Русский Север

Архив:

№10 октябрь 2010

10 октября 1435 года, 575 лет назад отошёл ко Господу преподобный Савватий Соловецкий

Житие повествует, что преподобный Савватий был постриженником Кирилло-Белозерского монастыря, откуда ушёл на Валаам, а потом стал основателем Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря, вместе со святыми Зосимой и Германом. Его пустыннолюбивая душа возликовала, когда он узнал, что в Белом море есть необитаемый остров. Настоятель и братия Валаамского монастыря, любя его, просили не оставлять их. Но прп. Савватий, помолившись Богу, ночью удалился из обители и отправился к Соловецкому острову.

Дойдя до моря, он узнал от местных жителей, что остров отстоит от берега далеко и путь к нему весьма опасен. И необитаем он именно по причине неудобства сообщения с берегом; изредка посещают его рыбаки и, кончив своё дело, опять оставляют. Эти рассказы обрадовали Преподобного: он понял, что именно на Соловецком острове достигнет желаемого безмолвия и уединения. Промысл Божий указал ему и будущего сподвижника. На реке Выге он нашёл инока Германа, проживавшего при часовне близ моря. Они решили вместе плыть на остров, нашли годку, съестные припасы. Плавание их было спокойное: Господь видимо благословлял намерение иноков.

Приплыв, они нашли место близ озера, которое показалось им удобным для жительства. Здесь водрузили крест, построили келью и стали жить. Добывая себе скудное пропитание трудами рук своих, они пребывали в постоянной молитве и славословии Господа. Когда Герман отплыл на реку Онегу для приобретения необходимого, прп. Савватий остался на острове один пред лицом всеведущего Бога, Который видел его терпение, молитвенные труды, духовные подвиги.

Утешаемый посещением Ангелов, преподобный упражнялся в непрестанном богомыслии. Предчувствуя приближение своей кончины, он пожелал причаститься Св. Тайн, и, сев в небольшую лодку, поплыл к берегу, после двухдневного плавания вышел на сушу и направился к часовне на реке Выге, где в то время служил игумен Нафанаил по устроению Божию, игумен, идя причастить больного, встретил Соловецкого пустынника. Нафанаил с духовной радостью смотрел на седины и святое, постническое лицо Преподобного, о котором так много слышал. «Прошу тебя, отец, — говорил прп. Савватий, — отпусти грехи, которые исповедую тебе, властию, данною тебе от Бога, и сподоби меня причащения Св. Тайн». Нафанаил отвечал: «Бог простит тебе, брат». И помолчав, в удивлении, со слезами произнёс: «О, если бы я имел грехи твои, Преподобный!» Савватий продолжал: «Конец жизни моей приблизился, прошу тебя, немедля сподоби меня Божественного Причащения». Игумен предлагал Преподобному идти к часовне пождать там до утра, пока он возвратится от больного. Отец, — говорил Савватий, — не откладывай до завтра, мы не знаем, будем ли ещё живы сегодня, а что будет дальше, как нам знать?» Нафанаил, исполняя желание Преподобного, причастил его и, братски облобызав, просил подождать в часовне, долго и усердно Преподобный молился, благодаря Бога за Причащение и все милости Его. Потом, войдя в келью, стал готовиться к отшествию из этой жизни.

В то время пристал к берегу, близ часовни, плывший с товаром новгородский купец Иоанн. Он нашёл в келье прп. Савватия, который поучал его нищелюбию, милосердию и другим добрым делам. Иоанн предлагал старцу средства на нужды от своего имения, но Преподобный ничего не взял и сказал ему: «Сын мой, останься здесь до утра, — увидишь милость Божию и благополучно отправишься в путь». Иоанн же, торопясь по делам, стал собираться в дорогу; но вдруг поднялась буря, и купец против воли заночевал. На другой день ветер стих. Иоанн пришёл в келью принять от преп. Савватия напутственное благословение. Толкнув несколько раз с молитвою в дверь, он не получил ответа, и, когда вошёл в келью, увидел Преподобного сидящим в монашеском одеянии и кадильницу, стоящую близ него. Думая, что Преподобный спит, Иоанн подошёл к нему, коснулся его рукою, и только тогда понял, что святая душа старца уже воспарила к Отцу Небесному. В это время возвратился от больного игумен Нафанаил и, увидев, что Преподобный скончался, со слезами лобызал честное тело его.

Игумен Нафанаил совершил по чину церковному отпевание Преподобного, вместе с Иоанном они погребли его. Мощи прп. Савватия были перенесены в Соловецкий монастырь при прп. игумене Зосиме и покоились за алтарём Успенского собора до 8 августа 1566 года, затем, вместе с мощами прп. Зосимы, перенесены в придел, устроенный во имя чудотворцев.

На Московском Церковном Соборе при Митрополите Макарии в 1547 году они причислены к лику святых.

