Архив:
По милости Божией, и каждый день благодарю за это Бога, ещё жив, и благоволилось мне проведать в России раненых наших ополченцев.
Вокруг чудовищный кошмар, города разрушены с их инфраструктурой – заводы, фабрики, некоторые пригороды и сёла, сровнённые с землёй, безлюдно, жутковато. Урожай вряд ли будет собран: поля, исполосованные тяжёлой техникой, подожгли. То, что показывают по «ящику», это только десятая, а то и сотая часть. Не говоря уже о том, что происходит в душах людей. Колонизаторы со своими верными бандеро-фашистами сделали всё, чтобы люди не смогли вернуться и жить у себя в доме.
В напряжённости пересёк украинско-российскую границу, обошлось. Много беженцев. Заехали в один приграничный городок (ребята просили не называть): ухоженный, аккуратный, чудесные дороги, и первое, что мне захотелось, – это пообщаться с местными жителями. Осторожничаю, ведь такая массовая волна русофобии и мифотворческого представления у нас формировалась – пьяный Иван-дурак с балалайкой, в обнимку с медведем, грязные, убитые города и дороги, агрессоры-человеконенавистники… А если и они так озлоблены?
Но нас встречают радушно, заводится разговор. Вы с Украины? Да. Смелею и экспериментирую (будет ли неприязнь?), перехожу на українську мову: «Як проїхати до блищої церкви?» С уважением переспрашивают, улыбаются: «А вы знаете, мы любим украинцев и глубоко вам сочувствуем, и украинский язык, и кухню, и самогоночку, и песни ваши поём, как жаль, что у вас нет мира, приезжайте к нам, у нас земли много, хватит на всех». На душе оттаяло. В дружбе народов лежит глубоко евангельская заповедь любить ближнего своего! Сможет ли так по-евангельски поступить свідомий та щирий западенець?..
В храме нас встретил добродушный батюшка: «Пусть милостыня моя будет в тайне, и Бог воздаст явно, ведь таких, как я, много, все мы, отцы, очень помогаем, а имя моё говорить не обязательно для статьи, а вы, отец Олег, за меня помолитесь, ведь есть отцы, которые намного больше помогли, чем я. Идём в трапезную». Выяснилось, что уже 30% прихожан – это беженцы, большая часть не имеет своего жилья, на Украине жилье уничтожено укро-оккупантами. «Мы помогаем найти прихожанам и жильё, и устроиться на работу, и кормим, и одежда, и бытовые вещи и т. д. А ведь это – принять самого Христа!»
С местным паламарем отправились в больницу, в отделы травматологии, хирургии, реанимации, в которых размещены 20 воинов Новороссии. Сегодня ещё привезли танкиста – на 80% обгорел, контуженный, но в сознании. С ним приехала его жена. Жильё ей нашли. Врачи: «Мы вытащим!» К нему не пускают. Захожу в палату травматологии. Ополченцев – 5 человек, а там… Меня узнаёт ополченец из Луганска. «Вот кого-кого, а вас я не ожидал увидеть, а ведь мы с вами были в луганском СБУ». Мы обнялись, вот и встретил, не ожидая того, родную душечку! Тут и кагорчик пригодился, который невзначай с собою прихватил. Ребята были довольны. Ну и само собою, говорили о Боге, помолились, и водичкой святой покропил. Я им задавал вопросы общие и личные, чтобы вам передать. Последовательности и протокольной точности в передаче нашего разговора не будет.
Евгений – молодой парень, в миру работал кровельщиком. Полный позитив! Живчик, душа компании, позывной – «Макаля», комендантская рота, разведгруппа. Во время разведки их группа из 4 человек в луганском аэропорту снимала растяжки. Но нарвались на засаду. Шестерых оккупантов завалили, двоих ранили. Успели убежать, у наших потерь нет, но Жене автоматная очередь срезала руку (врачи потом в больнице отрезали), а также получил ранение в ногу – сквозное, но ходить будет.
– Та… не страшно, – говорит Женя, – жаль только, что на гитаре не смогу играть и на байке быстро не проедусь.
– А как же ты будешь жить, кто-то есть?
– Да, невеста ждёт, познакомились около луганского СБУ. Всё бросила и переехала сюда, в соседний город, работу нашла. Но я, как поправлюсь, – снова в строй, до Киева дойдём! А рука? Так у нас в строю был человек без ноги, на протезе, но воюет же!
Да… не перевелись женщины и мужики! А ведь именно от таких и рождаются богатыри непобедимого духа!
– Там с моей группы снайпер снял «Деда», помяните его, батюшка, хороший мужик – звали Олег, – просит Евгений. – В Луганске работали диверсионные группы, это профессионалы, наёмники-поляки. Забрались в многоэтажный дом и с верхнего этажа с гранатомётов обстреливали мирных граждан. Когда мы до них добрались, оказалось, что они расстреляли жильцов этой квартиры.
– Поляки живы?
