди них могут быть враги; эта любовь предполагает доброе отношение в том числе и к врагам. Как это трудно понять, и не только современному человеку, это трудно было понять всегда. И вот нередко приходят к пастырю люди и спрашивают: «А как же можно любить врага? Растолкуйте, пожалуйста. Вот живет соседка на лестничной площадке, терпеть ее не могу, от одного вида содрогаюсь. Или в классе, в аудитории студенческой, сидит он или она, вон на том месте, только посмотрю, и уже на душе плохо делается. Какая же тут любовь?»

Слово Божие отличается от любого слова человеческого тем, что оно живет и действует, сохраняя свою эффективность вне зависимости от того, принимают люди это Слово или отвергают, соглашаются с ним или не соглашаются. Этим Слово Божие отличается от слова человеческого. И поэтому если сказано в Евангелии о любви как о высочайшей человеческой добродетели, если именно любовь полагается в основу человеческого общежития, то это не игрушки, это не ошибка эпохи, это не мистификация — это реальность.

Так как же полюбить людей? И можно ли это сделать? Я буду говорить сейчас о двух вещах, которые напрямую не имеют никакого отношения к любви. Но я постараюсь доказать, что не может быть любви без реализации двух понятий, о которых я хочу сказать. Эти два понятия — труд и солидарность. Мы с вами не на профсоюзном митинге, но мы будем говорить о труде и солидарности как о духовных понятиях.

Когда человек создает некие ценности своим трудом, то чаще всего он создает ценностей больше, чем ему необходимо. Если бы каждый человек создавал ценности, будь то материальные, интеллектуальные, духовные или культурные, ровно в той мере, каковая является необходимой для собственного потребления, то не существовало бы человеческого общежития. Но каждый человек призван производить ценностей больше, чем он сам потребляет. А остальные ценности, произведенные человеком, распределяются в обществе, и получается так, что через труд удивительным, но реальным образом все люди оказываются связаны.

Приведу вам простой пример. Каждый из вас сегодня завтракал, обедал, и, конечно, вкушал хлеб, самый, наверное, первый продукт. Что же стоит за этим кусочком хлеба в ваших руках? Труд землепашца, ученого, механизатора; труд водителя, который привез этот хлеб в магазин; труд продавца, который его продал. А смог бы водитель привезти этот хлеб, если бы у него не было грузовика? Но грузовик надо собрать — а это труд инженеров и техников, рабочих и ученых. Но если бы водитель жил в шалаше или был бездомным, наверняка он бы не был водителем. Он же в доме живет, ему дом нужен, но дом построить надо. А если бы этот дом был в грязи, в неухоженном состоянии, неизвестно, смог бы такой человек вообще на работу выходить или должен был заниматься чем-то другим, более для себя важным и жизненно необходимым. Стало быть, нужен дворник, нужны службы, которые приводят в порядок всё вокруг этого дома. В маленьком кусочке хлеба — огромная часть человечества.

Иногда говорят: «Как же можно любить друг друга, когда мы все такие разные? У меня одно образование, у него другое; у меня один взгляд на жизнь, у него другой; я принадлежу к одной политической партии, он — к другой». А может быть, именно это многообразие мира и явилось предпосылкой к тому, что любовь и только любовь может быть законом человеческого общежития. Ведь хорошо известно: если полюса заряжены одинаково, то они отталкиваются друг от друга, а придвигаются полюса с разным зарядом. И задача наша заключается в том, чтобы, осознав эту реальность, найти в многообразии человеческого мира механизм притяжения. Именно труд является одним из способов такого притяжения — осознание того, что мой труд, моя работа, мой вклад имеют отношение не только ко мне, но и ко всему миру, и к тем, кто является моим врагом.

Это меняет философию человеческой жизни. Землепашец вспахивает землю и производит хлеб, даже не думая о том, что этот хлеб может вкушать его враг, а ведь часто так и бывает — врагу или конкуренту достается тот самый хлеб, который он произвел. Сегодня деньги являются универсальным эквивалентом труда и стоимости, и они, конечно, обезличивают эти отношения. Это не значит, что плохо само наличие такого эквивалента — он необходим, без него не может существовать экономика. Нынешний кризис показывает значение денег для функционирования экономики. Но для понимания того, что есть человеческий труд в отношении к другим, деньги, конечно, играют плохую роль — они скрывают видимую картину взаимозависимости. Есть деньги, и ты покупаешь хлеб; он уже твой, и за этим хлебом не стоит никто. Вот когда в старину приезжали на рынок и за кусок хлеба отдавали произведенный продукт, когда происходил реальный обмен, тогда люди, конечно, понимали: «Без хлеба, без соли, без мыла я не могу, а ведь я не произвожу эти продукты, я делаю что-то другое — и поэтому я привез, обменял, получил». Тогда зримым образом была явлена эта взаимозависимость людей. Но оттого, что мы сегодня расплачиваемся деньгами, сами услуги друг другу не снимают с повестки дня этой важнейшей темы, которая имеет не только и даже не столько экономическое измерение, сколько измерение духовное.

