Архив:
Зачем президенту Турции Эрдогану ссориться с Россией? Каковы резоны США в этой ссоре? Станет ли сбитый российский самолёт выстрелом в Сараево, спровоцировавшим начало Первой мировой войны?
Об этом – в беседе главного редактора журнала «Русский Дом» Александра Николаевича КРУТОВА с руководителем Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований
Анной Владимировной ГЛАЗОВОЙ.
– Анна Владимировна, на ваш взгляд, зачем Турции, в частности Эрдогану, нужно было устраивать этот конфликт – сбивать военный российский самолёт?
– Для начала посмотрим, что происходило между Россией и Турцией с того момента, когда Россия начала антитеррористическую операцию в Сирии. Заявления турецкого руководства в адрес России сначала носили, мягко говоря, недружественный характер. А потом откровенно антироссийский. Мне кажется, здесь некоторая ошибка нашего руководства состояла в том, что мы очень долгое время оставляли эти заявления и недружественные шаги, как, например, сбитый беспилотник, без какого-либо ответа. Тем самым, я так понимаю, мы демонстрировали спокойную, взвешенную позицию, рассчитывая на то, что Турция, во-первых, если не станет союзником России в антитеррористической операции в Сирии, то, по крайней мере, будет сохранять нейтралитет. А во-вторых, безусловно, это связано с теми тесными экономическими связями, которые у нас развивались с Турцией на протяжении уже почти 15 лет.
– Как же мы рассчитывали на то, что они будут соблюдать этот нейтралитет, если сразу после сбитого самолёта российское руководство заявило о том, что турки и покупают украденную нефть, и финансируют боевиков, и лечат раненых игиловцев, и вообще Турция – это один из спонсоров и вдохновителей «Исламского государства»?
– Дело в том, что Турция всё-таки после взрывов, произошедших на её территории, которые по заявлению турецкого руководства были устроены боевиками «Исламского государства», официально присоединилась к антитеррористической коалиции. И на официальном уровне она декларировала борьбу с терроризмом.
– Но всё-таки война в Сирии идёт уже более трёх лет. И только теперь стало известно о неприглядной роли Турции?
– Наше руководство наконец дало очень чёткие оценки, обозначив, что Турция является пособником терроризма. Долгое время на официальном уровне об этом не принято было говорить. Это молчание России турецкой стороной было воспринято как некая слабость. Сбив самолёт с нашими лётчиками, Турция перешла все грани дозволенного. И сейчас наше руководство дало абсолютно адекватную оценку. Я совершенно согласна: это удар в спину, безусловно. И это непременно в негативном ключе повлияет на наши дальнейшие отношения с Турцией.
– Вот это выражение – «удар в спину» – оно очень хорошее. Но не слишком ли сильно мы полагались на тесные торгово-экономические связи с государством, с которым на протяжении веков вели войны?
– Совершенно верно. Ведь в период с XVI по XIX века мы воевали с турками двенадцать раз, то есть примерно каждые двадцать лет. Но когда началось это сближение в 2000-е годы и рост экономических связей между нашими странами, многие эксперты заговорили о том, что благодаря этому экономическому базису выстраивается некая новая модель взаимоотношений, когда экономика превалирует над политикой. Действительно, обе стороны очень дорожили этими связями. Но проблемы начались не с начала военной антитеррористической операции России в Сирии, а раньше. Вспомните, как в 2014 году Турция принудила совершить посадку наш самолёт, который следовал в Дамаск. И тогда мы промолчали. А дальше всё шло по нарастающей. Сегодня Россия борется в Сирии против террористов и рассчитывает на то, что и региональные страны, и западные союзники нам если не помогут, то хотя бы не будут мешать в этой борьбе. А у Турции совершенно другие цели. Турция поддерживает террористов, Турция выступает за насильственное свержение режима Башара Асада, она рассчитывает на то, чтобы установить на территории Сирии своё влияние и привести к власти в Сирии те силы, которые будут подконтрольны Турецкой Республике как наследнице Османской империи.
– Османской империи, вы сказали? Да, это одна из империй, которая распалась после Первой мировой войны. Современная Турция – это плод усилий и помощи Советской России, большевиков. Я сейчас просто обратил внимание, что именно та национальная политика, которую проводила коммунистическая власть, привела не только к распаду Советского Союза, но ещё и к тому, что мы создали вокруг себя государства, которые, несмотря на то, что мы к ним относимся вполне доброжелательно, относятся к нам с неприязнью, если не сказать – с ненавистью. Поразительно!
– Да. Молодая Турецкая Республика действительно очень многим обязана большевицкой России. Помощь, которая оказывалась молодому турецкому государству, тем осколкам Османской империи, сложно переоценить. Хотя потом был период холодной войны.
