Николай Леонов - Кто убил великую державу?

В историю нашей страны три дня 19—21 августа 1991 г. навсегда войдут как переломный кульминационный момент в её скольжении к саморазрушению.

Усилиями «демократических» средств массовой информации, тех политических сил, в руки которых попала власть в результате событий тех дней, в нашем обществе было создано и укрепилось мнение, что якобы именно в эти дни совершился поворот от изжившего себя социалистического строя в пользу рыночной демократии.

Самопровозглашённый Государственный комитет по чрезвычайному положению во главе с трясущимся от страха вице-президентом СССР Г.Янаевым до сих пор представляется олицетворением политического зла, символом реставрации социалистического чудища, палачом СССР. В противовес ему Борис Ельцин, взобравшийся на танк, почти утверждён в роли исторического киногероя, спасшего страну и народ от Змея Горыныча.

С тех пор минуло 20 лет, рассеялся дым, разъедавший глаза и туманивший сознание тогдашним россиянам. Ушли из жизни многие основные фигуранты тех дней. Оставшиеся в живых стараются не вспоминать о тех событиях, чтобы им не припомнили их прежние клятвы и обещания, оказавшиеся ложью и лицемерием. Подрастающим поколениям молодых россиян будут совать в рот ту же байку-пустышку о ГКЧП — Змее Горыныче в убеждении, что они будут дремать, посасывая её, и не станут утруждать себя поисками правды.

В этот горький «юбилей» хочется перед Господом Богом и своей совестью вспомнить непреложные факты тех событий и ответить на главный вопрос, до сих пор саднящий душу: кто же несёт ответственность за уничтожение СССР, великой исторической державы. Кто заслуживает вечной анафемы?

Начнём с того, что верхушка КПСС во главе с тряпичной куклой М.Горбачёвым с конца 80-х годов утратила уверенность в правильности социалистического пути развития, перестала видеть путь в будущее. Растерянность руководства немедленно породила стремление подданных искать самостоятельно варианты решения жизненных проблем. Такое положение привело к «бунту» Б.Ельцина в ноябре 1987 г. против Политбюро, что стало детонатором сепаратизма в союзных республиках. Но ни тогдашний Кремль вкупе со Старой площадью, ни сепаратисты всех мастей тогда не ставили даже вопроса об изменении социально-экономической модели общества. Все дружно, перебивая друг друга, твердили только о демократизации, о гласности, о многоукладности в экономике, о многопартийности в политике и о многих других прелестях свободы и равноправия.

Трансформация тоталитарного СССР в нормальное демократическое государство шла полным ходом. Давление демократически избранного Съезда народных депутатов и Верховного Совета приводило к тому, что КПСС хотя и упиралась, но неотвратимо и безкровно сдавала одну позицию за другой.

14 марта 1990 г. III Внеочередной Съезд народных депутатов принял решение о внесении изменений и дополнений в Конституцию СССР, в результате которого была упразднена опостылевшая 6-я статья Конституции, утверждавшая политическую монополию КПСС. Почти немедленно возникли ЛДПР, Российское христианско-демократическое движение В.Аксючица и т.д. Но годом раньше возникла и активно действовала политическая оппозиция в лице Межрегиональной депутатской группы, которая для КПСС была страшнее любой партии.

Гласность пожаром охватила все средства массовой информации. Такие газеты, как «Московские новости», «Московский комсомолец», «Аргументы и факты», журнал «Огонёк» вели столь беглый огонь по партийным штабам, что их обитатели не смели голову поднять. Однажды М.Горбачёв попробовал приструнить редакторов оппозиционных изданий и на совещании с ними предложил А.Старкову (руководителю «Аргументов и фактов») подать в отставку, на что получил в ответ реплику: «А вы сами лучше подайте в отставку!» Такой свободы информации в России СМИ не знали ни до, ни после перестройки. К моменту «путча» ГКЧП в руках у КПСС осталась, по существу, только одна газета — «Советская Россия».

