Яна Амелина - ПО КОМУ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ?

День космонавтики – день побед и достижений - стал в России днем траура: утром 10 апреля самолет с президентом Польши Лехом Качиньским и практически всей польской политической и военной элитой разбился при заходе на посадку на военный аэродром неподалеку от Катыни. И мы искренне соболезнуем всем родным и близким погибших.  Однако, напомним, что официально скорбеть приходится и по убежденному и последовательному врагу России Леху Качиньскому.

Возглавив государство, он последовательно и целеустремленно проводил жестко проамериканскую политику, поддерживая все инициативы Вашингтона, направленные на снижение российского влияния в регионе, включая Кавказ, который отнюдь не входит в сферу польских интересов. «Я считаю альянс с США краеугольным камнем политики безопасности Польши», - заявил Лех Качиньский в интервью «Известиям» между первым и вторым туром президентских выборов (осень 2005 года).

Отношение Качиньского к России поневоле заставляет вспоминать самые карикатурные представления о польском «гоноре». «Россияне убили тысячи польских офицеров, - озвучивал он предвыборный ролик своей партии «Право и справедливость». - Сегодня они отказываются признать это геноцидом. Россия хочет унизить Польшу за то, что не может нами повелевать». «Катынская» тема, ставшая краеугольным камнем не только конкретной избирательной кампании, но чуть ли не всей политической жизни Качиньского, да и всей Польши последних десятилетий, закономерно привела его к трагическому финалу.

«Хорошие отношения с Россией я ставлю в зависимость от поведения самой России, а не от необходимости налаживать хорошие отношения любой ценой, - разъяснял г-н Качиньский в интервью Gazeta Polska в августе 2005 года. - В Москве должны закончиться времена, когда говорилось: «Курица — не птица, Польша — не заграница». Только тогда мы будем готовы к налаживанию добрососедских партнерских польско-российских отношений». Кстати, еще в бытность Качиньского мэром Варшавы (уже после окончания второй чеченской кампании), одна из городских площадей была демонстративно переименована в честь Джохара Дудаева.

На пресс-конференции после избрания президентом в октябре 2005 года Качиньский, говоря об отношениях с Россией, заявил, что российские партнеры «должны понять, что мир, в котором мы живем, изменился», и «время, когда существовала сфера интересов, закончилось». Он объявил, что не намерен посещать Москву, пока тогдашний президент Владимир Путин не приедет в Польшу – и выполнил свое обещание. Качиньский дважды прибывал в Россию с частным визитом - и оба раза, минуя Москву, в одно и то же место. Вторая поездка закончилась катастрофой.

В ответ на вопрос корреспондента немецкого Spiegel «правда, что Вы говорили, будто Германия является наряду с Россией самой большой опасностью для Польши?», Лех Качиньский, как мог, дипломатично, заметил: «Если заглянуть в книги по истории, то вполне можно так говорить. Однако сегодня я такой опасности не вижу» (март 2006 года).

«Он старался держаться подальше от России, - комментирует на BBC деятельность Леха Качиньского председатель фонда Unia&Polska Кшиштоф Бобиньский. - Во время своего президентства он примерно с таким же усердием беспокоился о защите суверенитета Грузии и Украины, как правительство Дональда Туска пыталось улучшить отношения с Москвой». И если яростная поддержка Качиньским американских планов размещения в Европе сил ПРО (от которых впоследствии отказались сами американцы), активное участие в антироссийской программе «Восточное партнерство», закончившиеся провалом попытки создания опять-таки антироссийского (в чем президент Польши, не стесняясь, признавался) «энергетического НАТО», то есть газового фронта, блокирование переговоров «Россия-ЕС» из-за прекращения доступа на российский рынок некачественного польского мяса и тому подобные недружественные акты в отношении РФ еще можно назвать «просто политикой», то поддержка Качиньским Грузии заслуживает особого внимания. В августе 2008 года президент Польши, не задумаваясь, встал на сторону Михаила Саакашвили, развязавшего кровавую агрессию против Южной Осетии, в ходе которой погибли сотни российских миротворцев и мирных граждан. Фактически Лех Качиньский поддержал войну против России.

Как сообщил в первую годовщину начала августовской войны польский Dziennik, еще 7 августа 2008 года (то есть до входа российских вооруженных сил на территорию Южной Осетии) после звонка Саакашвили Качиньский прервал отпуск и развернул активную деятельность по «спасению Тбилиси и мира от российской агрессии». Он объявил о полной поддержке Грузии, заявив, что «российское государство в очередной раз показало свое истинное лицо» и назвав ввод российских войск «агрессией против суверенного государства» и «проявлением русского империализма».

9 августа 2008 года президенты трех прибалтийских государств и Польши осудили «применение военных сил в отношении суверенной и независимой Грузии» и пообещали использовать все находящиеся в их распоряжении средства, чтобы о «российской военной агрессии в отношении маленького европейского государства» не было забыто. Они обратились к правительствам своих стран с просьбой поднять в ЕС и Совете НАТО вопрос о том, можно ли считать адекватными стратегическими партнерами ЕС нынешние российские власти и могут ли демократические страны Европы продолжать взаимовыгодный диалог со страной, которая использует против другого независимого государства тяжелое вооружение. Четыре президента полагали, что ЕС и НАТО должны взять инициативу в свои руки и выступить против распространения в Восточной Европе империалистической и ревизионистской политики. Кроме того, предлагалось создать «новые международные силы по обеспечению мира».

