Архив:
Афон – сердце и душа Православия. Вместе с тем это часть греческого государства. Часть совершенно особая. Статус Святой Горы закреплён в Конституции Греции в статьях 109–112. Сделаем выписки, показывающие эту особость:
«Афонский полуостров… является в соответствии со своим древним привилегированным положением самоуправляющейся частью Греческого государства, суверенитет которого над ним остаётся неприкосновенным. …Все монашествующие на ней приобретают греческое гражданство без каких-либо формальностей, как только они принимаются в число монахов или послушников. Святая Гора в соответствии со своим установленным порядком управляется двадцатью её Священными монастырями, между которыми поделён весь Афонский полуостров, и её земля не подлежит отчуждению. Управление осуществляется представителями Священных монастырей, составляющими Священный Кинот. Категорически запрещается какое-то бы ни было изменение системы управления или количества монастырей Святой Горы, их иерархического строя и их взаимоотношений с зависящими от них учреждениями. На её территории запрещается пребывание иноверцев или раскольников». По Конституции государство берёт на себя «исключительное право поддержания общественного порядка и безопасности» на Святой Горе.
Но нас, русских, больше всего безпокоит состояние русского монашества на Афоне. Ещё в 2006 году приснопамятный Святейший Патриарх Алексий наряду с выражением надежды, что «древняя традиция участия России и Русской Церкви в современной жизни и служении Святой Афонской Горы возродится в полноте», прозвучала и обеспокоенность современным положением дел: «Считаю своим долгом сказать: сегодня ситуация не столь идеальна и безоблачна.
Доминирование лишь одной церковно-национальной традиции, своего рода национализация Афона может привести к утрате Святой Горой её уникальной объединяющей роли во Вселенском Православии. Это обстоятельство вызывает нашу особую озабоченность в связи с тем, что в настоящее время единство Православия серьёзно испытывается на прочность. И в этой ситуации Святая Гора должна оказывать всемерное содействие укреплению единства Церкви Христовой».
Конечно, сегодня нам трудно на Святой Горе. В настоящее время из двадцати монастырей семнадцать греческие. Один сербский, Хиландар, один болгарский, Зограф, и один наш. Но скажем, что сами по себе греческие монахи относятся к нашим очень хорошо. Это отношение исторически заслужено. Многие монахи русского монастыря знают греческий, часто и службы в храмах Пантелеимонова монастыря идут на греческом или же молитвы чередуются. Наши паломники всегда находят приют в греческих монастырях. Более того, они по молитвенному усердию отличаются в лучшую сторону от других. Так что в отношении к нам играют роль какие-то не очень ясные пружины политики, но не монашеской.
Слава Богу, время работает на нас. Например, греки, говорил мне отец К., переводят «Странствования по Святым местам» Василия Григоровича-Барского, убеждаясь, что русский молитвенник, проходя Святую Гору, многое заметил из того, что и теперь представляет интерес, и именно из тогдашней жизни греческих монастырей. Мы взяли у греческой Византии веру православную, храним её, и греки это понимают. Можно и такую древнюю мудрость, к слову, напомнить: «Учитель, вырасти ученика, чтобы потом учиться у него». Это отнюдь не противоречит библейскому выражению, что не бывает ученика выше учителя. Тут всё взаимосвязано.
Весь мир сюда везёт многопудовые грехи, здесь от них освобождается. А каково монахам? Берут на себя грехи мира, отдают свою духовную энергию, накопленную в молитве, и снова на молитву. Афон – аккумулятор духовной энергии. А что такое духовность? Духовности без Духа Святаго не может быть. А где Дух Святой? Только в Церкви. Заметно, как усиливается число праздных посетителей Афона. Не молитвенников, не паломников, именно посетителей. Обойдут храмы, накупят икон, чёток, отметятся, говоря по-светски. Но ведь с Афона можно увезти единственное его богатство – духовное. Особенно рады монахи, когда приезжают священники и искренне верующие. Припадают к Афону, оживляются, заряжаются – и снова в мир, опять на борьбу за души человеческие. Духовник монастыря иногда в день принимает по сто, по сто пятьдесят человек. Только Господь даёт силы на такое. Сколько же невзгод, бед, несчастий несут сюда. Духовная брань в мире идёт непрерывно.
И будет, как предсказано, до скончания века. Лишь бы всегда стоял Афон, чтобы и наши дети, и внуки, и все-все потомки, любящие Господа, Божию Матерь и Россию, всегда приходили под его молитвенный покров.
