Александр Бобров - По дороге к Рубцову

3 января 1936 года, 80 лет назад, родился Николай Михайлович Рубцов
 

 

Да, на долю Николая Рубцова выпало высшее счастье поэта: пройти по родной земле и дорогам века, вынести удары судьбы, сбивающей с ног, и стать истинно народным, любимейшим поэтом. Только Сергею Есенину выпала в ХХ веке такая судьба. Коля ненамного пережил златокудрого самородка России, но точно так же ушёл в народ книгами, афористическими строчками, песнями, тиражами, которые не могут присниться даже Евгению Евтушенко, а он был самым печатающимся поэтом в СССР.

При жизни поэта, который родился 3 января 1936 года в посёлке Емец Архангельской области, вышло 2,5 книги (обстриженную книжечку «Лирика» в архангельском издательстве он сам не считал полноценной) тиражом 40 000 экземпляров. После 19 января 1971 года, когда он был убит сожительницей-сочинительницей, его книги издавались в большом объёме, в куда более красивом оформлении и фантастическим тиражом – более 10 миллионов. Сегодня сметается с книжных полок всё – сборники самого Рубцова, повести и роман о нём, книги-венки Рубцову и книги-биографии в ЖЗЛ – только книга Николая Коняева несколько раз переиздавалась.

В «Молодой гвардии» вышла ещё и книга Майи Полётовой «Душа хранит… Николай Рубцов. Малоизвестные страницы биографии». В предисловии Майя Андреевна написала: «Я не литературовед, не поэт и даже не школьный учитель. Я – детский врач. Впервые я услышала стихи Николая Рубцова в 1980 году на юбилейных торжествах в честь 600-летия победы на поле Куликовом. “Видения на холме” просто потрясли меня. С этого времени я стала собирать буквально по крупицам факты, касающиеся творчества и биографии большого русского Поэта». Насобирала на целый музей и Центр Рубцова в московской библиотеке № 95. В Приморском крае, в городе Артёме, создали музей в школе № 17. В Мурманске Валентина Евгеньевна Кузнецова занимается Есениным и Рубцовым, создавая продуманную экспозицию. Недавно написали из города Апатиты – там создан Рубцовский центр. К сожалению, нет ничего в Североморске, где Рубцов служил на Северном флоте, начал печататься. В Воронинской школе Клинского района Подмосковья тоже открыли музей. И всем Майя Андреевна помогает на собственные скудные средства.

В Варнавино Нижегородской области открыли музей местного поэта Саши Сизова, с которым мы учились в одном семинаре Льва Ошанина в Литературном институте. Насколько же памятлива и благодатна по отношению к своим сыновьям русская провинция! Александр преждевременно ушёл, не раскрыв своего таланта, а память живёт, в экспозиции очень хорошо отражён и приезд его старшего друга Рубцова, который здесь написал «Сказку о разбойнике Ляле».

Первым, ещё тридцать лет назад, был создан Тотемский музей, а потом возник Никольский музей на Сухоне, где был детский дом, воспитавший Рубцова. Наконец, недавно открыли музей в Междуреченском районе Вологодской области. Там, в селе Шуйское, живёт Татьяна Ивановна Решетова (Таня Агафонова – первая любовь Коли). Всё туда им Майя Полётова послала – посмертную маску, диплом о присвоении планете имени Рубцова, книги. Недавно отмечали 50-летие школы села, съехались пожилые выпускники, так они пришли в такой восторг от музея, что кричали: «Браво московскому музею!» Вот что сделало одно пронзительное стихотворение в судьбе русской женщины-врача!

Кстати, с «Видением на холме» связан курьёз во время последнего, наверное, съезда ещё советских писателей России, который проходил в парадном Доме Союзов. На трибуну вышел Юрий Кузнецов и стал говорить о притеснении русской поэзии, о её недооценённых столпах – двух великих Николаях – Тряпкине и Рубцове. И процитировал:

Россия, Русь!
Храни себя, храни!
Смотри опять
в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён
татары и монголы.

И вдруг делегация писателей Советского Татарстана громко поднялась с мест и начала покидать зал. Юрий Поликарпович посмотрел удивлённо в зал и громко сказал в микрофон: «Сядьте, татары. Успокойтесь: это не про вас!» Вскоре Центр и музей Рубцова на Юго-Западе, как и ведущая организация – Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН, и Литературный институт, выступили организаторами Международной научно-практической конференции «Россия, Русь! Храни себя, храни!». Это было высшее профессиональное признание, а всенародное, читательское, Рубцов давно получил.
 

