Роман Илющенко - Умирать... с радостью.Возможно ли это?

Война, объявленная России международным терроризмом, развивается по своим законам: противоборствующие стороны то переходят в наступление, то обороняются; изменяется линия фронта (сегодня она проходит по московской подземке и аэропортам), растёт число жертв.

Пропаганда одно из самых слабых наших мест в этой необъявленной войне. Дело не только в тенденциозности освещаемых журналистами событий о терактах, военных или специальных операциях, проводимых российскими силовыми структурами, но и в непонимании самой сути этой войны, её невидимых (духовных) причин и мотивации её ведения противной стороной.

Непонятный противник всегда в выигрыше

Первый получивший широкое освещение в СМИ подобный теракт совершила в июне 2000 года 17-летняя Хава Бараева, взорвавшая начинённую взрывчаткой машину на базе омского ОМОНа в Алхан-кале. Террористический эффект был не столько военный (при взрыве погибли 2 сотрудника милиции), сколько — морально-психологический.

Чеченская девушка прямо в кабине Камаза перед камерой спокойно объясняет, что через несколько минут взорвёт себя во имя Аллаха и станет шахидкой, то есть попадёт прямо в рай. В дальнейшем этот «подвиг» с непременной записью своего последнего слова на камеру повторят десятки «бойцов сопротивления». И везде будет присутствовать уверенность в правильности своих действий и твёрдая убеждённость в том, что они непременно попадут в райские сады Аллаха — «ридияус салейхин». Именно так красиво называлось подразделение смертников, где на поточной основе готовили самоубийц.

На эту тему написано достаточно много, но истинные мотивы, толкающие на смерть молодых террористов-смертников не стали понятнее ни российскому обывателю, ни руководству страны. Не по зубам, похоже, эта загадка оперативникам и экспертам МВД и ФСБ. Один убелённый сединами полковник из центрального аппарата МВД рассказывал мне, что, просматривая запись, где беременная женщина спокойно заявляет, что готова взорвать себя во имя Аллаха, он, не понимая мотивации её поступка, пришёл в ужас.

Другой подобный случай рассказал офицер спецназа, столкнувшийся в Дагестане с террористом-смертником, готовым привести в действие т. н. «пояс шахида». Офицер, имея естественное желание жить, находился под прикрытием брони, а самоубийца, не защищённый ничем, так же искренне искал смерти. Психологически переиграть его боевому офицеру не удалось. По законам войны плохо изученный противник всегда находится в заведомо выигрышном положении.

Знание — не всегда сила

Ближе всех к разгадке «феномена шахидов» стоят психологи и священнослужители. Тайна возникновения жизни и её добровольного прекращения относятся к незримой сфере человеческого бытия, «работе души», поэтому без психологического осмысления и религиозного осознания этих моментов, понять причины, толкающие молодых, здоровых людей на смерть, трудно.

В наших СМИ принято примитизировать образ псевдошахида-самоубийцы. Это, как правило, обкуренный или обколотый, мало что соображающий человек-манекен с заложенной в него программой на самоуничтожение.

Современному, воспитанному телевизором человеку, так проще понять суть проблемы. Все видели телепередачи про зомби, психотропные и наркотические препараты и нейролингвистическое программирование. Другой вариант — жаждущие мести, отчаявшиеся люди, получившие таким образом возможность дать выход своим рвущимся на волю страстям. Оба случая вполне допустимы при использовании такого человека в террористической атаке.

Но только ли этими двумя состояниями объясняется популярность у происламских экстремистов такого метода ведения войны? Достаточно ли для кандидата в шахиды одного желания мести или пристрастия его к наркоте, чтобы он добровольно превратился в живую бомбу?

«Разговоры о наркотиках, которыми пичкали смертниц, — это, возможно, всего лишь наша европейская попытка хоть как-то рационально объяснить их действия. Я не удивлюсь, если никаких наркотиков на самом деле не было», — считает Л.Китаев-Смык, специалист в области военной психологии, автор ряда публикаций и книг по данной теме.