Аналогичные процессы проходили и в экономике страны, где бурно разрасталась сеть кооперативов, активно шла передача в аренду предприятий (чаще всего их трудовым коллективам), обсуждались варианты приватизации. К началу 1991 г. 61% всех колхозов и совхозов перешли на внутрихозяйственный арендный расчёт, было создано 47 тыс. самостоятельных фермерских хозяйств.

Нет никаких документальных свидетельств того, что кто-либо из будущих членов ГКЧП возражал против этих демократических преобразований на партийных форумах или в рамках правительства. Ни один из них не подавал в отставку в знак протеста против самого процесса преобразования страны. Любому объективному наблюдателю картина дальнейшего развития СССР представлялась нелёгкой, но лишённой ненужного драматизма и даже трагизма, как произошло в действительности.

Смертельная угроза целостности страны таилась во властолюбии республиканских элит, увидевших свой исторический шанс в сепаратизме. Первую скрипку на этом разрушительном параде суверенитетов играла, к сожалению, Россия. В 2010 г. вышла в свет книга профессора, проректора Православного института св. Иоанна Богослова Анатолия Сазонова «Кто и как уничтожал СССР?». Ценность этой работы определяется тем, что её автор был активным участником всех переговоров по выработке нового Союзного Договора (так называемого Ново-Огарёвского процесса) и построил её строго на документах и личных воспоминаниях. Такие книги выходят в нынешней России крошечными тиражами (1 тыс. экз.) и не удостаиваются ни малейшего внимания со стороны СМИ.

Правда жизни, отражённая в исследовании А.Сазонова, состоит в том, что руководство России, Украины и нескольких других республик вело двойную игру. С одной стороны, они публично демонстрировали готовность участвовать в выработке нового Союзного Договора, призванного заменить Договор о создании в 1922 г. СССР, а с другой — энергично укрепляли свою государственность, ставили во главу угла свой суверенитет и старались поелику возможно урезать права и полномочия Центра. Вторая линия постоянно и явно доминировала над первой.

Необходимо подчеркнуть, что на всех этапах драматической истории за сохранение Союза позиция Русской Православной Церкви была ясной и однозначной. Патриарх всея Руси Алексий II неоднократно обращался и к власть имущим, и к общественному мнению страны с призывом не рушить единство Союза, ибо это приведёт к неисчислимым бедствиям для всех граждан.

Переговоры о новом Союзном Договоре начались 3 августа 1990 года в Грановитой палате Московского Кремля, потом продолжились в санатории «Морозовка», а затем были перенесены в государственную резиденцию в Ново-Огарёво, где окончательно угасли в декабре 1991 г. после смерти СССР и отставки Горбачёва с поста Президента единой страны. Долгих 503 дня, почти полтора года, длились эти лицемерные переговоры, которые были призваны только камуфлировать истинные намерения республиканских сепаратистов и в первую очередь скрывать истинные цели Б.Ельцина. Часть республик прямо и открыто заявила о своём отказе принимать участие в переговорах по сохранению Союза. Со ссылками на уже принятые внутренние документы — Декларации о суверенитете — они демонстративно рвали все связи с СССР. К ним относились три прибалтийские республики, которые так и не приросли к Союзу и чьё вхождение в состав СССР не признавалось Соединёнными Штатами.

Остальные «настаивали на образовании отдельных суверенных государств, объединяемых по новому договору в фактически конфедеративное образование с сохранением должности Президента с очень ограниченными полномочиями, делегированными государствами, а также сметой на его содержание, которую они бы утверждали ежегодно. То есть рождалась новая формула полной децентрализации власти, когда бывшие союзные республики, став «суверенными государствами», диктовали бы свои условия внешней и внутренней политики Центру, а Президент нового союзного государства работал бы по найму «суверенных государств». В ходе этих переговоров делегаты препирались только по вопросам властных полномочий, прав собственности на имущество, прав на самостоятельное представительство на международной арене. Ни разу ни одна делегация не подняла вопрос о том, как скажется развал Союза на жизненном уровне народов, на их демократических правах, на гуманитарных, межчеловеческих отношениях.

