Архив:
И вновь возвращаешься к вопросу «ЗАЧЕМ?». Зачем вы устраивали революции, убивали, гнали людей, разрушали церкви, дома, заводы, гнобили страну, деля её на всякие там украины?
В последнее время я часто возвращаюсь к этой старой фотографии. Подолгу смотрю в чистое красивое лицо. Девочка Вера, Вера Космачевская. Вера Филипповна, но это уже позже, с годами. А здесь ей не больше семнадцати. Фотография сделана, судя по всему, в 1910 или 1911 году. Вера окончила женскую гимназию города Вильно и по этому поводу, сделав модную в те годы причёску, пошла в фотоателье, чтобы запечатлеть себя на пороге вступления во взрослую жизнь.
А жизнь эта, как ей тогда, наверное, думалось, обязательно должна была принести счастье и благополучие. А как же иначе? Она образованная, хорошо воспитанная девушка, подданная огромной Империи, богатеющей, процветающей. И ждёт её впереди красивая любовь, крепкая семья, дети, достаток, увлекательные путешествия и многое ещё чего, о чём мечтали девушки в те времена, как, впрочем, и сегодня.
И вроде бы всё так и начиналось, но вскоре неожиданно круто изменилось. Что я знаю о судьбе этой милой красавицы начала XX века? Мало, совсем мало. Но это «мало» настолько эмоционально потрясающе, что невольно выходишь на вопросы уже не о судьбе одного человека, а на смысловые, мировоззренческие, и самый главный из них: ЗАЧЕМ? Зачем всё это творили вы, борцы за счастье трудового народа, сколько горя, слёз принесли вы на русскую землю? Сколько жизней вы погубили и исковеркали? Миллионы. Одна из них – жизнь этой девушки из Вильно.
Однако обо всём по порядку. Вера Филипповна, по-видимому, ещё во время учёбы обратила внимание на учившегося в старших классах виленской мужской гимназии видного гимназиста Сергея Космачевского. Видного – это моё предположение, так как фотографии его у меня нет. Но есть архивный документ, свидетельствующий, что Сергей Николаевич в военном училище характеризовался как «лучший инструктор по гимнастике». И, судя по всему, был он ещё доброго нрава и душой компании. Во любом случае начальство того же Владимирского юнкерского училища отмечало в документах, что Сергей Космачевский «любим товарищами».
После окончания гимназии Вера выходит замуж за Сергея, который, будучи на три года её старше, уже оканчивает военное училище и получает первое офицерское звание подпоручика. Было это, кажется в 1912 году. Первенец молодой семьи – дочь Любочка – рождается через год.
Мирное течение семейной жизни закончилось в августе 1914 года. Поручик Сергей Космачевский в составе 27-го Витебского полка уходит на фронт Первой мировой войны. Воюет храбро, всё время на передовой. Серьёзно ранен и вывезен в тыл, в госпиталь. На излечении рядом с ним Вера Филипповна. После выписки из госпиталя поручику Космачевскому дают возможность немного отдохнуть в семье – и снова на фронт. Там ждёт его известие о высокой награде – ордене св. Владимира 4 степени. Родившегося в 1916 году сына Сергей и Вера решают назвать Владимиром. В начале 1917-го С.Н. Космачевский уже капитан, и победа совсем близка, а там и возвращение домой.
Кто думал, что испытания только начинаются? На Руси начали править бал злоба и ненависть. Ненависть ко всему, что русские создали за тысячу лет, что составляло их жизнь и гордость, веру и надежду. У Сергея Николаевича и Веры Филипповны не было дилеммы «с кем?». Только с Богом, никак не с дьяволом и его «красными дьяволятами». Только за Родину, за единую и неделимую.
