Архив:
Интервью руководителя сектора Ближнего Востока Российского института стратегических исследований Анны Владимировны Глазовой
Корр.: Анна Владимировна, скажите, пожалуйста, как воспринимаются в Турции события на Украине?
А.В. Глазова: Подавляющее большинство турецких средств массовой информации подают западную точку зрения. В то же время проправительственные СМИ Турции более сдержанны в своих оценках. Они дают более спокойные комментарии и не занимают антироссийской позиции. Они не называют повстанцев Донбасса террористами, сепаратистами, как это принято в западных СМИ, а употребляют термин «пророссийские силы».
На официальном уровне и Турция, и Россия воздерживаются от любых непродуманных заявлений в адрес друг друга для того, чтобы все эти региональные события – в Сирии и на Украине – всё-таки не повлияли на достигнутый уровень отношений, уровень экономических связей между нашими странами.
Корр.: Как Турция восприняла воссоединение Крыма с Россией?
А.В. Глазова: Были такие заявления со стороны ряда официальных лиц, что Турция не признаёт вхождение Крыма в состав России, что, в общем, довольно ожидаемая реакция. Однако положительным фактором является то, что резких комментариев по Крыму высказано не было. Для Турции крымско-татарский фактор – не главный вопрос на политической повестке дня.
Корр.: Турция сегодня оказалась между двух огней: с одной стороны, Сирия, в которой не затухают военные действия, а с другой стороны – карательная операция на Юго-Востоке Украины, которую проводят украинские власти. Как себя чувствует Турция в этой ситуации?
А.В. Глазова: Известно, что Россия и Турция занимают противоположные позиции по тому, что происходит в Сирии, хотя, опять же, на протяжении этих нескольких лет, несмотря на некоторые моменты, которые обостряли наши отношения, стороны всегда воздерживались от резких высказываний. Но сейчас в турецком истеблишменте и среди турецкого руководства зреет понимание того, что политика, которую проводит Турция в Сирии и на Ближнем Востоке в целом, не принесла стране тех политических дивидендов, на которые рассчитывало руководство, и даже, как считают некоторые эксперты, завела Турцию в тупик. Уже официальные лица Турции, вплоть до президента Гюля, делают заявления о том, что следует пересмотреть свою ближневосточную политику и сменить приоритеты. Это в общем-то хороший сигнал, если рассматривать процессы с точки зрения перспектив российско-турецких отношений. Потому что, как вы правильно сказали, с одной стороны – Сирия, где много лет продолжается гражданская война. С другой стороны – Украина, где ситуация подошла к тому рубежу, за которым следует гражданская война и, может быть, распад страны. То есть Россия и Турция как никто другой заинтересованы в стабильности и безопасности в регионе.
Корр.: Но в самой Турции, к сожалению, стабильности мы не видим. Потому что точно так же сейчас на улицы и площади городов Турции выходят люди с коктейлями Молотова, с зажигательными смесями, раздаются выстрелы. Кстати, в основном беспорядки организуются не изнутри, а снаружи, внешний фактор играет основную роль в нарушении стабильности Турции. Как Турция оказалась под таким давлением внешних западных сил?
А.В. Глазова: Это кажется не только вам. На это указывает и пре-мьер-министр Эрдоган, который считает, что за беспорядками Турции стоят западные страны, конкретно США, и некоторые страны СНГ, которые под-держивают антиправительственные движения страны, направленные на смещение существующей власти. К сожалению, в самом турецком обществе это осознают далеко не все. Ряд светских прозападных сил считает, что эти обвинения не более чем попытки найти внешнего врага для того, чтобы списать на него все просчёты и ошибки. И для этого есть повод. Достаточно вспомнить недавнюю трагедию на одной из турецких шахт и оскорбительные высказывания Эрдогана в адрес протестующих, которые вызвали возмущение в обществе. Эта ситуация очень опасна. Она действительно по ряду признаков очень напоминает те события, которые происходили не только на Украине, на Ближнем Востоке и в странах Северной Африки. Я не буду утверждать, что Турцию ожидает судьба стран арабской весны. Возможно, нет. Всё-таки в отличие от Северной Африки Турция со всеми оговорками – это демократическая страна, и там существуют давно апробированные демократические формы выбора и смены власти. Но внутриполитическая напряжённость будет продолжаться.