Через три дня все четверо прибыли в Тбилиси, где Качиньский проявил себя в роли митингового трибуна, призывая «дать бой» России. «Наш сосед показал свое истинное лицо, которое нам знакомо вот уже несколько столетий, - взывал он. - Сегодня - Грузия, завтра - Украина, послезавтра - государства Прибалтики и, возможно, моя страна». Если Евросоюз не сможет обеспечить территориальную целостность Грузии, это, кричал Качиньский, должен сделать «наш самый большой союзник - США, которые отвечают за глобальную безопасность».

Подобные высказывания не нашли понимания даже в Варшаве. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский назвал заявления главы государства «шоу, организованным по личной инициативе президента», подчеркнув, что они не отражают официальной позиции страны (!!!), а премьер-министр Дональд Туск указал, что его государство, выступая за территориальную целостность Грузии, намерено сохранить нормальные отношения с Россией и не собирается «давать боев». «Поскольку она (Россия) нарушает наши интересы, я решил действовать решительно», - разъяснил Качиньский свою позицию в интервью Rzeczpospolita 4 сентября 2008 года, упомянув проблемы в сфере энергетической диверсификации и то, что в России ставят «под вопрос территориальную целостность Украины».

Впоследствии Михаил Саакашвили неоднократно повторял, что именно Лех Качиньский спас Тбилиси, который якобы хотели разбомбить россияне, не решившиеся сделать это именно из-за присутствия в городе польского лидера вместе с президентами государств Центральной и Восточной Европы. Высоко оценивал свои заслуги перед грузинским государством и сам Качиньский. Как рассказал он в интервью Newsweek 29 сентября 2008 года, русские хотели сместить грузинское правительство, и только вмешательство президентов Польши, Литвы, Латвии и Эстонии, «а также некоторое участие Соединенных Штатов, что заставило вмешаться НАТО и – с наименьшей охотой – Европейский союз, не позволили русским зайти так далеко». «Этот вариант (смещение грузинского руководства) был для них оптимальным, - не сомневался Лех Качиньский. - Это была проверка на силу, и Россия показала то лицо, которое хотела показать, – имперское лицо. Сейчас создалась угроза Украине». По словам президента, его главная обязанность – не допустить, что Польша стала «частью внешнего кольца Российской империи», для чего и необходима американская ПРО.

«Оккупанты XXI века, которые не имеют ни законного, ни морального, ни какого-либо другого права находиться здесь и притеснять мирных жителей, расположились в самом сердце Грузии», - заявил Качиньский после закончившейся предупредительными выстрелами югоосетинской стороны попытки вместе с Саакашвили нарушить границу Южной Осетии 23 ноября 2008 года. Прибыв для участия в торжествах по поводу очередной годовщины «революции роз», президенты Польши и Грузии прямо из аэропорта отправились на границу с Ленингорским районом, где получили свою дозу острых ощущений, поспешив обвинить в инциденте (как писала в дальнейшем польская пресса, инсценированном) югоосетинские власти.

Стоит ли удивляться, что 11 апреля было объявлено в Грузии днем траура, а Леху Качиньскому посмертно присвоего звание Национального героя Грузии. «Президент Польши был одним из самых последовательных друзей Грузии, - заявил Михаил Саакашвили. - Наша страна потеряла великого друга и защитника, а Польша и Европа – великого политика. Он всегда стоял рядом с Грузией. Его имя для нас незабываемо в связи с той ролью, которую он сыграл во время войны августа 2008 года. У Грузии редко были такие друзья на протяжении всей истории. Я потерял личного друга, вечно заботившегося о Грузии, соратника, болельщика и советника».

Переживания Саакашвили понятны – другого такого «друга» у Грузии в обозримом будущем точно не найдется. При этом далеко не вся Варшава была в восторге от эскапад своего президента. «Антироссийское расстройство желудка Леха Качиньского толкает его к принятию односторонних решений, противоречащих долговременным интересам Польши», - оценил его заслуги в январе 2009 года бывший премьер-министр Польши Лешек Миллер, имея в виду как авантюристическую поездку на границу с РЮО, так и позицию главы государства в российско-украинском «газовом» споре (Качиньский, естественно, поддерживал Украину, которой в итоге пришлось согласиться на российские условия). Лех Качиньский «подтвердил свой имидж самого известного русофоба в Европе», однако «при столь высокой активности президента Польши двери в ЕС и НАТО для Грузии и Украины закрылись надолго, если не навсегда», констатировал Лешек Миллер.

Подобное не могло продолжаться вечно. Многие, в том числе Михаил Саакашвили, почувствовали, что гибель Леха Качиньского вряд ли можно отнести к трагическим случайностям. «Место имеет какое-то невероятное зло, - заметил президент Грузии в интервью CNN. - Я имею в виду ту форму, в какой он погиб. Естественно, в этом есть определенный символизм. Не хочу делать комментарий в связи с этим». Вернее всего было бы назвать этот «определенный символизм» Божьим промыслом, но на это Саакашвили, ставший на сторону сил зла, конечно, не решился. Между тем, у него самого, возможно, остается не так много времени, чтобы исправить последствия бесчеловечных поступков, совершенных в отношении как осетинского, так и собственного народов.

Яна Амелина,
эксперт Центра евразийских и международных исследований КГУ