продолжение
Изба, в которую ввёл Прохор Надюшку, была жарко натоплена. Большая русская печь стояла прямо при входе, и, когда девочка переступила через порог, сначала ей даже показалось, что металлическая загнётка раскалена докрасна, столь велик был жар в печи.
А когда, услышав их шаги, в прихожую торопливо вошла женщина со свечёй, загнётка сразу перестала светиться и выглядела теперь просто серой.
– Раздевайтесь быстрей, – заторопила она Прохора. – Татьяна Ивановна сейчас будет руки мыть. Ей помочь нужно.
– Сейчас, мам, – ответил Прохор, поспешно стягивая с себя плащ в ожидании новых указаний.
– Татьяна Ивановна, – снова заговорила женщина со свечёй, но только теперь уже не повелительно, а просительным тоном. – Прохор пришёл. Водичка готова. Можете идти ручки мыть.
– Сейчас, Марфуш, – отозвалась
из-за закрытого занавеской угла комнаты тётка Татьяна. – С Катериной малость поговорю и приду.
– А! Хорошо, хорошо, – так же угодливо отвечала ей женщина.
Потом они молча стояли перед печью, дожидаясь, когда выйдет к ним тётка Татьяна.
Из-за занавески слышался её неразборчивый шёпот и робкий, встревоженный голос Прохоровой жены:
– Да, да, тёть Тань, я поняла… Да, так и сделаю… Ой, тёть Тань, я боюсь…
Полностью материал читайте в бумажной версии журнала.
Сергей Леонидович Николаев