Архив:
Окончание
Ночь сорока огней, или Дачная война семьи Ш.
Ад и рай всегда сосуществуют вместе. Не все дачи в Прокопьевске подобны райским, есть тут и самый настоящий ад. Вечером того же дня мы поехали посмотреть на свою бывшую дачу. Хоть наша семья уже давно не живёт в Прокопьевске, но недвижимость мы здесь имеем – дачу и капитальный гараж… потому что продать их невозможно – никто не покупает. Дачи у нас были «мичуринские», вблизи города, но государство положило на эти земли глаз свой, а глаз богатых редко совпадает с гласом народа.
И «мичуринцев» решили постепенно выживать. Как это обычно делается: нанимаются определённые люди, которые жгут домики – дачи и «мичуринские» участки. Конечно, есть законный способ замены дач и мичуринских участков: их нужно выкупать у людей или предоставлять им что-то другое. Так делают везде, но не в олигархическое время и не в городе, где власть принадлежит не очень честным людям.
Народ – он во все времена был безправен. Большие люди подумали, а зачем мы будем выкупать у безправных «мичуринцев» их участки, мы лучше наймём криминал, он пожжёт их, и люди без жилья сами разбегутся. Наивные, они плохо знают ментальность русского народа, для нас земля – это всё, мы костьми ляжем, но землю родную не отдадим!
Устав от «безсмысленных» ночных поджогов, «мичуринцы» собрались на сходку и пошли с петицией к мэру города Прокопьевска господину Г. На что он им дал гениальный ответ: не понимаю ваших проблем, покупайте землю под фазенды, отстраивайте их, и проблем у вас не будет.
После этого народ понял, кто стоит за поджогами. Но русский человек без справедливости жить всё равно не может, он не способен понять, как это так: земля почти полвека им принадлежала, они с нею сроднились, стали частью этого четырёхсоточного клочка и должны её уступить без боя – и кому? Бандитам.
Слабые, то есть те, что побогаче, из их рядов сразу отступили, бросили свои огороды. Дальше мой рассказ пойдёт о тех, кто остался, в частности о семье Ш., наших давних друзьях, которые вот уже 10 лет борются за свой огород. Небогатая семья, каковых большинство в провинциальной России, у них двухкомнатная малюсенькая квартирка в хрущёвке, в которой они прожили всю жизнь и воспитали двух детей. Каждый летний день они ездили на эту дачу после работы, сначала на вечном «ижачке», но с тех пор как новый мэр решил построить бензозаправку под их окнами, несмотря на все санитарные нормы, их лишили железного гаражика – первое потрясение. Но бог с ним, с мотоциклом, стали ездить на велосипедах. И самое главное, на своей даче они ценой неимоверных усилий построили неприступный бетонный домик на основе шлака и прочих найденных на свалке материалов.
И тут начались поджоги. Уже каждый второй сосед устал бороться и оставил позиции, бросив огороды. Но семья Ш. держалась до последнего. Пока враг не сказал: хватит испытывать наше терпение, и от точечных ударов он переходит в масштабное контрнаступление. Нанимают криминальную бригаду, которая только за одну ночь (!) сжигает 40 домиков последних борцов за дачную справедливость. Естественно, что ни милиция, ни тем более полиция не завела ни одного дела. Случайно заехав сегодня на нашу родовую дачу, спалённую одной из первых, где остался только вишнёвый сад, мы застали по соседству семью Ш., наших давних друзей, которые «сидели на пепелище» своего неприступного домика. И его умудрились спалить – облили всё бензином, рядом валялись пластиковые канистры из-под бензина, и так уничтожали.
У хозяина домика после этой ночи случился инсульт. Ночи, когда он потерял свой дом, который строил много лет и всю душу в него вложил (до сих пор помню его рассказ, как он всю зиму обдумывал, каким он будет). Ну и конечно, образцово-показательный огород – результат каждодневных поездок в течение всего летнего периода на СВОЮ РОДНУЮ ЗЕМЛЮ. Во всяком случае, так они думали до последнего времени, до ночи сорока огней. А что поделаешь, а ничего не поделаешь – жизнь продолжается, и везде она примерно одинакова. И на пепелище можно жить, русский человек это знает как никто иной.
День третий
Ссыльно-вольное поселение
Далее везу семью в деревню Серпы за 20 км от Прокопьевска. Здесь жила крестьянская семья наших далёких родственников, папа-мама, три сына и младшая дочь – всё как в сказке. Прошло 20 лет, папа у них умер, дети разлетелись, но не далеко, деревенские далеко от своей земли не уезжают. Все дети осели в районном центре Терентьевске, без пяти минут городе. В селе Серпы осталась только их пожилая мама, теперь бабушка и прабабушка, и ещё младший сын. У него всё как в сказке – старший сын умный, средний – и так, и сяк, младший вовсе был… одним словом, жизнь не очень сложилась.