Вот почему труд является добродетелью. Это замечательная идея, она представлена и в Евангелии, и у апостола Павла так хорошо сказано в послании к Фессалоникийцам: кто не работает, тот пусть и не ест (см. 2 Фес. 3, 10). Мы знаем, что этот тезис был воспринят безбожной идеологией, а отказ от нее привел и к отказу от всех этих евангельских заимствований, потому что они не жили в рамках той идеологии, они были мертвыми. Но когда читаешь Евангелие, все это оживает. Эти замечательные слова — кто не работает, тот и не ест — оживают, потому что это повеление Божие. И у этого повеления есть глобальное измерение — если человек не работает, он выпадает из системы общечеловеческой солидарности. И вот теперь я хотел бы перейти к этой теме солидарности.

Солидарность имеет огромное значение. Общество, теряющее солидарность, не способно существовать.

Солидарность — это способность разделить с другим бремя его забот, его проблемы, его болезни, его скорби. Солидарность — это система взаимной поддержки. Чем выше уровень солидарности в обществе, тем сильнее общество. Общество, лишенное солидарности, становится киселем, тягучей массой, не способной выдерживать никакие нагрузки, никакое сопротивление. Такое общество просто растекается и исчезает.

Опять-таки слово «солидарность» было очень затаскано той идеологией, которую мы сегодня уже вспомнили, но сама идея солидарности проистекает из Божиего замысла о мире и человеке. Если мы, услышав о несчастьях других, остаемся совершенно хладнокровными и равнодушными, если сообщение о трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС даже не заставит нас подняться со стула, чтобы перекреститься и помолиться о несчастных людях, значит, происходит что-то плохое.

Солидарность проявляется в молитве, в мыслях, в готовности помочь, в том числе материально. Когда люди собирают деньги, иногда разделяя свои очень небольшие финансовые ресурсы с другими, чтобы сделать операцию больному ребенку, это замечательный образ того, как работает солидарность и что она означает.

На первый взгляд может показаться странным, что труд имеет значение для объединения всех людей, вне зависимости от их симпатий и антипатий, как и то, что солидарность работает поверх границ. Потому что если солидарность замыкается в неких границах, это уже не солидарность — это корпоративный сговор. Такое мы уже проходили в истории, и мы знаем, как опасны корпоративные системы солидарности, направленные против других систем. Столкновение таких солидарных систем является опасным для общества. Кстати, революции, которые были направлены на то, чтобы развалить общественные отношения, использовали систему корпоративной солидарности. Использовались другие слова — это называлось классовой солидарностью, но суть та же самая, когда одна часть общества противопоставляется другой, когда происходит столкновение в борьбе за место под солнцем.

Так вот, подлинная солидарность не может быть узко корпоративной. Хотя, конечно, может быть в рамках рабочего коллектива или предприятия своя собственная профессиональная солидарность, но она не должна быть направлена против общества и против других. Именно солидарность как сила, связывающая народ, и обеспечивает единство нации, ее целостность, ее жизнеспособность.

А какое же все это имеет отношение к любви? Без труда, без осознания труда как важной связующей всех нас силы, без солидарности не может быть и любви. Все начинается с самого простого. Мы не понимаем, что такое любовь к врагам, но мы понимаем, что такое общенациональная солидарность, включающая, в том числе, и взаимодействие с человеком, которого мы считали врагом. Мы не знаем, что такое любовь к чужому человеку, но мы знаем, как через наш труд, распределяя ресурсы с другими, мы служим другим людям, отдаем им часть самих себя. А любовь, как я уже много раз говорил, в том числе молодежи, — это и есть способность отдавать самого себя другим. И если мы систему труда и солидарности поставим на правильный духовный фундамент, если мы снабдим эти замечательные проявления человеческой природы высокой нравственностью, реальным общением с Богом, молитвой, тогда через труд и солидарность мы научимся любить друг друга, а уж если не любить, то, по крайней мере, не наносить друг другу боли, не делать зла, не разрушать те связи, которые объединяют людей в единый народ.

Очень часто мы любим критиковать свою страну, порядки, которые у нас есть, сравнивать их с какими-то другими порядками, с восторгом и придыханием говорить, «как у них», а потом говорить: «а вот у нас…». Особенно часто это бывает после того, как люди впервые знакомятся с опытом жизни в других странах, — непременно начинаются сравнения не в пользу своей собственной страны. В принципе, в таких сравнениях нет ничего плохого. Если увидишь, что кто-то работает лучше тебя, — учись. Попытайся сделать то же самое. Собственно говоря, так и растет человеческая цивилизация. Тот факт, что мы с вами плохо живем, тот факт, что, может быть, уровень нашей бытовой культуры, благоустройство наших городов, уровень нашей работы с землей не такой, как у других, является именно результатом той самой изоляции, в которой десятилетиями жил наш народ, не видя ничего другого, не видя никаких примеров, не имея возможности ни с чем сравнивать. Как можно было сравнить один тип одежды с другим, когда в магазинах продавался только один тип одежды и другого люди не видели? Как можно было сравнить автомобили, когда выпускался только один тип или один стандарт автомобиля? Как можно было сравнить мебель, понять, хорошая она или плохая, когда люди не знали другой мебели? А если не видишь и не знаешь, то и роста нет. Важно, чтобы опыт, который мы получаем от общения с другими, провоцировал нас на работу в хорошем смысле слова, подталкивал к тому, чтобы сделать не хуже, а лучше. И в этом смысле подобный опыт является большой ценностью.