– Анна Владимировна, а ведь экономическое сотрудничество с Россией, установившееся за последние десятилетия, дало возможность Турции развиваться экономически. И сегодня мы знаем, что многие турецкие промышленные предприятия зависят от России. Как же так получилось, что сегодня именно Турция пошла на такой конфликт? Она ведь прекрасно понимает, что будут предприняты какие-то контрмеры.
– Здесь большую роль играет фактор того, что турецкое руководство в 2011 году сделало абсолютно чёткую ставку на смену правящих режимов на Ближнем Востоке для того, чтобы приводить к власти близких им по духу исламистов, в том числе из «Братьев-мусульман» и других группировок. Второй фактор – это фактор лично президента Эрдогана, который эту стратегию и разрабатывал. Она оказалась, безусловно, ошибочной. То есть Турция за эти годы не получила никаких дивидендов на Ближнем Востоке, а напротив, её политика оказалась провальной. Вместо того, чтобы признать эти ошибки и как-то попытаться их изменить, Эрдоган, в силу своих личных качеств (агрессивность, непредсказуемость), не может отказаться от той цели, которая уже давно превратилась в идею фикс. Сейчас Турция потеряет в экономическом плане такого серьёзного партнёра, как Россия. И это очень сильно ударит по интересам турецкого бизнеса. А вот простит ли турецкий бизнес свои потери Эрдогану – это большой вопрос.
– Да, но мы тоже много потеряем от того, что разорвём экономические, торговые, финансовые и прочие связи с Турцией.
– Мы потеряем значительно меньше.
– Почему?
– Если мы сейчас прекратим поставки турецкой продукции на российский рынок, мы легко найдём им замену. Тот же Иран, другие страны. Второй момент – наши туристы прекратят ездить в Турцию. Я абсолютно убеждена: даже если представить, что Турция была бы безопасной страной для туризма, сейчас, после этих действий турецкого руководства, очень много российских граждан сознательно не поедет в страну, которая убивает наших лётчиков. Для Турции это не фатальные потери, но это серьёзные потери в экономике. А мы, наверное, можем осваивать наши российские курорты: поменять Турцию на Крым. К лету, я думаю, всё наладится.
– То, что Турция (член НАТО) устроила сознательную вооружённую провокацию против России, и то, что некоторые западные страны с пониманием отнеслись к этой провокации, меня лично настораживает.
– Проблема состоит в том, что сейчас российская внешняя политика, особенно на ближневосточном направлении, в большой степени ситуативна. К сожалению, на данный момент у нас не выработана какая-то общая базовая стратегия наших действий в этом регионе хотя бы на ближайшие несколько лет. Но, во-первых, безусловно, нужно заняться тем, чтобы как-то это всё вырабатывать. И это задача в том числе и экспертного сообщества. Но события там развиваются с такой скоростью, что крайне сложно просто поспеть за ней. Да, нельзя было заранее знать, что турки начнут сбивать наши самолёты, но какие-то действия, направленные против России, безусловно, должны были предприниматься. И они начали предприниматься. Вы упомянули здесь фактор НАТО. Обратите внимание: как только Турция сбила самолёт, первое, что она сделала, – сразу побежала к НАТО за защитой, апеллируя к 7-й статье Североатлантического договора о защите страны-члена НАТО. Что сейчас пытается сделать Турция своими действиями? Она хочет, чтобы мы вступили в некое противодействие со всем блоком НАТО. На всё это надо посмотреть с холодной головой, без эмоций. Если сейчас, например, действия России будут направлены на то, чтобы в ответ сбивать турецкие самолёты на территории Сирии, то это, безусловно, вызовет серьёзные трения между Россией и НАТО. А в данной ситуации, когда мы ведём контртеррористическую операцию в Сирии и когда у нас есть там определённые цели и задачи, мы этого позволить себе не можем.
– У руководства Турции, безусловно, свои интересы и резоны. Но есть ещё такой серьёзный игрок, как Соединённые Штаты…
– США также заинтересованы в том, что делает Турция, только другой вопрос, что интересы у них совершенно разные. В этом плане они только кажутся союзниками. Почему? Потому что в интересах США в данной ситуации столкнуть лбами между собой Россию и Турцию, спровоцировать между ними конфронтацию, в том числе и на территории Сирии. И это будет абсолютно чётко играть в интересах Соединённых Штатов, которые проводят сейчас свою политику. Она означает, что нужно сталкивать между собой страны, которые на определённом этапе развития начинают претендовать на независимость и региональное лидерство. А это напрямую относится как к России, так и к Турции. Потому что Турция тоже довольно часто проводит политику, которая идёт вразрез с интересами США. И поэтому здесь Соединённые Штаты тоже заинтересованы в том, чтобы наши страны вошли между собой в серьёзную конфронтацию.
– Так станет ли сбитый российский самолёт выстрелом в Сараево, спровоцировавшим начало Первой мировой войны?
– Это в том числе зависит от наших действий. Безусловно, они должны быть жёсткими. Но они не должны спровоцировать никакой военной конфронтации, которая может привести к большой войне.