Архив:
Размышления о книге И.Б. Иванова «Русское подполье».
Диссиденты» – при этом слове в воображении большинства наших соотечественников возникает годами выработанный стереотип: узкая группа людей либеральных и антирусских взглядов, «малый народ», по терминологии Игоря Шафаревича. Такая ничем не оправданная подмена берёт своё начало ещё со времён «развенчания культа», когда главными «жертвами репрессий» оказались не русское духовенство, офицерство, крестьянство, а «верные ленинцы», такие же палачи, как те, кто в соответствии с неписаным законом всех революций бросил их в мясорубку. Эту утончённую подлость отметил ещё Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ»: «Этих людей не брали до 1937 года. И после 1938-го их очень мало брали. Поэтому их называют "набор 37-го года", и так можно было бы, но чтоб это не затемняло общую картину, что даже в месяцы пик сажали не их одних, а всё те же тянулись и мужички, и рабочие, и молодёжь, инженеры и техники, агрономы и экономисты, и просто верующие.
"Набор 37-го года", очень говорливый, имеющий доступ к печати и радио, создал "легенду 37 года", легенду из двух пунктов:
1) если при советской власти сажали, то только в 37-м, и только о 37-м надо говорить и возмущаться;
2) сажали в 37-м – только их».
Только их и только тогда… Именно так и повелось у нас. Борцы с режимом – поэты-шестидесятники из Политеха. Неважно, что писали они «Братские ГЭС», получали все положенные союз-писательские коврижки – они борцы! Их знают все. А ещё знают Ковалёвых, Алексеевых, Новодворских… Да вот, пожалуй, Синявский с Даниэлем на слуху. Десятилетиями со всех экранов и газетных полос вбивают его в сознание, дискредитируя само понятие «диссидент», старательно взращивая однажды посеянную ложь. Зачем? А для одного лишь: чтобы создать у общества иллюзию двух путей – либо оголтелая советчина, сталинизм, либо – вот, извольте, борцы с режимом, либералы (нередко прямые потомки «верных ленинцев»). Два пути к одному обрыву, в который необходимо спихнуть русский народ и не дать ему из него выбраться. И все силы прилагаются, чтобы затянуть туманом безпамятства путь третий – единственный спасительный. Спасительный для России, но гибельный для её врагов, которое десятилетие гоняющих нас от обрыва к обрыву и не могущих допустить узнавания этого третьего пути.
У нас лишь единицы слышали фамилию Игоря Огурцова, единственного человека, который, по мнению Солженицына, мог написать программу возрождения новой России, выдающегося русского мыслителя, пророка и мученика за Россию.
Известная фраза, что в России тяжелее всего быть русским. Русским, подчеркнём, а не советским или россиянским. Русский оказывается врагом – как для власти, так и для прогрессивной общественности. Вспомним недавнее прошлое. В чём видел главную угрозу режиму всесильный Андропов? Правильно, в русском национальном самосознании. «Русизм – идеологическая диверсия, требующая особого к себе внимания и мер воздействия»; «Главная забота для нас – русский национализм: диссиденты потом – их мы возьмём за одну ночь»…
Тут-то и сходятся два пути – антирусского и антихристианского. И не жди пощады и понимания тот, кто меж ними различил и избрал – третий! Так и окажешься зёрнышком между двух жерновов.
Огурцов и его соратники не ждали, зная, на что идут. Созданный им Всероссийский Социал-Христианский Союз Освобождения Народа был подлинным чудом в советских реалиях середины 60-х. Полвека владычества большевиков, самая память о былой России вытоптана и подменена суррогатом… На этой-то иссохшей почве появляется движение, по духу и идеям своим совершенно наследующее Белому Движению. И создаётся оно не уцелевшими чудом обломками прошлого почтенных лет, а студентами, аспирантами. И не где-нибудь, а в «колыбели трёх революций», в Ленинграде! Откуда в этих молодых людях, выросших в стране Советов, явилось это глубочайшее, инстинктивное, сердечное знание исторической России, сознание себя сынами её, а не СССР? Ведь даже книги белоэмигрантских мыслителей были практически недоступны в ту пору. Когда читаешь документы ВСХСОН, поражаешься сходству их с работами Ивана Ильина. Можно подумать, что, опираясь на них, и создавалась Огурцовым программа Союза. Но… Члены ВСХСОН практически не были знакомы с творчеством Ивана Александровича. Просто каким-то чудом, живя десятилетия спустя в советском государстве, мыслили и чувствовали, как изгнанный с родной земли русский национальный мыслитель, идеолог Белой Борьбы.