И вот теперь позвольте мне перейти к чему-то очень важному. А в каком смысле опыт других может быть ценностью? Есть два типа поведения. Есть поведение реактивное — от слова «реакция». Человек веселится, когда его веселят. Человек злится, когда его злят. Человек идет, когда его толкают. Человек останавливается, когда его останавливают. Это очень удобный тип поведения. Он не предполагает инициативы. Иногда такой тип поведения воспитывается сознательно. Кстати, наше прошлое воспитывало такой тип поведения: «Ну зачем думать о стране? Ну зачем думать о том, что дальше моего носа? Этим начальство занимается, все расписано. Кому что положено, он то и делает. А мне-то какое до всего этого дело?» Реактивный тип поведения провоцирует общественную апатию. Грязно на улицах города — «не мое это дело. Вот мэр плохой, вот управа городская плохая, дворники плохо работают». При этом можно с легкостью взять пластмассовую бутылку от шипучего напитка и бросить ее на землю. Поведение реактивное: есть давление — поддадимся, нет давления — ничего не происходит.

А есть другой тип поведения — активное поведение, когда человек не реагирует на раздражители извне и не строит свою манеру поведения и свой стиль жизни в зависимости от этих раздражителей, а когда человек сам идет вперед, когда ему есть дело до всего. Когда он сознает, что грязь на улице — «это не только проблема коммунальной службы, это и моя проблема, и проблема моего соседа». Когда неустройство в общественной жизни человек воспринимает не как задачу для вышестоящего начальства, а как свою собственную повестку дня. Когда пробуждается творческая активность; когда появляется желание работать не только для самого себя; когда появляется желание не только свою комнату украсить или, в лучшем случае, палисадничек, но украсить город, деревню — мир Божий сделать более прекрасным. Активная позиция развивает внутренний творческий потенциал человеческой личности.

Я думаю, что построение справедливого общества, достижение счастья и благополучия в жизни невозможно без активной жизненной позиции. Если внимательно почитать Евангелие — ведь оно именно такую жизненную позицию предлагает. Оно не требует, чтобы человек лез на баррикады, с оружием в руках боролся за лучший мир. Но Евангелие требует от человека преобразовывать себя, а через себя — и окружающий мир.

И подобное познается подобным. Если у нас грязные города, это не значит, что непременно мэр плохой или коммунальная служба плохо работает. Это означает, что мы плохие. Был у меня такой случай. В одном районном центре я должен был выступить перед учителями. Было это в трудные 90-е годы. И вот я шел по этому районному центру. Дело было по весне. Город производил ужасное впечатление: разбитые стекла в подъездах, расписанные стены, огромное количество полиэтиленовых бутылок, спичечных коробков, коробок от сигарет, пустые консервные банки — кошмар. Привели меня в здание дома культуры, сопровождал меня мэр, не знаю, хороший или плохой. Мы взошли на сцену, я начал говорить, и как только я закончил, последовали вопросы из зала. Впрочем, это были не вопросы — крик, шум, и всё в адрес этого мэра. Я слушал, а потом встал и сказал: «Вы знаете, я не знаком с вашим мэром, я его сегодня в первый раз вижу. Может быть, всё, что вы говорите, правильно, но ведь не мэр разбивает стекла в подъездах, не мэр же гадит в лифтах, не мэр расписывает фасад, не мэр бросает бутылки. Его можно обвинить в том, что он плохо организует уборку за всеми вами, но сорите-то вы». Притихла аудитория. А потом я спросил (там было много женщин): «А скажите, пожалуйста, вы у себя дома поддерживаете идеальный порядок?» — Молчание. — «Тогда, — говорю, — я знаю, как выглядят ваши дома. У вас спальня, в спальне стоит шкаф, а на шкафу стоят пустые коробки из-под обуви». — Смех в зале, и головами закивали. — «А утром на кухне у вас грязная посуда, матушки. Вам что, мэр и посуду должен утром помыть? А что творится в ваших палисадничках, в этих грязных и разбитых сараях за вашими домами? Почему вы не наводите порядок в своем доме, почему вы не наводите порядок в своем палисаднике, но требуете навести порядок в городе, стране?» А потому, что подобная жизненная позиция — реактивная. Появился мусор — мы и отреагировали, но не своим собственным трудом, а криками. А что касается самого себя — это свято, никто критиковать не может, «это моя личная жизнь, безобразие в моем собственном доме — это моя ответственность, это никого не касается». Но ведь все связано — личное и общественное.