В этом многие, даже собратья по перу, видят некую неразрешимую загадку. Помню, в конце перестройки, когда начала трещать страна и рушиться высокая литература, мы выступали с актёром Александром Михайловым в типографии «Московская правда». Рано закончили вечер, и вдруг Саша мне говорит: «Санёк, а ведь ЦДЛ рядом. Я проезжал, видел афишу вечера поэзии. Давай зайдём». Не помню теперь, кто и выступал. Запомнился только один характерный эпизод. На сцену вышел Борис Примеров – замечательный поэт, который тяжелейшим образом переживал творящееся с державой и поэзией. Он пребывал в смятении (вскоре трагически свёл счёты с жизнью), был в раздражении и вдруг ни с того ни с сего заговорил о святом образе матери, вскользь добавив: «Вот носятся с песней Коли Рубцова “В горнице моей светло – это от ночной звезды. Матушка возьмёт ведро, молча принесёт воды…” А чего он со стороны-то смотрит – лучше бы помог матушке». Это вызвало, понятно, оживление в зале. Конечно, Примеров был не прав, может, отчасти ревнуя к славе ровесника: мама Коли умерла, когда тому было 5 лет, он оживляет её прекрасный образ как ребенок, а не парень-помощник. И всё же почему именно этот безприютный вологодский мужичонка стал светлой звездой русских полей?

Помню, Вадим Кожинов привёл к нам в редакцию «Литературной России» скромного, необычайно талантливого человека – композитора Александра Лобзова. Он выступил с рубцовским песенным циклом, а я тут же написал заметку в номер. Особенно нас потрясла песня «В этой деревне огни не погашены». Александр Сергеевич тридцать три года проработал следователем по особо важным делам. Офицер МВД СССР, начальник одного из ответственнейших отделов по борьбе с коррупцией и нарушениями законности среди работников аппарата, старший преподаватель кафедры организации расследования преступлений Академии МВД СССР. Музыку стал писать с 15 лет, много концертировал, исполнял свои романсы вплоть до смерти в 1986 году. Он написал за 43 года около 200 романсов, песен, баллад, а также симфонии, статьи по музыке. Один только рубцовский цикл Лобзова составляет 30 произведений! Лучшую песню «В этой деревне огни не погашены» и сегодня проникновенно поёт Татьяна Петрова.

 Кстати, выдающийся композитор Валерий Гаврилин, также связанный судьбой с Вологдой и Питером, признавался: «Творчество Н. Рубцова я понял не сразу. Только года через два после его гибели. Я думаю, это от того, что его духовный, душевный мир был гораздо богаче, ярче и сильнее, чем мой. С годами мой жизненный опыт привёл меня к Рубцову – и теперь в современной русской поэзии нет поэта более для меня дорогого, чем Рубцов. Я учусь у него, много перенимаю и верю во всё, что он пишет, даже если сам я этого не испытал… Теперь я очень страдаю от того, что не могу найти музыкального ключа к раскрытию тайн его поэзии в музыке. Дважды брался – и всё с очень плохим результатом». Как самокритично! А ведь, казалось бы, интонация в элегических стихах – песенная. Но в них всё куда духовнее и глубже, чем современные ля-ля-ля.

Помню, телекомпания «Московия» провела передачу-конкурс молодых авторов-исполнителей «Венок Николаю Рубцову», в которой прозвучали лучшие песни, рождённые его музой или посвящённые ему. Первая часть программы вышла 3 января, вторая – 10 января, а между этими датами безпрерывно передавались песни на слова Рубцова. Безхитростное исполнение наших телезрителей ещё раз высветило истинную народность поэзии Рубцова. Загадка его состоит в том, что, явившись на волне оттепели со своим

рукописным сборником «Волны и скалы», он не отдался мнимо вольной либеральной стихии, а встал скалой в гряде классических русских поэтов. Воспитанник детского дома, рабочий Кировского завода своим творчеством преодолевал пропасть, образовавшуюся между серебряным веком русской поэзии, есенинским певчим царством и медными трубами современности.

Пел свои стихи и Николай Рубцов. Те, кто учился в Литинституте в 1963–1965 годах, слышали это пение в общежитии на улице Добролюбова. А ленинградский поэт Глеб Горбовский сделал первую запись на допотопном магнитофоне. Даже сквозь низкое качество пробивается выразительный голос поэта, его мучительная, самозабвенная мелодекламация. Невольно вспоминаются горькие строки Рубцова – ответ девочки на вопрос поэта:

«...О чём поёшь?»
Малютка отвернулась
И говорит:
«Я не пою, а плачу...»

Да, вечное некрасовское: «Этот стон у нас песней зовётся...»

В России растёт количество Рубцовских центров, изучающих и пропагандирующих творчество Рубцова – от вологодского в Доме писателей, до нижегородского в городе химиков Дзержинске. Всё больше библиотек борются за честь носить имя Рубцова. В Петербурге, например, где живёт дочка поэта Елена с внучками (внук Николай был трагически убит), тоже есть такая библиотека в спальном микрорайоне «Весёлый посёлок». Как-то не очень вяжется игривое название района с судьбой поэта…

«Рубцов – памятник эпохи. Это настоящий народный поэт, русский по непридуманности, по неизобретательности самой поэзии. Какие-то живые куски, оторванные от сердца. Есть слова, которые только ему было дано сказать. Например, «“Поверьте мне, я чист душою” – и ему веришь» –так написал гениальный Георгий Свиридов, которому памятник в Москве никак не поставят, даже к 100-летию. Что добавить к этим словам?

Александр Александрович
БОБРОВ