***

О Соловецком монастыре в своей замечательной книге «Школа святости» пишет Владимир Николаевич Крупин:

Соловецкий монастырь, обнесённый могучими крепостными стенами, не давал покоя ни ливонцам, ни шведам — врагам России. Монахи были вынуждены порой превращаться в воинов. По стенам монастыря было установлено более 60 орудий. Достойно упоминания то, что архимандриты на Соловки назначались Царём и Патриархом без согласования с местными властями.

Очень многое узнает паломник, прибывший в Соловецкий монастырь. О годах расцвета обители, когда на Соловках выращивали даже лимоны и мандарины, разводили племенной скот, проводили дороги и каналы, добывали соль. Монастырь славился особой — соловецкой — солью. В 1923 году здесь начал своё страшное существование СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения для политических заключённых и уголовных преступников. В 1925 году в Соловецком лагере страдали 25 архиереев и более 100 священнослужителей. В 1992 году в обители возобновилось Литургическое служение.

Здесь старец жил в близи часовни
В плену ветров, снегов и молний.
Все знали Германа-скитальца
Благочестивого страдальца.
Поморы чтили старика,
Что к ним пришёл из далека.
Из Тотьмы был душевный старец,
Но здесь застрял карел-скиталец.
Он долго жил у Бело моря
Молясь в тиши, с судьбой не споря.

Не спят поморы- рыбаки, -
Их манят в море Соловки.
Садится с ними Герман в лодку
Ловить навагу и селедку.
Пустынны в море острова,
О них ещё слаба молва.

Душа с грехом в кровавой битве,
И видит Бог, в простой молитве,
Вдали от страсти и гордыни,
Находим мы свои святыни.
И благодать тому дана,
Кто чашу пьет любви до дна.

-2-

Над Валаамом свищет ветер,
Но в путь пустился на рассвете
Монах Савватий по волнам
К студеным выгским берегам.
Он шёл молясь через тайгу,
Порой промокший и в снегу.
Брел по болотам и борам,
Где мы не рады комарам...
Услышал Бог его мольбу -
Нашёл он Германа избу.

У Бога нет обид и злости,
К Нему нельзя идти как в гости.
В уединении безмолвно
Идем мы к истине покорно.
Но знать не можем мы итога,
Когда предстанем у порога
Святых ворот на небесах.
Что перевесит на весах?
Добро и зло решат за нас,
И Бога праведного глас....

Как в Белом море путь искати -
Над лодкой сивер тучи катит,
А волны бьет о спины скал
Преград не зная ветра шквал.
Но впереди пустынный остров,
Из моря встал, как крепкий остов.
Поморы здесь держали тони.
Сюда вели лодьи искони.

-3-

Ты велика, моя Россия!
Есть Валаам, Кижи и Сия!
И в Белом море Соловки
Стоят всем бедам вопреки!

На этот остров держат путь,
Душой чтоб к истине прильнуть,
Савватий, Герман. Два монаха,
В своих сердцах не зная страха.
Суровый Гандвиг отступил -
Дух веры ветер победил.
Лишь в уповании на Бога
Нам шелком стелется дорога.

Вдали от близких и родных
Два верных инока седых
На остров выйдя помолились,
В версте от моря поселились.
И чтоб не мокнуть под дождем,
Срубили хижину вдвоём
Вблизи подножия горы.
То место чтят до сей поры.

Лишь труд с молитвою в устах,
Терпенье, вера не за страх
Нас движет к Господу незримо.
Как жаль, когда проходят мимо,
Не видя истины глубокой
В любви божественно-высокой.

Всех по заслугам оделяя,
Всё видит Бог, определяя
Места священные земли.
Они ж, по северу легли.
И одиноко встал, как перст,
На Соловках далёких крест.
Пред ним в объятьях благодати
Молились Герман и Савватий.

-4-

Вот как-то раз с брегов Кеми
Переселились две семьи
На остров к инокам поближе.
Но видит Бог, что нами движет.
И, если зависть гложет грудь,
О благах божьих позабудь.
Коль уступил в душе пороку -
От дел твоих не будет проку.
Сорви ж с себя греха наряды,
Живи не требуя награды.

И чужаки, что рядом жили,
Не по душе монахам были.
Так дни бежали до поры,
Пока на зорьке у горы
Вопль не разрушил тишину.
Секли там женщину одну
Два светлых юноши прутками.
По воле Божьей, а не сами
Они пришли к горе крутой,
Чтоб быть навеки ей святой.

Ушли карелы-рыбаки
В своё село у Кемь-реки.
Обуял страх надолго их.
Стал остров вновь и свят, и тих.
Ветрами севера любимы
Плывут сегодня пилигримы
Горе Секирной поклониться,
В грехах пред Богом повиниться.

-5-

Жизнь не легка у Бело моря,
Здесь не прожить не зная горя.
Разлуку шлет судьба-верига -
Отплыл Савватий в устье Выга.
Игумен там в то время жил,
К Святой он Тайне причастил
В часовне старого монаха.
Не зная к смерти лютой страха
Ушёл Савватий в мир иной
С отрытой светлою душой.

