Станислав Минаков - «Упокой душу раба Твоего, убиенного боярина Александра…»

День рождения А.С. Пушкина справедливо празднуется Россией как день современного русского языка, русской литературы. К этому дню – 6 июня – во псковские Пушкинские горы, издревле называемые Святыми, притекают любители русской словесности всего мира.

Теперь эти слова нерасчленимы: Святые Пушкинские горы.

В этом году в юбилейном, 50-м Всероссийском Пушкинском празднике поэзии приняли участие более 12 тыс. человек. Да, места культуре в наше время подмен и одичания становится всё меньше, это не те времена полувековой давности, когда на Праздничной поляне Михайловского большое выступление поэтов разных народов СССР вёл Ираклий Андроников, а слушало стихотворцев около 70 тысяч (!) любителей стихов и почитателей «солнца русской поэзии». Но нынешний Пушкинский праздник прошёл как масштабный фестиваль, в рамках которого объединились разные виды искусств – литература, живопись, театр, кино, музыка; что называется, «при посредстве» современных информационных технологий, в частности, онлайн-трансляций праздничных мероприятий на интернет-ресурсах.

Официальный старт юбилейному Пушкинскому празднику поэзии дал 3 июня губернатор Псковской области Андрей Турчак – в Научно-культурном центре музея-заповедника «Михайловское». Хотя праздничные мероприятия начались ещё накануне, с Международного фестиваля молодёжных театров. И на протяжении пяти дней свои спектакли представили 11 коллективов: студенческие, любительские, профессиональные театры из Пскова, Пушкинских Гор, Ижевска, Набережных Челнов и других городов. В частности, русская театральная школа из Таллина показала спектакль «Онегин. Глава VIII. Объяснение в любви», а Санкт-Петербургский кукольный театр сказки представил «Сказку о царе Салтане».

Ключевым днём праздника в этом году стала суббота 4 июня. Утро в Пушкинских горах началось с заупокойной литии на могиле поэта в Святогорском Свято-Успенском монастыре, возложения венков и цветов, панихиды. Официальные лица, священство, простые граждане были соединены в своих приношениях великому поэту: у памятника на могиле, и у всех мемориальных мест можно было увидеть и роскошные букеты, и простые букетики из полевых цветов.

История Пушкинского праздника насчитывает уже более ста лет. Первые народные гуляния состоялись в Михайловском в 1899 году, в дни празднования 100-летнего юбилея со дня рождения Пушкина. С 1967 года ежегодный пушкинский народный праздник в Михайловском приобрёл официальный статус Всесоюзного пушкинского праздника поэзии.

Отпраздновать день рождения Пушкина в Михайловское всегда приезжали известные поэты, прозаики, певцы. Большой театр однажды привозил сюда оперу Мусоргского «Борис Годунов». В этот раз Пушкиногорье «накрыла» концертная версия оперы «Алеко» по поэме Пушкина «Цыганы» – Рахманинова, самого русского композитора. Оперу дважды в эти дни замечательно исполнили оркестр Псковской филармонии, Государственная академическая хоровая капелла им. А.А. Юрлова, а сольные партии – артисты «Новой оперы».

Организаторы были намерены «создать атмосферу первых Пушкинских праздников поэзии, стилистики 1960-х, но с современным звучанием». За проведение праздника отвечал известный кинорежиссёр студии «Ленфильм» Дмитрий Месхиев, который с мая 2015 года является руководителем театрально-концертной дирекции Псковской области.

Время и место в этот день на «пушкинской» поляне близ Михайловского было всему и всем. Кроме собственно гостей-поэтов. Неожиданно выяснилось, что время, отведённое в программе дня уважаемым гостям – аксакалам и не очень, – преодолевшим многие тысячи километров, чтобы обнародовать свои приношения А.С. Пушкину, – сжалось словно шагреневая кожа.
 

Руководил многонациональной командой литераторов в Пушкинские дни глава псковской региональной писательской организации союза писателей России прозаик Игорь Смолькин, который вместе с ведущим запланированного выступления Г. Красниковым пытался на большой поляне Михайловского разобраться в ситуации. В странное положение попали семь-восемь сотен поклонников русской поэзии, приехавшие послушать известных поэтов в указанное в программке время. Однако поэтов почему-то «подпирал» возмущённый совокупный столичный грандиозный «Алеко» и следовавшие за ним творческие коллективы, включая известный питерский мим-театр «Лицедеи», который позже «оторвался», буквально в исподнем и простынях, как нынче принято говорить, «не по-детски», что вызвало удивление людей, прибывших вообще-то к Пушкину.

Кто-то даже высказал осторожное опасение, дескать, если сегодня на празднике поэзии не нашлось места поэтам, то впоследствии «интерактивный тотальный креатив» и «лицедейство» вполне могут привести к тому, что на Пушкинском празднике не нужен будет и сам Пушкин.

В общем, как бы мягче сказать, удивлённые литераторы развернулись, сели в автобус и отправились в Пушкинские горы на заседание за круглый стол, которое интересно и живо провёл известный критик Валентин Курбатов, предложивший незаурядную и весьма горячую тему беседы: «Моцарт и Сальери или фигляр и Алигьери (Вызовы русской культуре)».

Уважаемых гостей-стихотворцев потом, к вечеру, всё-таки вернули на большую поляну Михайловского, где их, полтора часа читавших сочинения со сцены, выслушали 98 мужественных поклонников отечественной словесности.

