90 лет назад Совет народных комиссаров издал декрет о «красном»терроре». Первыми жертвами декрета стали расстрелянные в этот день прот. Иоанн Восторгов и царские министры .
Яркий и трагический эпизод 1918 года — «красный террор». Латинское слово террор означает страх, политическую практику, в основе которой насилие и репрессии. Цель террора — любыми способами запугать, ужаснуть, лишить надежды противника, парализовать его волю и сплотить «своих», замазав причастностью к массовым расправам. Это оружие, к которому прибегает власть, когда её положение шатко, и её противники, когда нет иных средств борьбы. Именно так всё и было во времена красного террора. Потому, если поначалу Октябрьский переворот страна встретила довольно равнодушно («триумфальное шествие советской власти»), то через несколько месяцев у новых правителей появилось множество врагов.
I
Дело в том, что лозунги переворота: мир народам, земля крестьянам, власть советам, — противоречили политике, которую осуществляли большевики. Суть же её в ленинской фразе: «…превратить войну империалистическую в войну гражданскую».
Сразу же после захвата власти 25 октября 1917 года большевики признали право всех народов России на выход из состава Российского государства. В декабре они дали согласие на отделение Украины, Финляндии и Армении. Тогда же Россию провозгласили «федерацией национальных республик». За этим последовал разгул русофобии, сепаратизма и автономизации. С ноября 1917 по сентябрь 1918 года на территории страны существовало уже около 50 разных «республик» и «правительств». Вооружённые столкновения, причём повсеместно, были неизбежны. 
Вместо мира «без аннексий и контрибуций» пришлось подписывать (3 марта 1918 г.) «похабный» и сепаратный Брест-Литовский договор с Германией и её союзниками. Платя огромную контрибуцию, Россия оставляла противнику Бессарабию, Украину, Прибалтику, Крым, часть Белоруссии и Закавказья. В оккупации оказалось более 30 млн человек.
За передачей земли в бесплатное и бессрочное пользование крестьянам последовали конфискация скота и инвентаря у «нетрудовых хозяйств», продовольственная развёрстка, изъятие т.н. «излишков», запрет торговать хлебом, семенами и машинами (декрет от 19 января 1918 г.). К июню 1918 года разгромлено более 79 тыс. имений, изгнано из них 1,1 млн чел. На селе начались бунты. Продовольствие перестало поступать в города, начался голод.
В декабре была проведена ускоренная национализация банков, отраслей промышленности, торговли, транспорта и т.п., сделки с недвижимостью были запрещены. Власть наделила себя правом конфискаций, реквизаций, секвестра всех видов предприятий, имущества, введя заодно и трудовую повинность («кто не работает, тот не ест»). Реакцией на такие действия был саботаж, экономический хаос и остановка производства. Вслед за этим начались карательные акции.
Многопартийность, легализованная после февраля 1917 года, свелась к коммунистической монопартийности, управлявшей советами, народными комиссариатами, ревкомами и другими учреждениями. Все остальные партии (кадеты, эсеры и пр.) объявлялись вне закона.
Самостоятельная тема — отношение коммунистической власти к религии и Церкви. Здесь всё было ясно задолго до октября 1917 года. Являясь марксистами, большевики, как и их «основоположник», были ярыми врагами веры. Отделением Церкви от государства и школы от Церкви их планы не ограничивались. Искоренить религию, прежде всего Православие, сделать Россию страной воинственного безбожия — это являлось их конечной целью. Потому духовенству предстояло погибнуть, а храмам быть поруганными и разрушенными. Так и произошло. Из 360 тыс. священников в живых к концу 1919 осталось только около 40 тысяч. Из 80 тыс. храмов не разрушили лишь около 28 тысяч.
Никакой «власти рабочих и беднейших крестьян» не было и в помине. Реально все её рычаги узурпировала коммунистическая организация, поставившая себе задачу завоевать страну. С декабря 1917 года большевики создают чрезвычайные органы по борьбе с «контрреволюцией и саботажем» (ВЧК), чтобы проводить массовые репрессии. Отменённую смертную казнь опять ввели 21.02.1918 г. («Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления»). По декрету 13 июня 1918 г. расстрел могли совершать революционные трибуналы. Фактически расстрелы стали повседневностью. Одними из первых в июле 1918 г. бессудно, зверски и тайно в Екатеринбурге были убиты Царь и вся Царская семья. Расстреляны и ближайшие родственники Царя, находившиеся под арестом в Алапаевске и Перми.
II
Весной 1918 года началась ожесточённая Гражданская война. На Кубани была сформирована Добровольческая армия во главе с генералами Корниловым и Деникиным, состоявшая из фронтовиков, начавшая боевые действия. Восстало казачество Дона, Урала и Забайкалья. В конце мая поднял мятеж 45-тысячный чехословацкий корпус, эвакуировавшийся из России по Транссибирской магистрали, захватив к концу июля станции и города от Волги до Байкала. Летом 1918 левые эсеры учинили мятеж в Москве. Восставшие захватили Ярославль. В Самаре возникло правительство из членов Учредительного собрания. Его вооружённые отряды взяли Казань и овладели хранившимся там золотым запасом. В Ижевске и Воткинске 7 августа взялись за оружие рабочие. Во многих других местах происходили вооруженные выступления, диверсии, покушения на большевиков. За 8 месяцев 1918 года произошло более 3000 восстаний. Режим новой власти висел на волоске, но действовал весьма решительно.