 

Почему Церковь пытается достучаться до человеческих сердец? Потому что от сердца, по слову апостола Павла, исходят злые помыслы. А злые помыслы реализуются в злых делах. Невозможно иметь грязную душу и чистые города. Все очень тесно связано. Вот почему мы говорим о необходимости защиты окружающей среды не только в терминах экологических, но и в терминах духовных, потому что от состояния человеческого духа зависит наше окружение, мир, в котором мы живем. И потому наша позиция должна быть активной — не только в плане защиты окружающей среды, не только в наведении порядка в наших городах. Выражением этой жизненной позиции должна быть готовность трудом в системе общей солидарности преодолевать те неустройства, которые происходят в общественной жизни.

Сегодня мы переживаем тяжелое время, экономический кризис, и я вот о чем хотел бы сказать. Труд — величайшая добродетель человека. Сам Господь связывает труд с самой жизнью: кто не работает, тот пусть и не ест. Но что же делать, когда мы теряем работу? А сегодня очень многие теряют работу — я знаю, что и в этом городе. Это огромный вызов всему обществу. Мы все должны думать о том, как не допустить безработицы, — не только власти, не только экономисты, не только руководители предприятий. Солидарное общество способно быстро переформатироваться в соответствии с изменившимися условиями. Несолидарное общество, которое живет на основе реакции, неспособно самоорганизоваться перед лицом этих трудностей.

Сегодня в стране нужно делать очень многое, и никакой безработицы в России по определению быть не может — при полной нехватке трудовых резервов. Задача заключается, как я сказал, в переформатировании, в том, чтобы дать людям возможность заняться чем-то другим, найти эти возможности. Для этого должна быть проявлена творческая активность — не только руководства, но и народа. Мне кажется, что и Церковь должна здесь внести свой вклад, подумать о том, как церковные структуры могут привлекать людей, которые сегодня лишаются работы.

Возможно, удастся выявить очень много разных задач. Мы уже говорили о защите окружающей среды, мы говорили о чистоте в городах, но есть многое другое, что сегодня можно и нужно делать, что стоит на повестке дня. Пока мы этого не делаем, думая, что у нас денег не хватает, а «вот когда станем богатыми — тогда сделаем». Может, сам факт появления безработицы в определенных секторах экономики дает нам шанс переориентировать, в том числе, экономическую активность нашего общества, направив его на решение тех задач, до которых у нас руки раньше не доходили. Кризис должен не ухудшить жизнь россиян, а научить нас тому, что солидарное общество, уважающее труд, способно, в том числе, дать достойный ответ безработице.

Откуда взялось мнение, что только работа в нефтяной компании или в банке, работа юриста или менеджера являются почетной работой? Их сейчас так много, всех этих «белых воротничков», что многие из них не производят избыточного продукта, необходимого для того, чтобы делиться с другими. Может быть, сам кризис показал необходимость вернуться к активному участию молодежи, в том числе, и в производственной деятельности. И чем труд рабочего, высококвалифицированного, честно относящегося к своему делу, отличается от труда разгильдяя-менеджера? Отличается — в лучшую сторону. Это не значит, что не нужно быть менеджером. Да, нужно уметь управлять производством, но речь идет о перепроизводстве в нашей стране людей, которые в условиях виртуальной экономики научились получать деньги не в ответ на реальную затрату своих сил, а только благодаря хитроумному использованию различных финансовых схем. Я думаю, кризис должен помочь молодежи понять, что всякий труд есть в первую очередь способность проявлять свою активную жизненную позицию и через систему солидарности работать на благо всего общества. И это не громкие слова — это действительно так.

Так сопрягаются темы экономики, политики, социальной жизни с темами духовными. Бог дает нам Свой закон — закон любви; Бог нас призывает к солидарности, Бог нас призывает к труду, честному труду. Когда же мы отказываемся от нравственных основ жизни, когда, насмотревшись разного рода фильмов, начитавшись рекламных журналов, потеряв чувство реальности, мы начинаем изменять божественным идеалам, подвергая сомнению сам факт необходимости трудиться так, чтобы результатом твоего труда пользовались другие, подвергая сомнению всякую солидарность в обществе, не желая занимать никакой активной жизненной позиции, кроме получения максимального количества денег, — тогда начинает что-то разлаживаться. И не потому, что просто так какой-то кризис вдруг на нас упал, а потому, что Бог пожелал, чтобы мир существовал на основе того закона, который Он дал. И всякий отход от этого закона самоубийственен для общества. Правда, если ошибка хирурга видна сразу, то ошибка тех, кто направляет историю, кто влияет на жизнь огромного количества людей — через моду, через стереотипы мыслей — видна не сразу. Ведь для абсолютного большинства нашей молодежи все эти фантики, все эти блестящие обертки, которые дает нам современная видеопродукция, система развлечения, модные журналы, — именно они до сих пор формируют иллюзорное представление о жизни. К этой иллюзии тянутся и дети, и молодежь. Но эта иллюзия нежизнеспособна, потому что это не мир Божий. Жизнеспособна та человеческая цивилизация, которая живет по Божиему закону. А в основе этого закона — любовь. И каждый молодой человек чувствует, что это такое. Подходит возраст, сердце начинает радостно биться от встречи с другим человеком, с другим существом человеческим. Развивается теплое святое чувство, которое дает опыт любви, реальной любви. Этот опыт может открыть человеку, что означает жизнь по закону любви. А если весь род человеческий серьезно примет этот Божественный призыв — жить по любви, по правде Божией — мир станет другим, и мы станем счастливы вне зависимости от того, работаем ли мы в нефтяной компании или слесарем на заводе.