Гостям-писателям посчастливилось и погулять по Михайловскому. У дверей пушкинского дома, который при приближении оказывается совсем небольшим, стоит на подставочке мортирка длиною сантиметров тридцать, калибр выходного отверстия, на скоротечный взгляд, – около 2 дюймов. Поэт считал это орудие непременным именным атрибутом: какой Пушкин – без пушки!

Усадьба не раз в истории разрушалась, однако есть, есть здесь подлинное – сам Пушкин, гений места. И пейзажи, дали – те же, что увидел Пушкин, приехав сюда впервые в 1817 году. В Михайловском поэт написал трагедию «Борис Годунов», центральные главы «Евгения Онегина», поэму «Граф Нулин» (всего около ста произведений), провёл здесь два года ссылки.

В гостиной пушкинского дома – предполагаемый портрет матери поэта Надежды Осиповны, рядом – Петра Абрамовича. Это ей поэт писал из ссылки: «Не плачь, мама! Царь, хоть куда ни пошлёт, всё хлеба даст!»

Если Есенин ассоциируется у нас с клёном, то Пушкин точно похож на дуб. Символично и соединительно в «Крымских очерках» 1913 года Сергей Елпатьевский повествует о древнем дубе по имени Александр, мимо коего (возле древних киммерийских Отуз, что ныне зовут Щебетовкой) проходили славянские первоучители Кирилл и Мефодий, возвращавшиеся с проповеди из Хазарского царства.

Нам подсказывают, что поистине народным достоянием поэтическая родина Александра Пушкина, находящаяся в сотне километров от Пскова, стала уже в 1899 году, к 100-летию со дня рождения поэта. Деньги на выкуп усадьбы и земли у потомков Пушкина собирались всем миром – по копеечке, что называется, кружечным сбором. Михайловское стало первым в России литературным музеем-заповедником, энциклопедией русской усадебной жизни. И лишь потом стали появляться толстовская, тургеневская, блоковская и другие мемориальные усадьбы.

В 1918 году крестьяне окрестных деревень разграбили и сожгли пушкинские усадьбы. В 1937 году, к столетию со дня гибели поэта, дом-музей Пушкина в сельце Михайловском был восстановлен. Но с июля 1941-го территория музея-заповедника была оккупирована фашистскими войсками, и в 1944-м немцы, отступая, тоже сожгли всё. Родовое имение матери поэта Михайловское, Святогорский монастырь и всё Пушкиногорье снова возродились под руководством пушкиниста Гейченко в 1947–1949 годах. Были восстановлены в 1962 году и Тригорское, имение друзей Пушкина Осиповых-Вульф, а в 1977-м – Петровское, имение предков поэта Ганнибалов.

Сегодня музей-заповедник «Михайловское» – это комплекс из трёх усадеб, расположенных друг от друга на небольшом расстоянии.

Поэты-гости посетили в эти дни и Петровское, и Тригорское – «приют, сияньем муз одетый…» Напрямую, «по воздуху», от Михайловского до Тригорского – менее трёх километров. «Спортсмен» Пушкин любил хаживать по здешним холмам-дорогам пешком.

Великолепно Тригорское, где Пушкин лазил в окна и мерился талиями с Евпраксией Осиповой (у него выходила тоньше) и пивал шампань и жжёнку в июле 1826 года с Дельвигом и Языковым в кабинете дорогого друга Алексея Вульфа. Здесь жив дуб, под которым сиживал Пушкин, помнят поэта и другие дерева, увы, уже дряхлеющие.

И. Смолькин в заключительный день праздника на вечере в большом зале Псковской филармонии произнёс прочувствованные слова, объединившие общие впечатления участников торжеств и прогулок: «Три незабываемых дня провели мы в Святых Горах, читали стихи, поднимались на Синичью гору к могиле поэта, молились вместе с братией Свято-Успенского Святогорского монастыря, слушали трогательные, уготованные и каждому из нас слова: «Боже духов и всякия плоти… упокой душу усопшего раба Твоего, убиенного болярина Александра, в месте светле, в месте злачне, в месте покойне…» А ведь действительно, задумываемся ли мы о том, что Александр Сергеевич Пушкин – это не только драгоценное для нас имя, объемлющее собой и литературу, и всё культурное пространство, это не только символ, не только «наше всё», это ещё и живая душа, которая после кончины тела подлежала суду Божию? Что же открылось ей 29 января 1837 года, когда предстала перед лицом Божиим? Что изрёк ей Судия? Радоваться с праведниками? Или страдать с грешниками?

Лет пятнадцать назад я услышал здесь, на празднике поэзии, стихотворение самарского поэта Бориса Сиротина, которое начиналось так:

Моя старшая дочка за Пушкина молится.
Удивился, а дочка ответила мне:
Ей сказала старушка одна, богомолица,
Что давно уже Пушкина видит во сне,

Он стоит-де, накрыт белоснежной накидкою,
И Решения Высшего ждёт о себе,
И какой ему, бедному, кажется пыткою –
Так вот ждать и не знать о дальнейшей судьбе.

То ли рай, то ли ад... Ведь почти два столетия
Он в Преддверии ждёт, замолчавший поэт...
Но у Бога в руках все земные соцветия,
Для него между ними различия нет.

Да и время иное там, в безднах Всевышнего...
Слушал я и не верил. Но чувствовал дрожь,
Что смывала с души всё наносное, лишнее,
И как будто в Дверях сам Решения ждёшь...»


Станислав
Александрович
МИНАКОВ
Фото pskov.ru
и автора