Чудо ВСХСОН не исчерпывалось знанием и чувством прошлого. Огурцов и его соратники предвидели и будущее. Кто мог на пороге 50-летия Октября предполагать, что великая страна-победительница рухнет через какие-то тридцать с лишком лет, погребая под своими обломками тысячелетнее Русское Государство? Но именно это предвидение лежало в основе деятельности ВСХСОН. По убеждению Огурцова, коммунистический режим был обречён на крушение в близком будущем. Однако, как человек дальновидный и любящий Россию, Игорь Вячеславович вовсе не видел в этом цели и тем паче победы. Он понимал, что дряхлеющая система столь срослась с государством, что крах первой неминуемо повлечёт развал второго. Соответственно целью ВСХСОН было не ускорить крах, но не допустить последующего развала. В этом принципиальное отличие социал-христиан от большинства прочих диссидентов – как тех, что метили в коммунизм, а попали в Россию, так и тех, что прекрасно сознавали, во что целились. Их задача, как и предшественника большевиков, террориста и автора «Катехизиса революционера» Нечаева, состояла лишь в одном – место расчистить, а созидать будут другие.
Члены же ВСХСОН думали о спасении России, единственный способ коего видели в том, чтобы создать к часу Х такую силу, которая в условиях падения коммунистического строя успеет твёрдой рукой подхватить власть и не допустить дальнейшего разрушения страны.
Не правда ли, до боли актуальная задача? Сегодня, уже полвека спустя, мы вновь находимся в том же отчаянном положении, перед той же задачей и… в таком же вопиющем одиночестве, между тех же двух жерновов, когда напрасно ждать понимания с какой-либо из сторон. В этих условиях опыт и программа ВСХСОН необычайно актуальны, тем более что последняя нисколько не устарела для наших дней. Ведь в России, как известно, трагедия непрочитанных книг и неуслышанных пророков. Но ещё и теперь не поздно прочесть и услышать.
В своей «третьей правде» (так потом назовёт свою книгу соратник Игоря Вячеславовича писатель Леонид Бородин) Огурцов стоял, подобно христианским исповедникам и мученикам. Он не отказался от Христа, хотя этого требовали от него на следствии и это могло бы смягчить его участь, не отказался ни от одного из своих убеждений даже после долгих лет заключения, когда такое упорство могло стоить ему, уже немолодому и тяжело больному человеку, жизни, не поступился ничем… В заключении Игорь Вячеславович провёл
20 лет – в послесталинском СССР ни один политзаключённый не получал таких сроков.
Большую часть срока Огурцов находился в самых страшных лагерях и тюрьмах, в тяжелейших условиях. И всё это под оглушительное молчание правозащитной общественности, для которой лидер ВСХСОН был «страшным русским националистом», угрозой, как известно, худшей, чем близкие по духу большевики. Лишь Солженицын в изгнании раз за разом выступал в защиту «замученного русского мыслителя». И сказал своё слово первоиерарх РПЦЗ митрополит Филарет. Да кое-кто из совестливых иностранцев не умолчали… Но этого было мало – тем более, при неуступчивости Игоря Вячеславовича. Он освободился уже в конце 80-х и был выдворен из страны под угрозой нового ареста.
Замечательно, что после столь долгой изоляции острота зрения мыслителя-провидца ничуть не притупилась. Выехав за границу, он детально предсказал крах СССР в ближайшие несколько лет. Почти никто не верил тогда этим прогнозам, но они, к несчастью, сбылись в точности. Так и теперь большинство не верит и не желает слышать набатом звучащих предостережений на фоне стремительно разлагающейся системы – плоть от плоти, дух от духа наследницы иллюзорно канувшей, а на деле лишь сменившей название в 91-м…
ВСХСОН доселе остаётся малоизученной и старательно преданной забвенью страницей нашей истории, исто-рии – не будем говорить «диссидентского» (пусть оставят себе это опоганенное ими слово авторы подлых подмен и замалчиваний), но – русского движения. Если история оного, имена его выдающихся деятелей времён последнего царствования постепенно начинают возвращаться, то послевоенный и доперестроечный периоды до сих пор зияли брешью, словно вовсе не было всё то время русского движения. Заполнить эту брешь в нашей истории призвана книга известного петербургского историка, председателя Русского Обще-Воинского Союза И.Б. Иванова «Русское подполье».
История ВСХСОН похожа на роман, но куда более увлекательна, чем всякий вымысел, ибо нет автора более талантливого, чем сама жизнь. Игорю Борисовичу, однако, удалось не только живо и проникновенно рассказать её, чему, несомненно, весьма помогло личное знакомство со многими героями книги, включая И.В. Огурцова, но и отразить в книге перипетии общественной, политической и религиозной жизни охваченного периода, по ходу повествования коснуться многих вопросов, судеб и малоизвестных фактов. Это делает книгу среди прочего своеобразным путеводителем по эпохе, не только отражающим тогдашние процессы, но и вскрывающим их глубинную суть.
Несомненная заслуга автора также состоит в исключительно точном в традиции мыслителей Белого Движения анализе причин и следствий разрушения СССР, а также современной ситуации в нашей стране. Книга даёт не только исчерпывающее представление об основной её теме, об истории вопроса, но и всемерно обращает читателя к вопиющему положению нынешнему и к будущему, которое может вновь оказаться для нас весьма плачевным, если мы так и не научимся усваивать опыт предшественников и уроки прошлого и вовремя находить верное направление.
Книга И.Б. Иванова как нельзя лучше способствует обретению такого направления и потому её необходимо прочитать каждому русскому патриоту.
Елена Владимировна
СЕМЁНОВА