Село Серпы, куда мы теперь приехали, – ссыльно-вольное поселение, как и почти вся советская Сибирь. Сложилась деревня за счёт ссыльных и случайно приезжих, ехавших в Сибирь за рублём. Одним словом, чисто советский посёлок, потому и имя у него чисто советское – Серп и Молот.
Но ничего не поделаешь, не переименуешь, но народ мудр и называет свою деревню просто Серпы, а Серп и Молот вспоминают только на конвертах, когда пишут письма.
Второй день сидим в Серпах. Жара стоит жуткая, если вы думаете, что в Сибири холодно, то вы не знаете Сибири. В первой половине лета у нас температура, как в Грузии, просто очень лето короткое, быстро заканчивается. Чтоб хоть как-то выжить, пошли купаться в местной речке. Такую тёплую воду я встречал только в детстве и тоже здесь, в Серпах…
Возвращаясь на Томск, заезжаем в посёлок Терентьевское, задавленный со всех сторон производствами. Здесь услышу рассказ от учительницы, которая жалуется, что перед приездом губернатора Тулеева в школах освободили детей от учёбы на 10 дней, чтоб они дорогу почистили, в результате они даже из луж воду выкачивали. А губернатор всего за пять минут проехал посёлок, и народ его даже не увидел. Но Терентьевское губернатору понравилось, лужи все были сухие.
День четвёртый
Поселение Школьное
Далее, возвращаясь назад в Томск, утром заезжаем в поселение Школьное, где уже давно непонятно почему и неизвестно кем строится храмовый комплекс. Уже много лет я наблюдал за этим грандиозным строительством, не понимая, как в заштатном Школьном, где нет даже приличных домов, мог появиться такой церковный комплекс. Мы как раз попали на службу и даже небольшой крестный ход.
Сами жители называют этот храмовый комплекс приходом, но более всего он напоминает монастырь. Вероятнее всего, им он впоследствии и станет. Один храм уже готов, второй, главный, – достраивается. Благодаря ремонту у нас была уникальная возможность пройти на поклон в алтарь.
Был Петров день. Узнал краткую историю этого не совсем обычного места. В 2000 году сюда приезжал отец Сергий. Ранее он строил церкви в разных местах, долго жил в монастыре в Ленинск-Кузнецке. Теперь в Школьном на склоне лет решил создать и вымолить у Бога свой главный храм. Меня это место удивило, потому что в Кузбассе мало святых и праведных мест, хотя страданий тут было принято людьми очень много. В Кузбассе храмы возникают чаще всего по разнарядке сверху, и духом они ещё наполнены мало. Это немного печально, потому что, например, соседний город Прокопьевск, где я родился, был назван в честь отца Прокопия, о котором я ничего не знаю, но, видать, праведный был батюшка, если его именем назвали сначала деревню, а потом целый город.
В Школьном в церкви, где шла служба, стоит ящичек с надписью «Помощь украинским беженцам». Сказали, что в Кемерово уже два общежития заселены беженцами с Украины. Люди, попадая в Россию, просят их отправить в какой-либо район. В Сибири много ссыльных украинцев, потому у них здесь есть родственники, они сюда и просятся.
Кузбасское белое море
В жару ехать тяжко даже по Сибири, если на дворе июль. Мы придумали спасение – почаще купаться. По совету родственников решили заехать на Беловское водохранилище. Признаюсь, я сам рожден в 100 километрах от этого места, но первый раз увидел это искусственное море и то сумасшествие, которое его окружает в жаркий погожий летний день. Представьте себе: воскресенье, середина июля, на улице плюс 40, весь близко живущий люд устремился сюда. Но каждый клочок земли должен кому-то приносить доход, и потому мы только с третьего раза нашли берег, где можно было купаться и загорать безплатно. Расположились мы у огромной надувной горки, с которой со страшным визгом скатывались отдыхающие. У горки по пояс в воде стоял охранник, следивший за порядком внизу. Когда охранник на работе, все должны видеть, что это охранник, а как это сделать, если он по пояс голый стоит в воде? Но в данном случае хозяин этого аттракциона нашел гениальный выход. Нанятый им охранник был весь синий от наколок, как говорится, вся биография на теле. Охранники – это обычно бывшие военные, а в Кузбассе это ещё и бывшие зэки.
День был очень жаркий, потому ехали мы до Томска долго – останавливались где можно и нельзя, купались во всех озёрах. После Кемерово заехали на платное озеро, где когда-то я был поражён видом огромных карасей, плававших вблизи берега. Теперь карасей не наблюдалось, хотя сторож присутствовал в будочке, но прежнего дедушку, сказал, уволили за пьянство, вместе с ним почему-то исчезли и карасики.
Счастье мимолётно, его нужно успеть поймать – иначе будет поздно.
Андрей Владимирович
СОТНИКОВ