В то время Герман жил на Суме
В молитве строго, в вечной думе
О стороне своей печальной,
О вере нашей православной.
Там и застал его Зосима
(Пройти Бог не дал ему мимо).
Зосиме Герман рассказал,
Где он с Савватием живал.

Кто с детсва не был вислоух,
В том крепок правой веры дух.
Монах Зосима бросил дом,
Когда-то нажитый трудом
Его родителей с Онеги.
Не мог он жить под страстью неги.
И роздав нищим всё добро:
Одежду, утварь, серебро
Обрёк себя так на скитанье
Лишь в Боге видя упованье.

-6-

Когда идет волна-лавина,
Всегда страшна морей пучина
Тому, кто в лодке небольшой,
Гребет усталый и сырой.
Но знает Герман бури нрав,
И в споре с ней всегда он прав.
Зосима с ним. И берег близок.
А в бухте волн порыв уж низок.
На остров иноки выходят,
К Святому озеру подходят...
Там место выбрали они,
Чтоб проводить в молитвах дни.

Без храма остров как пустырь -
Решили строить монастырь.
Известна стала эта весть -
Нашлись строители и здесь.
Вот встала церковь с куполами,
С крестами ввысь, колоколами
Во имя (помнят и сегодня)
Преображения Господня.

И ближе стала неба высь,
Уж утварь есть, и антиминс.
Великий Новгород помог,
Но вышло так, что здесь не смог
Ужиться посланный игумен,
Хоть был, наверное, он умен.
Да и второй, как первый был
И быстро с острова уплыл.
Уговорили все Зосиму, -
Одел игумена он схиму.

Идут на остров богомольцы,
А их встречают чудотворцы.
Зосима всем находит место,
И им на острове не тесно.
Над морем благовеста звон,
Так крепнет Северный Афон!
И эту крепь я ощутил,
Когда сей остров посетил...

-7-

Не гнут враги стальной булат! -
Великий Новгород богат.
Не перечесть бояр добро:
Поморья жемчуг, серебро...
Доходит люд до Соловков,
А там всегда богат улов.
Но стали дерзки новгородцы,
Как не свои, а инородцы.
Покоя нет на островах
В святых для иноков местах.

Обычай старый на Руси:
За всё приходится просить.
Спасет лишь грамота одна,
Коль в вече выдана она.
Стоял в плену своих забот
Монах-скиталец у ворот
Двора посадницы Борецкой.
Во гневе, без причины веской,
Не чтя обычаи и схиму,
Велела Марфа гнать Зосиму.

Не видит власть свои пороки,
Порой забыв свои истоки.
Но сколь посланцев не гони,
Не будут краше праздны дни.
И люд запомнил речь Зосимы:
- Се ворота неотворимы
Не только ныне предо мной...
Не вечен будет рай земной.
Враг затворит навек врата,
И в доме будет пустота.

Но, Русь всегда была велика,
Нашёл игумена владыка.
И новгородцы, старца чтя,
Бумагу выдали не льстя.
В пяти концах народ всё внял -
Зосиму радостно принял.
Тогда и Марфа повинилась
И старцу в пояс поклонилась.

Уж пир горой, на первом месте
Сидит Зосима, но не весел.
Бояр всех Марфа угощает,
Но боли старца не узнает.
Монах увидел в море слов,
Что все бояре без голов.
Вот потому-то он не ел,
О жизни бренной их скорбел.
Но не сказал им правды он -
Свят в тайне Господа закон...
Зосиму ждут на Соловках
С заветной грамотой в руках...

-8-

За Русь погибло нас не мало.
Что видел старец, явью стало.
Вновь рукоять меча в ладони,
И бой кровавый на Шелони.
И мы потери понесли -
Бояре все там полегли.
Враг-супостат их обезглавил,
Детей сиротами оставил.

О Русь Святая! Сколько бед
Лежит в крови твоих побед!
Шли на тебя француз и швед,
Германец и поляк-сосед,
Который ждет, что ты ослабнешь
И воле их покорной станешь.
Шли, и опять идут на нас!
Уж пробил битвы нашей час,
Но где полки и рать князей? -
Везде враги между друзей.
По весям слышу плач детей,
И стариков, и матерей.
Уже ль земля нам не нужна,
Уже ли битва нам страшна?

На Белом море ветер стонет,
Русь доплывет, и не утонет,
К заветным нашим берегам,
Где монастырь и Бога храм.
Там и сейчас живут незримо
Савватий, Герман и Зосима.
А над Сорокой песня льется,
О море Белом в ней поется.

песня
Море кормит - море губит,
Но пучина - не беда!
Светит тем, кто море любит,
Негосимая звезда.
Вдаль от берега поморского -
За молы и за буйки,
Мимо острова Сорокского,
Уплывали рыбаки.
Провожают на рассвете
Жёнки братьев и отцов, -
Успокойся, сивер-ветер,
Бурь не шли на храбрецов.
Вдаль от берега поморского -
За молы и за буйки,
Мимо острова Сорокского,
Уплывали рыбаки.

А.Лазутин

Войдите чтобы оставить комментарии

Вы здесь

Русский Север

Комментарии

Русский Север