Весной 1918 года С.Н. Космачевский на юге, в рядах Добровольческой армии, среди тех белых воинов, кто не изменил России и не захотел служить безродному интернационалу. Вера Филипповна с двумя детьми пробирается к мужу, стоически преодолевая кошмары гражданской войны. К началу 1920-го становится ясно, что армии генерала А. Деникина не избежать поражения. Сергей Николаевич решает продолжить борьбу, перебравшись в Крым, а Вере Филипповне предлагает вместе с детьми эвакуироваться на греческий остров Лемнос, где они будут в безопасности. К тому же англичане, занимавшие остров, обещают сносные условия жизни. Вера Филипповна, конечно, не хочет расставаться, но понимает: муж – русский офицер, и он должен быть там, куда зовёт офицерский долг. Капитан Космачевский, провожая переполненный беженцами пароход, уходивший в марте 1920 года из Новороссийска на Лемнос, и не предполагал, с чем столкнутся на далёком греческом острове его красавица жена и любимые дети.
Вот как вспоминают об эвакуации на Лемнос пережившие её: «Трюм без окон, без коек, на полу разбросаны маты, лежали на них тело к телу, палубы заполнены, скамеек не было, сидели кто на чём, первые два дня нас не кормили, через 36 часов пришли в Константинополь, где простояли неделю, на берег не пускали, так как на пароходе выявились сыпной тиф и скарлатина. Однажды вечером неожиданно отплыли, и на следующее утро увидели почти пустынный остров, гористый, вдали видны какие-то постройки, сараи и больше ничего». Это был Лемнос. С корабля по-прежнему не выпускали – ждали палатки из Египта. Среди беженцев, а их было более 1500 человек, росло число больных – всё тот же сыпной тиф и скарлатина. Ежедневно катер увозил на берег 15-20 больных. Англичане, взявшие на себя заботу о размещении беженцев на Лемносе, «не разрешали матерям сопровождать даже крошечных детей и проститься с умершими».
Только через месяц беженцев высадили на берег в военные палатки, снабдив одеялами и солдатскими котелками. За этот месяц на острове сложилось русское кладбище – умерло несколько десятков человек, в большинстве маленькие дети. Вера Филипповна с сыном и дочерью пережила этот ужас и обосновалась с ещё одной семьёй в палатке, рассчитанной на пять человек. Но тиф и скарлатина продолжали свирепствовать. Маленького Володю не удалось уберечь. Он умер 29 апреля 1920 года, не прожив и четырёх лет. На острове сейчас 86 детских могил. Подавляющее большинство из них приходится на весну 20-го года. О горе матери писать не буду. Думаю, всем понятно, что пережила Вера Филипповна. Не знаю, когда ей удалось сообщить о беде мужу – связь с Крымом первые месяцы была нерегулярная, но, несомненно, печальное известие на фронт дошло…
Для Веры Космачевской главной задачей стало уберечь дочь, да и самой выжить. Правда, в июне эпидемии сошли на нет, и все сосредоточились на добывании хлеба насущного. Жили впроголодь, ходили в чём приехали, купить было нечего и не на что. Особенно страдали дети. Но русские люди есть русские люди. Заброшенные далеко от России, они начали строить свою маленькую Россию на пустынных берегах греческого Лемноса. Уже весной появились палаточные церкви, потом детский садик, гимназии, столовые, мастерские, кружки, спортивные секции. Вера Филипповна с семилетней Любочкой включились в эту жизнь, но каждый день перед глазами – кладбище на холме с могилой сына, а его видно с любой точки огромного беженского лагеря, и неотступная мысль: как там Сергей Николаевич? Решение созревает к сентябрю – надо ехать к нему. Неважно, что он на фронте, но ведь мы будем рядом, не за тысячу километров, как сейчас.