– Допросили – расстреляли!
– А вот говорят, что с вами были чечены. Много? Как воюют? По вере были противоречия?
– Чечены – сильные воины, воюют классно! Их было пару человек, они приехали по доброй воле. А по вере у нас никогда не было разногласий, с ними легче, чем со всякими сектантами.
Мужик 55–60 лет – «Ворон». Семья в оккупации, имя просил не называть. Прошит осколками. Ходит с палочкой, но живучий! Отвечал в Славянске за «бронепоезд».
– Ведь классно мы придумали приварить колёса! Нацики обалдели! Хорошо мы все там поработали. Отлично воевал «Моторола»: 60 – пиндосов, 119 – ляхов, 3500 – укро-фашистов. В окружении уже не было смысла оставаться, отступили. Ведь фашисты готовили план полностью сровнять город с землёй. Превосходство в технике и живой силе было просто подавляющее.
– Мародёры у вас были?
– Да, один был, сразу расстреляли, но это не в Славянске. А вот когда укры вошли в город, то грабили и мародёрничали по квартирам, а кто сопротивлялся – расстреливали.
– А дезертиры были?
– Да, но очень мало. В основном это новобранцы. Мы перед каждым боем спрашивали, кто боится, и не пускали. Но потом уже, после одного-двух боёв, они становились мужиками.
Александр, 30 лет, «Чужой». В миру сварщик, занимался ремонтами. В составе разведывательной группы нарвался на растяжку в Славянске. Покалечены ноги, левую плохо чувствует. Но слава Богу, что жив! Сам он жизнерадостный, говорит, что ни о чём не жалеет.
– Я при себе постоянно носил эти иконки – Матери Божией «Непобедимая Победа», «Великая Победа», – один батюшка мне там подарил, – говорит Саша.
– А кто против вас воевал?
– Укры, грузины, американцы, британцы, поляки, чехи, негры, латыши и литовцы…
– А какие потери с обеих сторон?
– От одного к трём до одного к пяти в нашу пользу. На Краснолиманском повороте, трасса Ростов – Харьков, в поле мы видели, как укры потрошили ещё живых раненых украинских срочников – вынимали органы. А потом трупы погрузили просто как мусор в КАМАЗы и вывезли в неизвестном направлении.
Егор – «Вепрь», 26 лет. Три брата – и все в ополчении. Работал фрезеровщиком на железной дороге.
– Возле села Мариновка меня ранили из пушки БМП: насквозь пробило кость бедра, много осколков, но ногу не оторвало!
Егор говорит, что это ему ещё повезло. К нему приехала мама. Церковный приход ей предоставил жильё, пищу, деньги.
– После того как мы ушли из Славянска, укры ещё на протяжении 2 дней бомбили город. От этих обстрелов люди прятались в подвалах, а когда фашисты находили их, то открывали люк и бросали гранаты – гибли дети и женщины. Зверства были неописуемые. Родственников и тех, кто помогал ополченцам, расстреливали сразу.
– А пленных брали?
– Пленных практически не было. Как-то два черниговских срочника попались. Их накормили, полечили и отпустили домой к родителям.
– А как укро-фашисты относились к нашим раненым, пленным?
Тут и другие ребята подключились к диалогу.
Ворон: «Они и своих на поле боя раненых оставляли, забирая оружие, или достреливали. А чтобы не было проблем, трупы бросали прямо в окопы и засыпали известью. А кто ещё живой – в Европу на органы! Это всем уже давно известно, что они свои потери скрывают. Над нашими пленными ранеными очень издевались, привязывали к брони танка или БМП и возили по сёлам».
Вскоре подошёл к нам в палату лечащий врач – Владимир Васильевич Пархомец. На меня с недоверием посмотрел, заботясь о своих подопечных, стал расспрашивать. И тут мужики голос подняли: «Да это наш батя, за его головой уже давно нацики охотятся, это свой!»
– Скажите, а как вы относитесь к пациентам-ополченцам? – спрашиваю я у Владимира Васильевича.
– Это настоящие герои! Мне от Бога выпала такая великая честь, чтобы лечить их. Это делает полноценным моё призвание и служение!
– Скажите, а вот если за стенкой этой палаты будет лежать беглец из укро-армии, вы будете его лечить?
– Мы, врачи, призваны всех лечить. Вот у моих коллег в соседнем городе лечатся эти беглецы с Украины.
А напоследок ополченцы просили передать: «Спасибо матушке России и нашей Церкви! Нас здесь лечат и очень нам помогают».
…Еду домой на Луганщину, хотя и здесь не чужбина. Думаете, есть ненависть к врагам? Нет! Есть печаль о погибших? Нет. Есть неописуемое состояние светлости, поднесённости, переживания бытия Правды Божией, бодрость духа от примера настоящих героев.
Слава богатырям русского Православного духа! Ведь с такими ребятами победа будет за нами!
Священник
Олег ТРОФИМОВ