Сама логика и анализ поступков смертников подсказывают, что в момент самоподрыва требуется небывалая концентрация воли, а откуда она у манекена? К месту совершения теракта самоубийца прибывает самостоятельно, он должен владеть обстановкой, реагировать на окружающих и учитывать складывающуюся ситуацию, поддерживая связь с руководителем или напарником, он должен быть адекватен и полностью отдавать отчёт в своих действиях. То, что можно сделать в состоянии аффекта, которое непродолжительно по времени, трудно совершить на трезвую голову перед лицом собственной смерти. Большинству людей трудно поверить в возможность этого.

Что же происходит в голове, а точнее в душе такого самоубийцы? Понять весь механизм вряд ли возможно из-за большой вероятности его схематизации, но попытаться разглядеть основные движущие «пружины», можно.

Л.Китаев-Смык называет состояние т.н. шахидов «предсмертным трансом». Он пишет: «В предсмертном трансе в первую очередь возникает чувство приятнейшего экстаза, чувство необычайной радости жизни. Если рассуждать с психоаналитической точки зрения, то их человеческое «Я» — всё, что не реализовалось в жизни, — ничто это «Я» уже не сдерживает, оно освобождается от любого давления. Никакого «суперэго» не осталось — все традиции, социальные нормы уже малозначимы. И человек вдруг раскрывается, как цветок, пусть и некрасивый, но это он, какой есть».

По мнению психолога, террорист-смертник испытывает перед терактом небывалый подъём духа, внутреннее освобождение и даже «радость жизни». Как можно сопоставить эти два, противоречащие друг другу понятия: жизнь и смерть?

Психолог пытается это объяснить профессионально, но человеку, пусть прекрасно образованному, но с атеистическим мировоззрением, вход в эти высшие сферы закрыт. Что же говорят об этом религия и духовенство?

Шахид шахиду рознь

И в исламе, и в христианстве этот вопрос давно благополучно разрешён. Жизнь человека, как личности, после физической смерти заканчивается, а переходит в другое состояние — вечную жизнь безсмертной души. Далее она попадает на суд Всевышнего, после которого или поднимается в рай или низвергается в ад.

Но само знание этого, как для атеистов, так и для маловерующих людей, мало что меняет. Стараясь не думать о смерти, большинство людей продолжают жить своей привычной жизнью.

Изменить свою позицию мешает недостаток или отсутствие веры в существование загробной жизни. Но когда эта «теория» становится практикой, т.е. реальностью, полностью овладевая человеком, он перестаёт бояться смерти и её последствий.

Однако вера в загробную жизнь, не утверждённая на догматах и мистическом опыте религиозного учения, может быть использована как опаснейшее оружие. Так происходит, когда за дело берутся с одной стороны авантюристы от религии, а с другой — мистифицированные, малообразованные и радикально настроенные люди.

Религиозные экстремисты от ислама, свободно толкующие Коран и легко торгующие свободными местами в «саду Аллаха», вопреки не только основам исламского вероучения, но и здравого смысла, утверждают, что Всевышнему угодно, когда людей убивают за то, что они не разделяют их радикальных взглядов.

Богословская дискуссия по этому вопросу, как одному из самых важных в исламском обществе, давно переросла в настоящую войну. Её жертвой стали уже более 50 имамов и муфтиев, выступавших против такого экстремистского толкования шахидизма. «Шахид» в буквальном переводе с арабского означает свидетель, т. е. человек, который, защищая веру, святыни, Родину, готов засвидетельствовать свои убеждения собственной жизнью. Таким шахидом стал, например, недавно погибший от рук экстремистов муфтий Кабардино-Балкарии Анас Пшихачев — последовательный сторонник традиционного ислама и убеждённый противник его радикальных течений. Шахидами считаются и погибшие на фронтах Великой Отечественной войны воины-мусульмане.

Романтики смерти

При отсутствии налаженной пропагандистской кампании и нормального диалога внутри мусульманской общины, террористы-псевдошахиды и их учителя-наставники должны и впредь уничтожаться традиционными и хорошо проверенными способами. Другого варианта бороться с этой заразой у нас нет.

Как справедливо заметил заместитель главного редактора газеты «Время новостей» журналист Семён Новопрудский, самоубийцу-фанатика не напугаешь угрозой лишения жизни, поскольку он сам ищет способ расстаться с ней: «Поэтому Шамиль Басаев, Саид Бурятский, Анзор Астемиров мертвы, а дело их, увы, живёт».