Вспоминаю замечательный фильм, который хорошо помнит старшее поколение — «Москва слезам не верит». Как прекрасно Баталов сыграл роль Гоши! Кажется, он был слесарем или токарем, не помню, простым тружеником, но оказался героем духа, человеком огромного сердца, человеком способным любить и творить добро. Жаль, что у нас не появляются сейчас такие фильмы.

Дай Бог всем нам возрастать в правде Божией и любви, и на пути к любви трудиться, укреплять солидарность друг с другом, строить процветающую и справедливую жизнь, чтобы через наши усилия просветлялся вечно прекрасный лик нашего Отечества. Благодарю вас за внимание.


В заключение встречи Предстоятель Русской Церкви ответил на несколько вопросов аудитории.

— Сегодня в Церкви распространено явление, когда верующие люди годами ходят в один храм и при этом толком не знают ни друг друга, ни своего настоятеля, но каждый ищет удовлетворения своего индивидуального религиозного чувства. Естественно, в данном случае не складывается полноценный приход, община верующих. Есть ли, на Ваш взгляд, здесь проблема, и какими могут быть пути ее решения? Спасибо.

— Благодарю Вас за этот вопрос. Очень важная тема. Вообще, христианская община формировалась как община единомышленников. Именно так она существовала на протяжении всей истории Церкви. Но различного рода факторы — социальные, демографические, связанные с урбанизацией общества, — таким образом влияют на приходскую жизнь, что приход стал в наше время просто местом, куда люди приходят, чтобы помолиться. В момент, когда мы все вместе поем Символ веры, людей, наверное, посещает чувство принадлежности к этой единой реальности, которая именуется православной верой, люди сознают себя единомышленниками. Но вот спели Символ веры, помолились, разошлись. Где же община? Может ли община существовать в какой-то небольшой промежуток времени в ограниченном пространстве и исчезать, в том числе и как социальный феномен, после прекращения этого общения? Конечно, нет. Христианская община — это опять-таки система солидарности, система взаимодействия и общения, которая формируется в Церкви через молитву. Вот почему сегодня так важно развивать социальные программы наших приходов, образовательные и молодежные программы.

Я часто общаюсь с моими собратьями архиереями, с духовенством, и говорю о том, что мы должны начать как можно скорее на систематической основе практиковать внебогослужебные собрания. Вот вы знаете, для некоторых существует проблема славянского языка, кто-то не понимает славянского текста богослужения. Это происходит потому, что у людей нет возможности помолиться вне официального богослужения в храме. А если мы будем предоставлять такую возможность маловоцерковленным людям, молодежи — встретиться со священником, почитать вместе Священное Писание, поразмышлять над ним?

Я иногда делал так: садишься, вокруг тебя сидят молодые люди, читаешь текст Священного Писания, а потом каждого спрашиваешь: «Как Вы это понимаете?» Развивается творческое, осмысленное отношение к Слову Божию. На этих собраниях можно и спеть, у нас сейчас есть замечательные композиторы, среди них даже священнослужители и монахи. В сопровождении гитары, какого-то другого инструмента. Можно поговорить о жизни, о проблемах — но все это будет сочетаться с молитвой. Более того, можно даже своими словами помолиться. Создание таких внебогослужебных собраний, особенно с молодежью, является сейчас очень большой и важной задачей для Церкви.

Я очень надеюсь, что меня сегодня слышит аудитория не только здесь, в этом спортивном дворце Нижнего Новгорода, но меня сегодня слышат и архиереи, и священники. Мы должны дать возможность встречаться невоцерковленным людям для того, чтобы чувствовать свою общность, принадлежность к Церкви. Это не исключает, что те же самые люди будут участвовать и в богослужениях.

Этот перечень можно продолжить. То же самое: организованная работа с молодежью, работа по каким-то социальным проектам, обеспечение поддержки малоимущим и одиноким людям. У нас очень много одиноких пожилых мужчин и женщин. Почему бы не проводить специальные собрания с одинокими пожилыми женщинами? То же молитвенное собрание, и о жизни поговорить, и поддержать, и послушать, можно и рукоделием заняться — но все это под покровом Церкви.

Я могу перечислить очень многие идеи, реализация которых позволяла бы создавать новые измерения общинной жизни христианского прихода. Ведь раньше так и было — приход был местом социальной активности людей. Уничтожили приходы, особенно сельские, которые играли огромную объединяющую роль для всей христианской общины. Ну и мы получили то, что получили. Разорение земли нашей началось с уничтожения сельских приходов. Как я думаю, и система общенациональной солидарности стала разваливаться после того, как Церковь была лишена всякой возможности влиять на общественную жизнь народа.