Переговоры о Союзном Договоре походили на бешеную скачку за властью. Центральная власть Москвы для всех была ненавистной обузой.За спиной Горбачёва руководители республик вели себя уже тогда как абсолютно суверенные князьки.

Весьма характерным в этом отношении является текст Договора, заключённого
19 ноября 1990 года между РСФСР и УССР, подписанного Б.Ельциным и Л.Кравчуком. В статье 1 говорится: «Высокие Договаривающиеся Стороны признают друг друга суверенными государствами…», а их население — имеющим «российское» или «украинское» гражданство. Стороны признают ныне существующие между ними границы (иными словами, Б.Ельцин подтвердил, что Крым принадлежит Украине). Россия и Украина устанавливали между собой связь путём обмена полномочными представителями, т.е. устанавливали дипломатические отношения. В тексте Договора ни слова не говорилось о судьбе СССР, об отношении к союзным структурам, к Президенту СССР.

Идея вынесения судьбы СССР на решение всенародного референдума была чрезвычайно запоздалой, когда корни сепаратизма пронизали все слои республиканских элит, и всё-таки его результаты могли оказаться судьбоносными для единства страны. 17 марта 1991 года 113,5 млн (77,8% от числа принявших участие в голосовании) граждан СССР высказались за сохранение Союза. Надо подчеркнуть, что по закону «О всенародном голосовании», принятому IV Cъездом народных депутатов

27 декабря 1990 года, результаты референдума являлись обязательными для всех властей страны, ибо только народ является носителем идеи суверенитета.. Но не тут-то было. По блатному жаргону, «если чего нельзя, но очень хочется, то тогда можно». И вот усилиями политиков и средств массовой информации, называющих себя «демократическими», результаты всенародного голосования объявляются не имеющими обязательной силы. Они-де носят консультативный характер.

Вконец деградировавшие КПСС и советское руководство не имеют ни воли, ни энергии, чтобы воплотить желание народа в конкретные политические шаги. В нарастающей изоляции они пассивно ждут своего конца. Горбачёв назначает подписание Союзного Договора на 20 августа и уезжает в начале месяца в Форос.

Он согласен на роль безправного приживалы при распоясавшейся региональной вольнице. Ему всё равно, что станет с народом великой страны, было бы лично ему сытно и тепло. Но старая партийная и государственная верхушка СССР, уже проигравшая политическую борьбу за власть в стране, решается на чистую авантюру — попытку силой сохранить Союз, а заодно и своё личное положение в государстве. Так появился невразумительный мутант ГКЧП, в котором внешняя устрашающая оболочка не соответствовала внутренней пустоте и безсилию, грозные слова диссонировали с трясущимися от страха руками. Это был отвратительный сеанс старческого эксгибиционизма, апофеоз распада отжившей свой век системы.

Этого мутанта никто не убивал, он сам сдох после двухдневного безцельного шатания по улицам Москвы. Жаль только, что этот монстр унёс с собой в могилу и саму идею сохранения единства великой державы. Сепаратистам не стоило большого труда свалить на ГКЧП всю ответственность за развал СССР.

Мало кто знает, что работа над завершением Союзного Договора продолжалась до самого декабря 1991 года. Текст был готов к подписанию 9 декабря, но он был никому не нужен ни раньше, ни тем более теперь. Именно поэтому за день до намеченного подписания Б.Ельцин, Л.Кравчук и С. Шушкевич собрались тайком в Беловежской пуще и подписали смертный приговор СССР, приведя его тут же в исполнение.

Николай Сергеевич ЛЕОНОВ