В чисто военном плане смертник является идеальным воином и как показывает опыт проведения контртеррористической операции число таких бойцов у противника значительно. И хотя они, как и японские камикадзе, вряд ли могут оказать определяющее влияние на ход войны, тем не менее, каждый такой правильно поданный факт (а противная сторона умеет это делать профессионально) играет на руку нашим врагам и способствует привлечению в ряды лесных бандформирований молодёжи, желающей стать «шахидами» и «героями нации». Самозабвенно и красиво поёт о шахидах-самоубийцах и их загробной участи популярный на Северном Кавказе певец и композитор Тимур Муцураев, ставший кумиром и духовным наставником целого поколения кавказской молодёжи: «И ждёт Хаву благословенный рай, сияющий своим прекрасным видом, идёт джихад: спасая отчий край, быть может, станет весь народ шахидом?!»

Московская журналистка Юлия Юзик, изучавшая тему чеченских женщин-смертниц, в своей книге «Невесты Аллаха» пишет: «”Песня о Хаве” стала гимном будущих шахидок. Именно на этой незатейливой песенке воспитывается новое поколение чеченских девочек, обиженных войной».

Ещё недавно диски и кассеты Муцураева свободно продавались на рынках и в ларьках многочисленных чеченских базарчиков. И слушали его песни, отнюдь не отморозки, а вполне приличная молодёжь, в т. ч. наши военнослужащие!

Мои попытки привлечь внимание к этому факту оперативников ФСБ, отдельных командиров, как правило, ни к чему не приводили. Чаще всего следовал ответ: «Команды не было!» А когда ответственные работники УФСБ по Дагестану всё-таки обратились в правительство республики с целью проведения экспертизы творчества этого поэта-песенника, то получили ответ, что никакого экстремизма в текстах песен Муцураева нет!

Есть ли у нашего государства, общества, армии достойный ответ исламским самоубийцам-смертникам? Наша армия должна быть не только хорошо вооружена, но и духовно укреплена так, чтобы нынешние русские солдаты могли хладнокровно идти на смерть, когда этого потребует обстановка.

В нашей истории достаточно примеров, когда воины жертвовали собой, убивая врагов. Вспомним Героя Советского Союза, лётчика Н.Гастелло, направившего свой горящий самолёт в колонну вражеских танков. Подвиг рядового А.Осипова, взорвавшего пороховой погреб укрепления Михайловского, когда в него ворвались горцы. Герой России В.Ермаков, попав во время боя в августе 1996 года в Грозном в плен к сепаратистам, подорвал себя вместе с ними гранатой. Псковские десантники в марте 2000 года погибали, забирая с собой на тот свет десятки боевиков.

Фанатик испытывает в состоянии предсмертного транса «приятнейший экстаз, чувство необычайной радости жизни». Он живёт в предвкушении встречи со своим «богом», через выполнение, якобы порученной ему особой миссии. Наши воины тоже вспоминали в последние минуты жизни о Боге. Есть свидетельства, что во время Великой Отечественной войны, идущие на таран лётчики, молились прямо в эфире: «Господи, прими мою душу с миром!»

Исторические хроники подтверждают, что наши предки умели умирать за Веру и Отечество легко и радостно. Этот опыт не утрачен и в наше время. В 2009 году вышла книга «Инструкция для бессмертных, Или что делать, если Вы всё-таки умерли…» православного священника Даниила Сысоева. Вскоре после выхода книги, автор был убит прямо в храме фанатиком. Патриарх Кирилл, отпевая убитого священника, назвал его исповедником веры и настоящим мучеником.

Ещё пример потрясающей стойкости духа. Подполковник Константин Васильев в октябре 2002 года, возвращаясь со службы, узнал о захвате чеченскими террористами театрального центра на Дубровке, и направился прямо туда. Человека в форме пропустили безпрепятственно. Оказавшись один на один с вооружёнными бандитами, он потребовал отпустить женщин и детей, предлагая взамен себя. Лишь пуля смогла остановить офицера. Именно тогда Бараев и его банда, объявившие себя шахидами, потерпели моральное поражение, поняв, что есть люди, которые их не боятся и готовы принять смерть.

Наши воины с готовностью отдавали свою жизнь за Бога и Родину. Но не убивали безоружных, неповинных людей. В этой правде наша сила. На ней и стоит «хранимая Богом родная земля».

Роман Алексеевич ИЛЮЩЕНКО