20 июня в Петрограде погиб Володарский (Гольдштейн), комиссар печати, 30 августа Урицкий, начальник ЧК. В этот же день в Москве стреляли в Ленина. В покушениях обвинили эсеров. Толком дела большевики не расследовали, но эти убийства дали им повод для повсеместной легализации террора.
Уже 2 сентября издаётся декрет ВЦИК: «За каждое покушение на деятелей Советской власти и носителей идей социалистической революции будут отвечать все контрреволюционеры и все вдохновители их. На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и её агентов». Приказ наркома внутренних дел Петровского предписывал брать «значительное количество заложников» из «буржуазии и офицерства». «При малейших попытках сопротивления или малейшем движении в белогвардейской среде должен приниматься безоговорочно массовый расстрел. Местные губисполкомы должны проявлять в этом направлении особую инициативу». 5 сентября выходит постановление СНК о красном терроре: «При данной ситуации обеспечение тыла путём террора является прямой необходимостью», «необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путём изолирования их в концентрационных лагерях», «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».
Особую инициативу «в этом направлении» долго ожидать не пришлось. Машина страха заработала сразу же. Уже 5 ноября в Петровском парке (теперь там стадион «Динамо») публично казнят 80 заложников. Это совершает расстрельная команда из китайцев. На Ходынке тогда же убивают председателя Госсовета И. Г. Щегловитова, царских министров Н.А.Маклакова и А.И.Хвостова, сенатора С.П.Белецкого, епископа Селенгинского Ефрема (Кузнецова) и протоиерея И.И. Восторгова.
III 
Иоанн Восторгов, которому было тогда 50 лет, в это время являлся одним из самых выдающихся православных священников. Энергичный, деятельный и бесстрашный. «Дивный человек с необыкновенным красноречием» (Иоанн Кронштадтский). Всероссийски известный. С 1905 года он — активный участник черносотенного движения, один из руководителей монархических организаций, издатель, член Совета Всероссийского миссионерского общества, проповедник. До революции батюшка выполняет множество официальных обязанностей и поручений, объезжая всю страну. Как и у многих активных деятелей, у о. Иоанна были недоброжелатели. Их клевета помешала его возведению в сан епископа, избранию в Государственный совет. С 1913 года о. Иоанн — настоятель Покровского собора вблизи Кремля, где служил до самого ареста. Участник Поместного собора 1917—1918 гг. Секретарь Миссионерского совета при Святейшем Синоде.
После захвата власти большевиками о. Иоанн не прекратил свою пастырскую деятельность. Она лишь усилилась. Он проповедует с амвона. И каждое воскресенье служит молебен на Красной площади. Обличает власти и призывает народ в организации сопротивления. Как писал современник, который его тогда слушал, о. Иоанн был «священником допетровской эпохи». Он сделал выбор, сознательно идя на мученичество. 30 мая 1918 года его арестовали по вздорному обвинению. Суда, разумеется, не было. Сущность «красного террора» хорошо раскрывает канцелярская запись причины убийства о. Иоанна — «тёмная личность и враг трудящихся».
За переход из «царства необходимости» в «царство свободы», за переделку исторической Империи в противоестественный Союз, за «диктатуру пролетариата» Россия расплатилась непомерной ценой. Одни лишь человеческие жертвы исчисляются в 11 млн жизней, из которых на счету «красного террора» 30 или 50 тыс. Вроде бы «немного», но это были лучшие русские люди, истребление их обеспечивало полное владычество большевиков. «Красный террор был необходимым орудием революции, — откровенничал Троцкий, — без него она погибла бы. Революции уже не раз погибали из-за мягкотелости, нерешительности, добродушия трудящихся масс». Трудящихся, конечно, это фигура речи. В русской революции и Гражданской войне на стороне «красных» было до 8 млн иностранцев (2,5 млн пленных, 2 млн. рабочих, 3,5 млн переселенцев и нелегалов). Две трети «совгосслужащих» состояли из них.
Это существенная, важная, но всё-таки не главная причина успешного уничтожения страны кучкой авантюристов. О ней говорил сам о. Иоанн. Главное было в духовной смуте, охватившей русских людей всех сословий и классов, в болезнях их сознания. Задолго до «роковых минут». Беспамятство, отрицающее отеческие предания, погружение в тину пороков, развращение умов и душ безбожными учениями уже почти языческого Запада. О. Иоанн знал, что за этими идеями скрываются «враги веры, Церкви и России», что их «единственное средство воздействия на человека — насилие». Слова, сказанные им в 1912 году. Мало кем услышанные, мало кем понятые…
Не потому ли и современная Россия — это взбаломученный человеческий океан, терзаемый соблазнами, страстями и заблуждениями всё того же «язычествующего Запада»? Как и столетие назад. Прежде был «коммунизм», теперь «либерализм». Только итоги и утраты этих «измов» схожи. И цены возросли. В помянниках прежней революции значится более 11 млн жизней, нынешней — почти 20 млн. И никакого «красного террора». Или он стал другого цвета?
Сергей Сергеевич СЕРЕБРЯКОВ