16 октября 1920 года с Лемноса в Севастополь отплывает пароход «Херсон». Среди 1150 пассажиров около 500 генералов и офицеров, решивших после выздоровления от ран и болезней вернуться в сражающуюся Русскую армию генерала П.Н. Врангеля. На фронт плыли 124 врача и сёстры милосердия. Здесь же Вера Космачевская и ещё 197 жён офицеров. Весной 1920 года офицеры, уезжавшие в армию П.Н. Врангеля, отправили свои семьи в эвакуацию, чтобы чувствовать себя на фронте спокойными за детей и жён. Никто не мог подумать, что на Лемносе они окажутся в смертельной опасности. И вот Елизавета Меснянкина возвращалась к своему мужу поручику без сына Петра, Мария Турбина без сына Бориса, матушка Софья Дановская без девятилетней Ани, Вера Космачевская без сына Владимира…
В Севастополь пароход прибыл 19 октября 1920 года. Не успели Вера Филипповна и Сергей Николаевич наговориться после трагической разлуки, как красные прорвали фронт, и надо было решать, что делать. Вере Филипповне, пережившей лемносскую эпопею, не хотелось вновь эвакуироваться неизвестно куда. Некоторые прибывшие с ней жёны офицеров уговорили своих мужей остаться, надеясь на обещание Фрунзе и других красных деятелей никого не трогать. Как жестоко они ошиблись! Десятки тысяч оставшихся были уничтожены в течение двух-трёх месяцев, в том числе поручик П. Меснянкин, подпоручик В. Турбин, подполковник М. Длусский и другие, потерявшие своих близких на Лемносе.
Вера Филипповна, как всегда, пошла за мужем, а он решил: уходим, борьба за Россию ещё не закончена, мы обязательно вернёмся, если не мы, то наши дети, внуки. И вот новая эвакуация в неизвестность и, быть может, навсегда. Подполковник Русской армии С.Н. Космачевский с женой и дочерью оказывается в лагере Семилие в окрестностях Константинополя. Вряд ли Вера Филипповна была готова к повторению лагерной жизни, унесшей на Лемносе её сына. Это, предполагаю, сыграло свою роль, и семья Космачевских получает разрешение уже 11 декабря 1920 года перебраться в Югославию в приморский город Котор на «свободное поселение», а точнее – куда приткнёшься.
Здесь я вынужден прервать своё повествование. У меня просто нет достаточных данных о судьбе нашей героини. Но ещё раз всмотритесь в её фотографию. Помните, ей на ней лет семнадцать? А в Семилие она оказалась через 9 лет. Значит, ещё совсем молодой. Что такое 26 лет?! Начало жизни. А за спиной было уже всё, хватит на пять жизней...
И вновь возвращаешься к вопросу «ЗАЧЕМ?». Зачем вы устраивали революции, убивали, гнали людей, разрушали церкви, дома, заводы, гнобили страну, деля её на всякие там украины? Чтобы что? Построить новый мир всеобщего счастья? На костях, на крови, на несчастье других, несогласных? Построили? Так чего же вы опять открываете рот, изрыгая славословия своим божкам, лениным, сталиным и прочей нечисти. Хотите повторить? Хотите поломать жизнь десяткам, сотням тысяч людей, миллионам. А скорее, уничтожить их. Борцы за «справедливость», вы хотите, чтобы новые Веры Филипповны с малыми детьми опять метались по стране и чужбине, оставляя за собой могилы близких?
Знаю, что вопросы риторические и ответа на них не будет, потому что у этих ленинцев-сталинцев нет Бога в душе, а вместо совести один только тезис – цель оправдывает средства. Но думаю, жизнь Веры Филипповны и Сергея Николаевича Космачевских была прожита не зря. Физически они не вернулись в Россию, но вернулись те идеалы, за которые они страдали и боролись. И новые поколения «Космачевских» их не предадут. Второй раз затащить нашу Родину в красно-советский эксперимент не удастся. У неё другой путь, проложенный русскими мучениками за веру.
P. S. О Вере Филипповне после приезда её в Югославию нигде упоминаний больше пока не нашёл. В 1940–1945 годах в Первом русском кадетском корпусе в Сербии учился мальчик Космачевский. Возможно, это был её сын, родившийся в конце 1920-х. Сергей Николаевич умер в декабре 1965 года в США, куда он перебрался (сам или с семьёй, не знаю) из Югославии после Второй мировой войны. Вот такая история.
Леонид Петрович Решетников