То, что Вы сказали, является важной задачей, и я знаю, что во многих епархиях и приходах, в частности, и здесь, на Нижегородской земле, очень близко к сердцу все это люди воспринимают. И есть положительный пример — движение «Вперед». Надеюсь, с Вашей помощью, В вашем лице я хотел бы обратиться к активной церковной молодежи. Такого рода работа в Церкви будет расширяться.

— Способствуют ли занятия физическими упражнениями и спортом духовному развитию человека? И еще: как Вы поддерживаете свою высокую физическую активность, занимаетесь ли физкультурой?

— Я не очень люблю выдавать тайны Патриаршей жизни, но уж раз Вы спрашиваете, скажу. Занятие физической культурой так же важно, как и овладение духовной культурой. Богу было угодно соединить духовное и физическое в единой человеческой личности — как Божественное и человеческое было соединено в единой богочеловеческой Личности Господа Иисуса Христа. На этом сочетании того и другого строится вся человеческая жизнь. Трагедия советского времени заключалась в том, что духовное отсекли от материального. Трагедия современного, в том числе и западного секулярного мира заключается в том, что духовное оттесняется на периферию общественной жизни, и материальное становится единственно значимой ценностью.

Но гармоничное развитие личности предполагает вспахивание — я уже неоднократно употреблял этот образ — того единого поля, которое и есть человеческая жизнь, где есть и духовное, и материальное. Недаром в гимназиях (а само слово «гимназия» означает упражнение, в первую очередь физическое упражнение, отсюда слово «гимнастика») классическое образование предполагало развитие умственное, духовное и физическое.

Должен сказать, что вообще создание высших учебных заведений, создание науки в средние века было связано с Церковью. Первые западноевропейские университеты были построены по принципу монашеских общин. И когда в далеком XII веке Фридрих Барбаросса (в нашей истории с его именем связано нечто очень отрицательное, но человек он был очень неглупый) рассуждал о том, какими должны быть университеты, то говорил, что университет должен достигать трех целей: духовного, телесного и общественного, умственного развития человека. Поэтому роль физической культуры — очень важна в человеческой жизни.

Другой разговор — профессиональный спорт. Профессиональный спорт — это шоу, связанное с огромными издержками, в том числе и физического порядка. Люди жертвуют своим здоровьем, но, с другой стороны, профессиональный спорт способен пробуждать в людях очень хорошие чувства и качества. Опять-таки ту же самую солидарность: ведь мы себя чувствуем единой нацией, когда наша сборная сталкивается с другой сборной. Тогда летят все преграды — политические, социальные, общественные, имущественные. Люди либо плачут вместе, либо смеются, либо кричат от радости. Эта система солидарности, о которой мы сегодня говорили, поддерживается, в том числе, и профессиональным спортом. Но люди, которые отдают себя профессиональному спорту, конечно, не являются физически здоровыми людьми. Мы знаем о судьбе спортсменов, которые, как говорится, остались не у дел. Как часто эти сверхнагрузки потом отрицательно сказываются на человеческом организме.

А физическая культура — непременное условие гармоничного развития человеческой личности. Обязательно делайте утром зарядку, нагружайте свои мышцы, без этого не будет должной работоспособности. Конечно, применительно к возрасту, ну и с учетом, может быть, некоторого положения…

— Ваше Святейшество, здесь присутствуют молодые специалисты Российского федерального ядерного центра. Позавчера Вы посетили наш город Саров, места жизни и подвига преподобного Серафима Саровского. Как Вы относитесь к тому, что в святом месте расположено предприятие, работающее над созданием ядерного оружия?

— Будучи в Сарове, я уже высказался на эту тему, правда, в узком кругу. Но теперь, благодаря Вашему вопросу, я выскажусь публично. В катехизисе, в книге о вере, которую написал в XIX веке митрополит Московский Филарет (Дроздов), причисленный к лику святых, дается формулировка того, что есть промысл Божий. Промысл Божий — это забота Бога о мире, о космосе, о мироздании, о каждом человеке. И вот святитель Филарет дает такую формулировку — она довольно длинная, я не буду ее полностью цитировать, но в ней есть замечательные слова, что промысл Божий заключается, в частности, и в том, что Бог дурные и плохие человеческие поступки обращает к добрым последствиям. Ужасным поступком было закрытие Саровской обители, изгнание монахов, осквернение святынь, но промысл Божий даже этот дурной и страшный поступок обратил к добрым последствиям, которые сейчас сознают (и я этому очень рад) в том числе многие сотрудники вашего центра, — что именно здесь, в обители преподобного Серафима, наша страна получила то, что мы называли «оружием сдерживания». В условиях холодной войны именно появление ядерного оружия предотвратило третью мировую войну с ее самыми страшными и губительными последствиями. Нельзя сказать, что это все случайно. Получилось, что под покровом преподобного Серафима, в его обители страна получила то, что спасло ее в самый критический момент послевоенной истории XX века.

Но если говорить вообще о теме оружия, то позиция Церкви хорошо известна. Церковь выступает за мир без оружия. Мы были очень настойчивы в провозглашении этой истины (а для нас это истина) даже в трудные годы холодной войны, призывая к сдержанной политике в отношении гонки вооружений, призывая к разоружению.

