Архив:
От Пасхи до Троицы
Особенные дни между Вознесением и Троицей, дни в ожидании Святого Духа. В последний раз Господь явился Своим ученикам в день Своего ухода от них, в день Вознесения. Он привёл их на гору и перед тем, как уйти, сказал важные слова: «Аз есмь с вами и никто же на вы» и ещё: «Ждите». Чего же надо было ждать? «Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек… Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам».
Это и для нас тоже – ждите. Ждите сошествия Святого Духа. Единственный раз в году в храме, где всё украшено берёзовыми молодыми веточками, читаются коленопреклоненные молитвы. Мы молимся, чтобы Дух Святой сошёл и на нас. Евангелие от Иоанна согревает нас надеждой: «Я не оставлю вас сиротами; приду к вам».
Мы знаем апостола Иоанна Богослова, любимого ученика Христова, вроде бы хорошо. Это тот самый, который слышал дыхание Господа на Тайной Вечери, который возлежал у груди Иисуса и слышал биение Его сердца. Он – единственный из учеников Христовых – смог устоять у Креста. Иоанн первым из учеников узнал Христа после Его Воскресения и явления ученикам Своим и сказал Петру: «Это Господь».
Евангелие от Иоанна пронизано особым светом, у него есть то, чего нет у других евангелистов. Целых пять глав в Евангелии от Иоанна посвящено Тайной Вечери. Иоанн пишет подробно – о чём они говорили, о чём говорил Христос со Своим Отцом. Множество деталей, которых не увидели другие евангелисты. Когда блудница помазала Тело Господа миром, он записал, что при этом «дом наполнился благоуханием», и мы как будто начинаем там присутствовать и ощущать. Или хитон, который делили при Кресте, – Иоанн отмечает, что хитон был не сшитым, но тканым. Очень важная деталь. Он пишет, сколько литров алоя и смирны принёс Никодим, чтобы помазать Тело Господа, – около ста. И мы сразу перемещаемся туда, чувствуем и как будто видим всё своими глазами.
Евангелие от Иоанна читают только от Пасхи до Троицы. В воскресенье, следующее после праздника Вознесения Господня, читалась самая жгучая, самая трепетная часть Евангелия от Иоанна – беседа Господа Иисуса Христа со Своим Отцом, «ходатайственная молитва». В том, как описывает евангелист эту беседу, слышится даже его дыхание: «Отче, тех, которых Ты дал мне», – эти слова повторяются много раз. Кто они, за которых просит Иисус? Ученики, а на самом деле – все мы. Это и о нас молитва, о тех, кто верует по слову Божию.
Иоанн Богослов – апостол слова, апостол любви. Когда он состарился, то говорил тем, кто просил наставления, как спасаться, только одну фразу: «Детки, любите друг друга». Он познал единство Святой Троицы, какая там любовь, и нам завещал любить друг друга, как только это возможно.
«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною». Есть картина, которая очень точно символически передаёт нам этот кусочек из Апокалипсиса, – «Светоч мира». Уильям Хант написал её в середине XIX века. Потом картину множество раз переписывали, и называлась она уже по-другому, именно эти поздние варианты видим мы сегодня. Но мне запала в душу изначальная картина. Спаситель, на главе Его терновый венец, Он в белой одежде, а сверху накинут алый плащ – багряница, босые ноги в сандалиях. Очень важная деталь: Господь пришёл ночью и как путник стучится в дверь. Ему негде приклонить Свою главу, как было и при земной Его жизни. Светильник в Его руках очень яркий, это подчёркивает мрак окружающего мира, в котором мы привычно живём. Христос направляет светильник на закрытую дверь в надежде, что свет проникнет сквозь щели и достигнет заблудшего сердца. Дверь, в которую стучит Спаситель, – дверь нашего сердца – поросла бурьяном, она давно не открывалась. Хочется верить, что там, за этими дверями, человек ещё жив.
Господь стучится к нам через людей, голосом совести, обстоятельствами жизни, важным словом, которое мы услышали, но мы его не впустили… Господь стучит по-разному. Но как Он стучит! Не кулаком, а осторожно, фалангами пальцев. Он не вламывается в дверь нашего сердца и не говорит, что «Я тут хозяин, отворяй». Он стучит очень тихо. И мы не слышим этого стука, очень много у нас заглушек, мешающих услышать. И мы не спешим открывать. Он – в крови, в терновом венце, а мы – не спешим. У двери нет ручки, и открыть эту дверь может только тот, кто внутри. Господь бережёт нашу свободу, и только когда мы сами откроем, тогда Он войдёт и будет вечерять с нами.
На более поздних картинах других художников светло, светильник уже не нужен, вместо него посох, с головы исчез терновый венец, двери лишены тех красноречивых зарослей бурьяна, и на них уже есть ручка... Исчезает глубокое смысловое наполнение.
Картина «Светоч мира» может нравиться или не нравиться, но задуматься здесь есть о чём. Ведь это не чья-то чужая дверь, это дверь наша...
Анна Алексеевна Андреева