Корр.: Чем же не нравится Западу позиция Турции? Ведь Турция – член НАТО и заявляет о приверженности западным ценностям…
А.В. Глазова: Они не нравятся друг другу в настоящее время взаимно. Потому что Эрдоган обрушивается с резкой критикой на страны Запада. Он критикует Запад за то, что он вмешивается во внутреннюю политику Турции. В ответ ведущие западные СМИ, политологи, эксперты и ряд официальных лиц критикуют Эрдогана за ущемление демократии в стране, за поддержку сирийских джамадистов и, собственно, предлагают своим странам пересмотреть отношения с Турцией.
Корр.: То есть их больше устраивает Турция протестная и нестабильная?
А.В. Глазова: В определённой степени – да. Во-первых, их устраивает «послушная Турция». А во-вторых, Запад и прежде всего США не заинтересованы в том, чтобы где бы то ни было существовала страна, которая претендует на региональное лидерство, с сильной экономикой, с сильной властью и собственной независимой политикой.
Корр.: Повлияют ли эти события на отношения России с Турцией?
А.В. Глазова: Думаю, что они должны повлиять. Потому что, исходя из всего, что мы сказали, эти две страны должны наконец понять, что нужно выработать собственную повестку дня, альтернативный западному сценарий развития ситуации – для того, чтобы поставить заслон дальнейшему провоцированию политических кризисов по периметру границ России и Турции. Но этот союз должен быть построен не на антизападной основе, а на общих интересах. Здесь нужно отметить, и западные эксперты с этим согласны, тенденцию постепенного ослабления влияния США на востоке Европы и усиление позиции России.
Корр.: А в Турции не боятся того, что Россия увеличит свой вес в этом регионе?
А.В. Глазова: Вы знаете, у китайских экспертов есть очень хороший термин, который они применяют в отношении собственного региона. Он звучит в переводе на русский как «непрямая конкуренция» или «непрямое соперничество». И означает в первую очередь то, что страны-соседи, которые объективно в силу географического положения и многих других факторов являются соперниками-конкурентами, должны соперничать не за счёт ослабления друг друга, а за счёт усиления собственной экономической мощи.
И вот сейчас в свете тех событий, которые происходят в регионе, у России и Турции гораздо больше общих интересов, чем моментов конкуренции, с которыми потом можно будет разобраться. Вот вам пример: после того как Европарламент предложил Турции сократить поставки российских энергетических компаний, Анкара предложила России увеличить мощность «Голубого потока». За этим, конечно, не стоит усматривать какое-то особое тёплое отношение России и Турции. Всё дело в экономике: Турция надеется понизить цену на газ, учитывая ту сложную ситуацию, в которой Россия оказалась из-за санкций ЕС. Таким образом, Турция ещё раз показала Евросоюзу и США, что она не собирается следовать указаниям с Запада, если они не соответствуют интересам страны.
Корр.: Анна Владимировна, так, может, мы дождёмся того момента, когда Турция вступит в ЕврАзЭС?
А.В. Глазова: Как вы знаете, премьер-министр Эрдоган делал подобные заявления и в отношении вступления в ШОС (Шанхайская организация сотрудничества. – Примеч. ред.). Конечно, это всё политические крючки, которые он забрасывает в сторону западных стран. Всем прекрасно известен тот долгий, безнадёжный и тупиковый путь, который Турция прошла на пути вступления в Евросоюз. И сейчас, наверное, можно сказать совершенно точно и откровенно, что шансов у неё стать членом этого клуба нет никаких. Другой вопрос, а нужно ли это ей на данном этапе? Мне кажется, что и стремиться к этому не стоит, учитывая ту экономическую ситуацию, тот вес, который наработала Турция за последние годы, и тот перманентный экономический кризис, в котором находится Евросоюз. Пока, конечно, мне сложно представить Турцию членом ЕврАзЭС, в первую очередь – из-за ряда некоторых политических препятствий, которые стоят на этом пути. Но я не исключаю возможности того, что Россия и Турция могли бы создать некую другую структуру, на площадке которой они будут сотрудничать как равноправные партнёры.
Анна Владимировна Глазова,
руководитель сектора Ближнего Востока Российского института стратегических исследований, кандидат филологических наук