Но есть такая особенность, которую нужно ясно понимать. Что является причиной войны? Некоторые говорят: неразвитые общественные отношения, недостаточно высокий уровень права, в том числе международного права. Это не так. Причина войны — это грех. Это зло в сердце человека. Можно иметь блестяще развитую систему международного права, как часы работающую систему международных организаций и свалиться в пропасть войны. Разве на исходе XX века, а тем более в XXI веке, уровень развития международного права был ниже, чем 100 лет тому назад? Конечно же, нет. Человечество приобрело опыт работы с международными конфликтами, обеспечило юридическую базу их решения и что? Мы же видим, что сейчас происходит. Чуть ли не страны стираются с карты Европы — в результате, в том числе, использования силы, и вдруг появляются какие-то другие государства. Человечество постоянно находится перед некой опасностью военных действий. И локальные военные действия никогда не прекращались, несмотря на развитую систему международных отношений.

Это все говорит о том, что эта система не способна обеспечить подлинную безопасность. Подлинная безопасность — это ответ на то, что происходит в человеческих отношениях. А человеческие отношения завязаны на том, что у нас в сердце и на уме. Борьба с человеческим грехом, обновление нравственного чувства, сочетание нравственности с политикой, с экономикой, со сферой международных отношений — вот что может предопределить мирное развитие человеческого рода без всяких военных конфликтов, вот что может обеспечить мир без оружия.

Но ведь сегодня это не так. И сегодня то самое оружие, которое разрабатывается в Сарове, является фактором сдерживания. Конечно, сам факт присутствия оружия — это огромная опасность, огромный вызов человечеству. И еще раз хочу сказать, что мы должны стремиться к миру без оружия, но так, чтобы это стремление не разрушило в том числе и нашу страну, чтобы мы оставались способными быть суверенным государством. Поэтому то, что произошло в Сарове в 40-е — 50-е годы, конечно, имело совершенно особое значение для судеб и Отечества нашего, и всего мира.

— Довольно часто, присутствуя на различных дискуссиях, можно услышать понятия «консервативное Православие», «либеральное Православие». Эти слова довольно часто употребляются в речи как антонимы, причем слово «консервативное» несет некоторую негативную окраску, а слово «либеральное» предполагает нечто более совершенное, более развитое, более современное, благополучно-позитивное. Как Вы определяете Русскую Православную Церковь в контексте данных понятий?

— Спасибо, очень хороший и правильный вопрос. Церковь не может быть либеральной или консервативной. Церковь может быть только Церковью. Я объясню Вам, почему. С одной стороны, в Церкви присутствует консервативное начало. Консервация — это сохранение. Мы же консервируем с вами фрукты, овощи, чтобы они сохранялись. А что же сохраняет Церковь? Она сохраняет апостольскую веру — ту самую веру, которую апостолы приняли от Самого Господа. Если эта вера не будет сохранена, то, о чем мы с вами говорили, те великие принципы, на которых Бог возжелал устроить жизнь рода человеческого, никогда не смогут реализоваться в реальной истории.

Поэтому Церковь призвана сохранять апостольскую веру. Но она призвана сохранять ее не в одном только народе и не в одну только эпоху — а ведь существует реальный культурный разрыв между людьми I века, жившими в средиземноморском мире и, например, современными людьми, живущими в Нижнем Новгороде. Что сделать для того, чтобы христианская весть была всегда актуальна, всегда востребована? Если мы будем сохранять старые формы выражения веры или способы ее передачи, то этого будет недостаточно, а, может быть, это даже послужит тому, что люди останутся глухими к этой христианской апостольской вести.

Вот почему в Церкви присутствует одновременно и консервативное, и творческое начала. Вся миссия Церкви — это творчество, это попытки сделать весть о Христе актуальной и современной. Наш с вам разговор сегодня происходит в совершенно других категориях. Если бы этот разговор услышали 200 лет назад наши предки здесь, в Нижнем Новгороде, они бы не поняли, о чем Патриарх говорит. Но это не значит, что Патриарх говорит иное, чем говорили 200 лет назад, — это означает, что категории мысли, словесные выражения должны быть такими, чтобы люди были способны понять, что такое вера, без которой жить нельзя и две тысячи лет назад, и сейчас, и в будущем, если Господь благословит человеческую историю и мы будем жить как человеческое общество.

А вот попытки придать Церкви определенные культурные черты, например, вложить церковную жизнь в исторические рамки XIX века, чреваты тем, что эта культурная среда может оказаться совершенно непонятной для современников. Вот почему всегда важно эту апостольскую истину, о которой мы сегодня говорим, передавать таким образом, чтобы она сохраняла свою свежесть, актуальность и притягательность.

Но в Церкви бывают иногда и другие вкусы, когда стремление бежать в ногу за временем считается некой очень важной добродетелью. Здесь надо быть очень осторожным. Что значит бежать за временем? Повторять философские идеи своего времени? Повторять и интерпарировать в свое учение очередные –измы (а либерализм это очередной –изм)? Нам предлагали в советское время интерпарировать в нашу доктрину социалистические идеи. И ведь были такие умники, которые говорили об этом; я слышал собственными ушами и читал статьи, которые были направлены на то, чтобы соединить марксизм с христианством и доказать необходимость для христианства модернизироваться под марксистский шаблон.

