Архив:
14 мая – день памяти преподобного Пафнутия Боровского
Есть в Калужской области небольшой городок Боровск. Красивое и тихое название, происходящее, должно быть, от слова «бор», то есть лес. Когда его слышишь, что-то уютное сворачивается в сердце, образ какого-нибудь гриба-боровичка.
Cложилось так, что сначала мне привелось несколько раз в жизни окунаться в источник Пафнутия Боровского близ Оптиной в реликтовом сосновом лесу, и лишь потом прибыть на поклон к самому Пафнутию, в Рождество-Богородичный монастырь, в древний городок Боровск. Мне повезло: удалось с друзьями-паломниками поселиться в большом деревянном доме в непосредственной близости от древней прославленной обители, известнейшей и весьма почитаемой в Московском княжестве уже при жизни преподобного. Из моего окошка со второго этажа был виден храм Рождества Богородицы, в коем под спудом покоятся святые мощи богоносного старца Пафнутия.
Преподобный Пафнутий родился около 1395 года в селе Кудиново недалеко от города Боровска. Родители его – Иоанн и Фотиния, прах которых ныне покоится в часовенке на холме, на городском кладбище города, в прямой видимости Рождества Богородицы Пафнутиевой обители – были люди благочестивые и богобоязненные, воспитавшие своего сына, названного в крещении Парфением, в страхе Божием и благоговениии. Дед преподобного был татарским баскаком, принявшим православную христианскую веру с именем Мартин и оставшимся жить на Руси в пожалованном ему с. Кудиново.
С детских лет Парфений был тих и смиренен, любил уединение и молитву, чтение Священного Писания и жития святых угодников Божиих. Поэтому в возрасте около двенадцати лет он поступил в Высокий монастырь Покрова Божией Матери, расположенный недалеко от Боровска, и принял монашеский постриг с именем Пафнутий. Свыше двадцати лет подвизался здесь преподобный Пафнутий. Его наставником семь лет был ученик преподобного Сергия Радонежского преподобный Никита Серпуховской, приведённый из серпуховского Высоцкого Зачатьевского монастыря на покой в Боровскую обитель. Пафнутий из юного послушника превратился в опытного монаха и был избран братией и Боровским князем в игумены. Освящение его и возведение в игуменский сан совершал сам преосвященный Фотий, митрополит Киевский и всея Руси.
Около 1440 года Пафнутий тяжко захворал и принял великую схиму, готовясь к кончине. Однако восстал от болезней и удалился из монастыря с одним из своих учеников в поисках нового места своего служения Богу. Он побывал в Троице-Сергиевой Лавре, в Оптиной Пустыни. Но по молитвам выбрал место недалеко от его прежней обители, на другой стороне реки Протвы, где сейчас находится монастырь Рождества Божией Матери. В 1444 году вокруг подвижника собралась братия, был построен главный храм, образовалась новая обитель – монастырь преподобного Пафнутия, который сам отец называл домом Пречистой Божией Матери.
До глубокой старости, свыше тридцати лет, подвизался Пафнутий на этом святом месте. Преподобный отец Пафнутий тихо преставился 1 мая (по старому стилю) 1477 года – в семь часов вечера, за час до захода солнца, прожив 82 года, угодив Богу постническим своим житием и собрав братию – 95 человек. Господь совершил через Своего угодника множество чудес, оставив на века потомкам святую память о нём и пример богоугодной жизни, сохраняя и возрождая его обитель многократно от разорения и опустошения.
Отец Пафнутий имел дар по виду человека познавать, кто какою страстью побеждён, провидел прошлые грехи человека и будущие события. Блаженный отец говорил, что человека может спасти одна милостыня, если он законно живёт. Пафнутий изгонял бесов из бесноватых, поднимал молитвами людей со смертного одра и даже исцелил прокажённого. Об окроплённом им святой водой умиравшем княжеском ребёнке было сказано: «Немедленно, словно руками, была вынута из него злая болезнь».
