Архив:
Как известно, в самый канун 2014 года многие российские чиновники получили своего рода «партзадание» на новогодние каникулы. Руководство «Единой России», очевидно, не без ведома президента, вручило губернаторам и видным партийным деятелям оригинальный подарок – набор из книг, которые «слугам народа» ненавязчиво, но настоятельно рекомендовалось прочесть.
Среди последних – «Оправдание добра» Владимира Соловьёва, «Философия неравенства» Николая Бердяева и «Наши задачи» Ивана Ильина.
Сложно сказать, чем руководствовались составители книжного списка, тем ли, что Владимир Путин за годы своего правления цитировал в том числе и именно этих мыслителей, или чем-то иным, но можно с уверенностью сказать, что вектор был обозначен вполне чётко. Все три этих мыслителя в своих трудах во многом восходили к славянофильской школе русской мысли.
Однако о самих славянофилах, в буквальном смысле пробудивших Россию от западнического морока, в который нашу страну начали погружать ещё во второй половине XVII века, к своему стыду, мы до сих пор знаем непростительно мало. А потому сегодня, в дни, когда Россия, казалось бы, должна с размахом отмечать 210-летие великого отечественного философа-славянофила Алексея Хомякова, предлагаю воспользоваться датой и хотя бы вкратце познакомиться с основными вехами его жизненного и творческого пути.
Родился Алексей Хомяков 1 (13) мая 1804 года в семье представителя древнего дворянского рода (корни Хомяковых уходят в XVI век, хотя, по некоторым данным, сам род намного древнее), отставного гвардии поручика Степана Александровича Хомякова. Степан Хомяков, по описанию современников, был страстным англоманом и даже входил в число основателей знаменитого Английского клуба в Москве. Однако другая страсть владела им куда сильнее – отец А.С. Хомякова был одержим карточной игрой и в итоге проиграл почти всё семейное состояние, больше миллиона рублей. После этого, как метко подмечает Сергей Хоружий в своей книге «Современные проблемы православного миросозерцания», «…в семействе произошла гендерная революция: мать философа, Мария Алексеевна Киреевская, дама сильного, властного, гордого характера, отстранила мужа от ведения дел и стала сама главою дома».
Тем не менее юный Алексей получил великолепное образование, позволившее в 1819 году 15-летнему Хомякову перевести с латыни очерк Тацита «Германия». А уже в 17 лет Алексей сдал в Московском университете экзамен на степень кандидата математических наук. Разумеется, историческая степень не вполне соответствовала современной, однако здесь Хомякова можно сравнить разве что с кумиром православных универсалистов Владимиром Сергеевичем Соловьёвым. Последний был утверждён в кандидатской степени «лишь» в 20 лет.
В итоге, так и не став учёным-математиком, молодой кандидат наук поступил на военную службу сначала в Астраханский кирасирский полк, но через год перевёлся в Петербург в конную гвардию, где увлёкся поэзией – первые стихотворения молодого поэта увидели свет в альманахе Рылеева и Бестужева «Полярная звезда». Но в 1825 году, не дожидаясь декабристского мятежа, в котором принимали участие и близкие знакомые Хомякова, молодой поручик уехал за границу.
Вдали от Родины Алексей Хомяков, ещё до этого сблизившийся с кружком «любомудров», активно изучал немецкую классическую философию (в основном И. Канта, И.Г. Фихте и Ф.В. Шеллинга), занимался живописью, а также написал историческую драму «Ермак». В мировоззрении молодого мыслителя в тот период западные философские влияния достаточно органично сочетались с глубокой православной религиозностью и искренним патриотизмом. Как позднее напишет в своих воспоминаниях о Хомякове его личный друг, другой славянофил «первой волны» Александр Кошелев: «Я знал Хомякова 37 лет, и основные его убеждения 1823 г. остались те же и в 1860 г.».
В 1828–1829 годах Хомяков из патриотических побуждений добровольно принял участие в русско-турецкой войне (участвовал в боях в Белорусском гусарском полку, был отмечен наградами за храбрость и мужество). По окончании войны А.С. Хомяков вышел в отставку, решив заняться хозяйством в своих имениях Тульской, Рязанской и Смоленской губерний, а также литературным трудом. Одним из первых сочинений 30-х годов стала вторая историческая драма «Дмитрий Самозванец».
В течение 30-х годов XIX века у мыслителя сложилась стройная система взглядов, которую несколько позднее критики назовут славянофильством – термином, который сами ранние славянофилы использовали крайне редко. Итогом мировоззренческой эволюции Хомякова стало написание им статьи «О старом и новом», в которой автор обозначил ключевые темы дальнейших дискуссий славянофилов и западников: «Что лучше, старая или новая Россия? Много ли поступило чуждых стихий в её теперешнюю организацию?.. Много ли она утратила своих коренных начал и таковы ли были эти начала, чтобы нам о них сожалеть и стараться их воскресить?»