А сегодня, по крайней мере в западном мире, очень многие христиане (к счастью неправославные христиане) идут по этому пути, подрубая свое мировоззрение, нивелируя свою доктрину под вкусы времени, переживаемые данной эпохой. Откуда возникла проблема женского священства, откуда возникла проблема благословения гомосексуальных браков? Она и возникла отсюда. Если в светской философии идея прав и свобод допускает все это, почему же Церковь противится? Значит, Церковь несовременная.

Церковь призвана отстаивать и сохранять апостольскую веру, и помогать людям понять, что отступление от этой веры, под какими бы лозунгами оно ни совершалось, греховно, а если греховно, то опасно для самого человека и для человеческого общежития. Вот почему Церковь не может быть ни консервативной, ни либеральной — она должна быть Церковью, осуществляющей тот мандат, который Сам Господь вручил Своим апостолам, а из рук апостолов этот наказ идти и проповедовать веру получили те, кто сегодня являются священниками, епископами, благочестивыми мирянами, те, кто представляет актив нашей Церкви. И если мы таким образом будем идти вперед, оставаясь Церковью, не реформируя себя под скоропроходящие вкусы времени и одновременно оставаясь чувствительными к воспитанию людей, их запросам, их проблемам, их радостям, их горю, разочарованиям и надеждам, — тогда Церковь будет всегда современной, всегда востребованной.

Благодарю вас за внимание.

http://www.patriarchia.ru/db/text/740647.html

Здесь можно посмотреть встречу
 

Комментарии

Для пришедших на богослужение в Херсонес.
Собрались люди помолиться все вместе здесь.
Выйдя из купели своего крещения.
Князь Владимир нёс всем благую весть благословления.

Невольно вспоминаем его жизненный пример.
Христово просвещение душою князь и истиной горел.
Ни огнём и не мечом.
Князь поведал всем народам вот о чём.

О Христовой Вере стал народам объяснять.
Словом истины и с любовью стал людей объединять.
Духовным центром стал православный Херсонес.
Для граждан Севастополя большая наша честь.

У стен святых и великолепий храма.
Торжественностью и величием нас приятно поражало.
Божественную Литургию проводили в древнем Херсонесе.
А руки всех людей тянулись поднебесье.

За всех святых молились.
Чтобы славяне все сдружились.
За тех, кто положили жизнь свою, неся благие вести.
Чтобы жить хорошо нам было всем народам вместе.

Святейший Патриарх возглавлял богослужение.
На путь истинный народы благословлял Кирилл
И это было для людей большое вознаграждение.
За всех молился, кто крест свой нёс.
Кто по жизни непосильный груз не оставил и пронёс.

Древний город это цент духовный всех славян.
Князь Владимир крестился в Херсонесе в 988 годах.
Весь славянский мир признал и не сомневался.
Христовой Верой искренне восторгался.

Ещё в далёком средневековье в пятом веке.
Херсонес стал колыбелью в Христианской Вере.
Православная церковь в Киевской Руси.
Любовь к православной Вере лучше у славян спроси.
Народы все крестились на Руси.

14 сентября 2009 года.

Одну мы Веру принимали.

Верующие пришедшие на богослужение в Херсонес.
Собрались люди помолиться все вместе здесь.
Ещё в десятом веке выйдя из купели своего крещения.
Князь Владимир нёс всем благую весть благословления.

Невольно вспоминаем этот жизненный пример.
Христово просвещение душою князь и истиной горел.
Ни огнём и не мечом.
Князь поведал всем народам вот о чём.

О Христовой Вере стал народам объяснять.
Словом истины и с любовью стал людей объединять.
Духовным центром стал православный Херсонес.
Для граждан Севастополя большая наша честь.

У стен святых и великолепий храма.
Торжественностью и величием нас приятно поражало.
Божественную Литургию проводили в древнем Херсонесе.
А руки всех людей тянулись в поднебесье.

За всех святых они неистово молились.
Чтобы славяне все сдружились.
За тех, кто положили жизнь свою, неся благие вести.
Чтобы жить всем хорошо было народам вместе.

Святейший Патриарх возглавлял богослужение.
Кирилл на путь истинный народы благословил.
И это было для людей большое вознаграждение.
За всех молился, кто крест на себе свой нёс.
Кто по жизни непосильный груз не оставил и пронёс.

Древний город это цент духовный всех славян.
Князь Владимир крестился в Херсонесе в 988 годах.
Весь славянский мир признал и не сомневался.
Народ искренне Христовой Верой восторгался.

Ещё в далёком средневековье в пятом веке.
Стал колыбелью Херсонес в Христианской Вере.
Православная церковь в Киевской Руси.
Любовь к православной Вере лучше у славян спроси.
Народы все крестились на Руси.

Одну мы Веру принимали.