В понедельник и в пятницу преподобный ничего не ел, в среду употреблял сухую пищу, а в прочие дни вкушал с братией. И всегда прилежал к тяжёлому труду: рубил дрова и на плечах носил, в огороде землю возделывал, воду носил для полива, при строительстве собора таскал тяжёлые камни. Мог поститься и насыщаться, иметь изобилие и бедствовать, но во всём больше любил нищету и скудость. Пищу же всегда просил такую, чтобы братии угодить, а сам всегда худшее выбирал. И одежды его – мантия, ряса, кожух, сандалии – были такими, что ни одному из нищих не годились бы. Перед кончиной батюшка сказал келейнику Иннокентию: «А гроба дубового не покупай. На те шесть денег калачей купи да раздели нищим. А меня лубком оберни да… положи».
Беседа его была проста и усладительна. Не разрешал преподобный к телу своему никому прикасаться и сам ни к кому не прикасался. На службе ни единого стиха не пропускал молча, всегда пел вместе с братией. И был у него обычай: прежде чем священник, свершавший богослужение, не выйдет из алтаря, не покидал он церковь, не приняв благословения.
Сильным мира сего не попускал приближаться к вратам обители. Мог запретить пускать к себе посланников даже от Иоанна Грозного. Набожный князь Дмитровский, Можайский, Серпуховской, сын великого князя Московского Василия Тёмного Георгий Васильевич (1441–1472) говаривал: «Как пойду на исповедь к отцу Пафнутию, ноги у меня подгибаются».
Если взглянуть на самую известную икону преподобного Пафнутия Боровского, то отметим его позу – человека, особым молитвенным образом взирающего на Небеса, на являющегося ему Господа.
В той же примерно «глядящей» в космос позе воплощён в новом памятнике в центре Боровска и К.Э. Циолковский. По моим наблюдениям, этот город вообще способствует вглядыванию в Вечность и Безконечность. В Боровске жил и преподавал двенадцать лет Константин Циолковский, здесь он создал семью, написал свои первые научные работы.
К 150-летию со дня рождения К.Э. Циолковского в Боровске был открыт новый памятник на месте ранее разрушенного. Он изображает учёного сидящим в валенках на пеньке и смотрящим в небо. Копия установлена в г. Брисбене (Австралия), около входа в обсерваторию на горе Кутта. Памятник, по моему разумению, очень живой, человечный.
А рядом на доме можно увидеть фигуру местного жителя с гигантским огурцом в руках и надписью: «Во молодец наш огурец!». И ниже – тёплые стихи Эльвиры Частиковой:
За окошками с цветущими геранями
Проживают те же, что и ранее,
Не прервавшие традиции хорошие,
Огородники, руками в землю вросшие.
Все эти картинки – на многих домах городка – сотворил с согласия местного руководства улыбчивый патриотичный художник Владимир Овчинников, из росписей которого, фактически представляющих «параллельный город» (так и называется проект художника и поэтессы), мы узнаём немало об истории и внутренней жизни Боровска. Это и портрет адмирала Сенявина, и братьев Полежаевых, немало потрудившихся на местной производственной и градостроительной ниве. И Владимир Андреевич Храбрый, князь Серпуховско-Боровский, командовал засадным полком в Куликовской битве (1380), в 1408 году руководил обороной Москвы от татарских войск. И герб Боровска, и даже «глобус Боровска» во всю стену большого дома.
Особо отметим настенную роспись «Михаил Бренок – двойник Дмитрия Донского в Куликовской битве. Погиб под Знаменем». Ниже приписано: «Церковь в с. Красное построена Челищевыми, ведущими свой род от Бренка».
Нам удалось подъехать к храму Архангела Михаила в Красном, что практически на окраине Боровска, поговорить с молодым батюшкой, увидать установленный тут памятный камень русскому герою. Тут остро и тоже тепло чувствуется временная связь, словно и не было шестисот лет, и кажется, что вот-вот из-за леска, у которого пасутся на поле коровы, покажется пеший или конный отряд отважного воина Михаила Бренка, сложившего голову за наше Отечество.
У Бога нет времён, Он сохраняет всё: все павшие за други своя, все святые пребывают в Его горсти вечно. Но чтобы ощутить эту тонкую связь, необходимо стремиться сердцем к нашим дорогим городкам, коих немало разбросано по Руси. Но, конечно же, Боровск – один из самых памятных камушков в драгоценном ожерелье России.
Если будете в Боровске, то обязательно окунитесь в источник преподобного, который находится в лесу у монастырской стены, над тем самым прудом, где иноки, посланные блаженным отцом Пафнутием, получили преизрядный улов, коего не бывало ни до, ни после.
Станислав Александрович АЛЕКСАНДРОВ