И конечно, всегда будет помниться скит «Богородица», Ксилургу, откуда пошло русское присутствие на Афоне. Самая старая по времени церковь, покрытая будто бы седым от времени деревянным лемехом, но это плоские камни. Необычайно молитвенное здесь место – костница. Когда долго стоишь, молясь, глядя на черепа, понимаешь, что монахи видят тебя, вопрошают, жалеют, братски упрекают, благословляют. Говоришь с ними, как с живыми, им даже не стыдно пожаловаться на свою слабость, повиниться в своих малых трудах противостояния нападкам сатаны на Святую Русь. «Милые, родные, потщитеся помочь нам, погибаем».
Трудами этих великих отцов не только возросло русское присутствие на самой Святой Горе, но и в России возвысилось почитание афонских иноков. Самая сильная в мире православная держава Российская приняла Афон в своё сердце. Если доселе афонских старцев помнили и чтили в основном по монастырям российским, то с половины девятнадцатого века известность Святой Горы стала повсеместной. Да, она была далеко географически, но входила в каждое православное сердце и согревала его. Великая благодарность за афонскую, спасающую мир молитву вызывала в благочестивых сердцах заботу о Святой Горе. На Афон шли пожертвования отовсюду.
Благодаря им с невиданным размахом, доселе поражающим воображение, были сооружены новые здания существовавших ранее скитов святого Всехвального апостола Андрея Первозванного и святого пророка Божия Илии. Они уже существовали, но русские вдохнули в них новую жизнь. В 1845 году в Ильинском скиту останавливался Великий Князь Константин Николаевич.
С благодарностью упомянем, что монастырь Пантократор помогал Ильинскому скиту в знак уважения к его основателю старцу Паисию Величковскому и к его трудам.
Сейчас, когда состояние скитов оставляет желать лучшего, когда они в ведении греков, трудно представить, что когда-то в русском Пантелеимоновом монастыре служилось в день… 36 (тридцать шесть!) литургий. Это сколько же служащих и молящихся? В одном Ильинском скиту было когда-то четыреста русских иноков. Греки возревновали и постановили, чтобы число братии в Ильинском скиту не превышало ста двадцати и двадцати послушников. Как говорится, из песни слова не выкинешь. Были и более горькие примеры неблагодарности хозяев к русским.
В вышедшей уже в наше время греческой книге «Святая гора Афон» (издательство «Рекос», Салоники) чёрным по белому пишется: «В XIX веке в результате экспансионистской политики России началась конкуренция по строительству монастырей между русскими, болгарскими, румынскими и сербскими… В 1839 году русские захватили скит пророка Илии, а в 1849 году келлию св. Андрея, превратив их в общежительные скиты».
Оставляя выписку без комментариев, не для упрёка, а ради исторической правды, вспомним хотя бы некоторые примеры помощи от России Афону.
Помощь эта всегда была: и от царей, и от частных лиц. Так, в 1707 году монах Варлаам получил для Пантелеимонова монастыря лично от императора Петра Первого крупную сумму. Пётр подписал Указ о материальной помощи Афону. Все просители пожертвований переводились в ведение Синода. Анна Иоанновна учредила так называемые Палестинские штаты – фонд, из которого регулярно уходили изрядные суммы восточным Патриархам и монастырям, в том числе в первую очередь афонским. За пособиями приезжали раз в пять лет. Если же какие-то обстоятельства препятствовали приезду, то пособия выдавались за всё время.
Московская синодальная контора выплачивала деньги Великой Лавре святого Афанасия, Ватопеду, Хиландару, Зографу, Григориату, Павловскому, Иверскому, Пантелеи-монову монастырям, Эсфигмену, Дионисату и Филофею. Никто не был обойдённым. И в самой Москве на правительственном содержании было подворье Иверского монастыря и московский греческий Никольский монастырь.
Но бросим камешек и в свой огород. Греков поддерживали, а на своих смотрели искоса. (И сегодня можно видеть, как проезжают богатые соотечественники мимо нашей обители, неся дары в греческие монастыри. – Ред.) Вот цитата из книги А.А. Дмитриевского «Русские на Афоне»: «Русское правительство, духовное и светское, смотрело на выходцев из России, удалявшихся на Святую Гору ради подвигов благочестия, как на своевольников и дезертиров…» Слава Богу, дело прошлое. Ведь большевики вообще хотели погубить монашеское делание.
Итак, в этом году исполняется тысячелетие русского пребывания на Афоне. Помолимся, чтобы и его встретить достойно, и достойно вступить в новое тысячелетие афонской молитвы.
Владимир Николаевич КРУПИН