Высшая власть в России редко принадлежала всецело русским. Вот выдержка из документа эпохи Грозного: «При государе царе и великом князе Иване Васильевиче всея Руси служили: царь Симеон Бекбулатович Тверской, царь Симеон Касаевич Казанской, царь Александр Сафа-Киреевич Казанской, царь Дербыш Алеев, царь Шиг-Алей Шигавлеярович Казанской,
Лифлянтской король Арцы-Магнус, царевич Тахтамыш, царевич Кайбула, у нево сын царевич Михаил Куйбулович, царевич Ибак, царевич Бекбулат».
Некоторые русские имена царевичей говорят о том, что они приняли Православие лишь из карьерных соображений. Кроме татарских «царей и царевичей» на Руси нашли приют многие мурзы, уланы, беки и прочие мелкие и незнатные татары из их окружения. Фамилии, имеющие тюркские корни в своей основе, настолько размножились в России с тех пор, что стали восприниматься почти как славянские: Курбатовы, Басмановы, Ахматовы, Щелкановы (от Чолхан), Уваровы, Урусовы, Есиповы и пр. Недавние победители татар, русские воеводы все более теряли свои позиции. Не исключено, что именно в инородцах Грозный видел возможный и желательный ему противовес всё увеличивающемуся влиянию русской аристократии. И это была его роковая ошибка, обернувшаяся для России волной кровавых потрясений.
Особенно такое жестокое отношение сказалось на судьбе Михаила Ивановича — одного из последних удельных князей. Он не интриговал против царя, а служил ему верой и правдой. По свидетельству Курбского, «муж крепкий и мужественный, в полкоустроениях зело искусный» рано начал государеву службу, был великокняжеским наместником в Костроме. В 1543 году служил воеводой в Белёве, потом в Калуге, Ярославле и Васильгородске (Васильсурске), затем — в Одоеве, в Рязани и Коломне. Все русские города-крепости узнал, укрепил, тем самым снискал уважение воинства. Участвовал в походах против шведов. Особенно отличился в Казанских походах.
В 1552 году при осаде Казани увлёк за собой стрельцов и захватил Арскую башню; возглавляя Большой полк во время штурма кремля, умело руководил боем. В 1559 году отбил нападение крымских татар под Тулой. Казалось бы, столько заслуг перед троном, но в 1562 году полководец подвергся незаслуженной опале, возможно, как сторонник А. Ф. Адашева, и был сослан вместе с женой и детьми на Белое озеро. Его земельные владения были конфискованы. В 1566 году был помилован, и после службы в Серпухове Иван IV в 1571 году назначил Воротынского «ведать станицы и сторожи». Сторожевая и станичная служба при многоопытном Воротынском получила точную регламентацию в виде первого в России устава сторожевой службы 1571 года («Боярский приговор» о станичной и сторожевой службе), сыгравшего большую роль в организации охраны и обороны русских границ. В том же году, находясь со своим полком возле Москвы на Таганском лугу, отразил атаки крымских татар и заставил их отойти от столицы.
Летом решающего 1572 года Девлет Гирей двинулся на российскую столицу во главе огромной армии уже в 120 тыс. человек, в их числе 7 тыс. отборных янычар. Иван Грозный бежал из Москвы в Новгород. Снова почти без потерь хан преодолел Оку, и его войско несколькими крупными отрядами устремилось к Москве. Единственной силой, прикрывавшей столицу с юга, была в два раза меньшая (60-тысячная) русская армия во главе с князем Михаилом Воротынским. Русские полки поспешно бросились за неприятелем и настигли его у подмосковного селения Молоди. Причём авангард ханского войска подступал уже к реке Пахре, а арьергард находился у села Молоди. Боясь русских ударов с тыла, хан прервал прорыв к Москве и повернул назад, намереваясь сокрушить армию Воротынского. Без её разгрома правитель Крыма не мог достичь поставленных целей: ведь он задумал уничтожить русское государство и уже заранее расписал его уделы родственникам и сподвижникам. Мечтая о покорении Москвы, хан изменил вековой тактике Орды (набег — отход) и вступил в сражение. Но в открытом бою на своей земле даже уступающая в два раза русская армия представляла неодолимую силу. Воротынский применил хитрость — подвижную крепость на колёсах «Гуляй-город», заставил спешиться степняков и разгромил их в открытой схватке.
Но не прошло и десяти месяцев после исторической победы, как Михаил Иванович был в 1573 арестован по ложному доносу, подвергнут страшным пыткам, от которых умер по дороге в ссылку. Вместе с ним были замучены русские родовитые князья К. Р. Одоевский, М. Я. Морозов и др. По странному стечению обстоятельств к царю был приближен взятый в плен у Молодей татарский военачальник и неукротимый враг Руси Дивей-мурза, происходивший из колена Ширин. Есть основания считать, что именно он служил десять лет Грозному, а потом бежал в Польшу. Казнь Воротынского больше напоминает месть со стороны нового окружения за поражение у Молодей.
К концу XVI века уже прочно сложилось и надолго закрепилось своеобразное социальное устройство Московского государства: над огромной массой русского крестьянства стояла исключительно инородная аристократия.
Писатель-историк из Можайска Владимир Куковенко провёл глубокие исследования по национальному составу приближённых Ивана Грозного. Незадолго до своей смерти мучимый раскаянием и страхом перед небесной карой царь разослал по монастырям синодик (список) казнённых и замученных по его распоряжению людей для поминовения и христианского отпевания. В наиболее полных списках синодика перечислено около шести тысяч человек, погибших в годы разгула опричнины. «Среди них, — пишет Куковенко, — я насчитал всего пять (!) человек, имевших тюркские имена. Притом это были настолько незначительные люди, что о них не сохранилось никаких сведений в исторических документах. Не было казнено ни одного татарского царя, ни одного татарского царевича, ни одного князя и ни одного мурзы! То же самое и в отношении родовитых ногаев и черкесов. Жертвы опричного террора — сплошь русские люди, притом из самых древних и родовитых аристократических фамилий».
Почти четверть века русская аристократия целыми семьями клала головы на плахи, но инородцы твёрдо и неизменно стояли у трона. Россия была растерзана и побеждена в той же Ливонской войне изнутри. И тут уж, конечно, военный и организационный талант Михаила Воротынского — пригодиться не мог. А может быть, он стал заложником безжалостной политики «сдержек и противовесов», как говорят сегодня, но в те века они носили более открытый и кровавый характер. Так в июне 1573 года и погиб под пытками выдающийся воин Руси.
Александр Александрович КАДАШЕВСКИЙ