Свои историософские взгляды Алексей Хомяков изложил в уникальном для того времени произведении «Семирамида», увы, так и не законченном, но при этом самом большом по объёму творении мыслителя. В «Семирамиде» мыслитель предпринял попытку систематического изложения смысла мировой истории, попытку, на тот момент сравнимую разве что с «Философией истории» Гегеля.
История у Хомякова представлена в виде многовековой борьбы двух противоположных духовных начал, названных им по именам двух древних цивилизаций «иранской» и «кушитской». Первое из них является символом свободы духа, второе – «преобладания вещественной необходимости». При этом сам А.С. Хомяков не абсолютизировал то или иное начало, но отмечал относительность данного деления, полагая, что «история уже не знает чистых племён. История не знает также чистых религий». И в то же время единственным народом, сохранившим вплоть до XIX века иранский культурный и религиозный тип, мыслитель считал русский народ. При этом, критикуя Запад, Алексей Хомяков отнюдь не идеализировал российское прошлое, хотя и уповал на «воскресение Древней Руси», хранившей православный идеал соборности.
Именно в соборности (Хомяков первым внёс эту категорию в русский философский дискурс) заключается, по мнению мыслителя, основа русской самобытности. Разумеется, сам соборный идеал изначально не является чисто общественным, социальным, но зиждется на вероисповедном принципе, заключённом в девятом, экклесиологическом, члене «Символа Веры»: «[Верую] во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь». Но, исходя именно из этого идеала, по мнению Хомякова, должна выстраиваться социальная вертикаль – благодатное органическое единство верующего народа на основе Православной веры.
В данном случае помимо историософских произведений Хомякова имеет его крайне важный текст 40-х годов, опубликованный лишь в 1864 году, то есть уже после смерти автора. Это относительно небольшая статья «Церковь одна», в которой Хомяков катехизически изложил собственное видение Церкви как живого организма: «Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати».
Интересно, что в основе своей критики западного общества Хомяков затрагивает очень важный гносеологический момент: отвергая, по сути, западный рационализм («кушитское» начало), мыслитель обосновывает необходимость цельного знания («живознания»), источником которого также выступает соборность («совокупность мышлений, связанных любовью»). При этом в качестве основы западного отвержения «живого знания» Хомяков совершенно справедливо вычленяет католицизм, который, начиная еще с досхизматических времён (в частности, Блаженного Августина), пошёл по сугубо рационалистическому пути.
Критикуя католицизм, Хомяков отмечал в последнем такой существенный недостаток, как ничем не ограниченное господство иерархии. С точки зрения мыслителя, то, что Западная Церковь фактически превратилась в институт власти, в корне противоречит духу христианского учения. С другой стороны, западный протестантизм в ещё большей степени противоречит христианскому идеалу, поскольку является отступлением от апостольских и святоотеческих канонов и проявлением крайнего религиозного индивидуализма.
В то же время А.С. Хомякова нельзя назвать исключительно «ретроградным» мыслителем. Так, он был последовательным сторонником реформирования России, в некоторых моментах более радикальным, чем некоторые либералы-западники. При этом, оставаясь славянофилом, он был противником западнического идеала «правового государства», справедливо считая основой общественной жизни не право, но нравственность. Как и многие либералы, он выступал за освобождение крестьян с землёй (что для того времени было очень радикальным суждением), а также выступал против цензуры, за свободу слова и печати.
Сам А.С. Хомяков, безусловно, считал православную монархию единственно приемлемой для России формой государственного устройства, хотя при этом выступал за созыв Земского собора, связывая с ним надежду на разрешение противоречия между «властью» и «землёй», возникшего в России в результате западнических реформ Петра I.
К сожалению, Хомяков прожил не столь долгую жизнь, а потому не смог ответить на многие вопросы, которые были заданы ему уже после его кончины. Скончался же мыслитель исключительно по-христиански. Занимаясь лечением крестьян во время холерной эпидемии, он заразился, очень быстро болезнь его сломила. Умер Алексей Степанович 23 сентября (5 октября) 1860 года в своём родовом селе Спешнево-Ивановском, после чего его прах был перевезён в Москву и погребён на кладбище Свято-Данилова монастыря.
В 1931 году прах Хомякова перенесли на Новодевичье кладбище. И, по некоторым данным, когда тело Алексея Степановича эксгумировали, оно оказалось нетленным.
Михаил Анатольевич ТЮРЕНКОВ