Архив:
Современный «майдановец» – это в первую очередь человек, разочарованный в собственных силах Украины
То, что происходит сейчас на Украине, – это глубокий кризис украинской государственности, тяжелейший провал постсоветской Украины. А ведь после 1991 года эта республика рассматривалась как наиболее перспективная. Для большого успеха у неё было всё: высокообразованное население, большая территория, мощная индустрия, огромные природные ресурсы, выгодное геополитическое положение. Но вот прошло более двадцати лет, и мы видим нищую, раздираемую внутренними противоречиями Украину, которая по уровню жизни является самой бедной страной Европы с ВВП на душу населения меньшим, чем в Албании.
Сегодняшняя Украина – страна, настроенная негативистски. Цель всего её государственного проекта – не достижение высокого уровня жизни и культуры, не самореализация её народа, а отрыв его от России и русской культуры. Антирусский принцип тут первичен, он лежит в основе всей системы. Ради этого стремятся отказаться от русского языка, во многом созданного на территории Украины и выражающего достижения местной городской культуры. Ради этого готовы отказаться и от традиционного для Руси канонического Православия.
И со временем негативистская составляющая украинства только нарастает. Евромайдан зимы 2013–2014 гг. сильнейшим образом отличается от своего предшественника девятилетней давности – Майдана 2004 года. Тот был патриотическим, он утверждал государственность Украины, что в контексте украинской национальной идеологии означает максимальное отмежевание от России. Казалось, что все проблемы страны связаны с несвободой от «руки Москвы», а победа национальной идеи обеспечит всем украинцам то самое искомое светлое будущее. Но вот прошло меньше десятка лет, и настроения стали совсем иные.
На Украине PR-технология «вечного бега от всё более страшной Москвы» сейчас отошла на второй план. Нет, конечно, страхи живут и поддерживаются, но они здесь не на первом месте, а Янукович и компания уже не воспринимаются просто как «москальские прихвостни». Да и Европа сейчас не на первом месте.
Современный «майдановец» – это в первую очередь человек, разочарованный в собственных силах Украины. Он не верит, что новый «Ющенко» или «Тимошенко» придёт и наведёт в стране должный порядок. Он уже никому здесь не верит. Наоборот, майдановец хочет лишить Украину суверенитета. Формулируется это, конечно, более привлекательно: евроинтеграция, ассоциация, европеизация и т. п. Тут главное, чтобы над высшими чиновниками в Киеве был надзор со стороны. Ведь без этого надзора они по-прежнему будут воровать, по-прежнему ничего не будут делать для развития страны, по-прежнему будут продаваться Москве и гробить «нэньку». Если Украина не может сама построить у себя привлекательную для граждан жизнь, то пусть придёт ЕС и построит её здесь сам, ведь там у них это получилось. Евромайдан – это отказ украинцев от доверия к своему государству. И не только к нынешней власти – основные представители оппозиции там тоже совсем не в чести и лидерами толпы не являются. Идея «стать Европой» теперь гораздо привлекательнее, чем «стать Украиной».
Сейчас часто говорят, что на киевском Майдане много украинских националистов. А я, признаться, их там вообще не вижу. Националисты в любой стране заняты тем, что борются за национальное единство и национальный суверенитет – это банальная националистическая программа.
А что делают так называемые украинские националисты? Разве они борются за объединение разрозненного общества страны? Нет, наоборот, они всячески противопоставляют регионы, в которых имеют идейное преобладание, остальной стране и не желают подчиняться решениям легитимной власти, а в своих заявлениях делают откровенно сепаратистские намёки. И разве они отстаивают национальный суверенитет? Нет, ведь Соглашение об ассоциации с ЕС довольно сильно ограничивает правосубъектность Украины в пользу Брюсселя. На самом деле они борются за «транзит с Востока на Запад», как это называют в соседней Польше, то есть за вхождение и максимальное растворение в соседней цивилизации.
Евромайдан не утверждает национальное единство, а наоборот, продолжает дело по развалу страны. И если в 2004 году в общей государственности разочаровалась юго-восточная половина страны, то теперь раскол пошёл дальше. Народ на Майдане не представляет ни всей Украины, ни даже её половины. Лишь несколько областей. В отличие от Майдана 2004 года теперь площадь принадлежит западенцам, в основном галичанам. Тогда всё же большинство митингующих были киевские и из центральных областей страны, и разговаривал тот Майдан по-русски. Теперь господствует украинский: численное превосходство западенцев задаёт и тон, и язык.
Галичину привычно считать самым «сознательно украинским» регионом, оплотом украинского патриотизма. Это так, только если помнить об общем негативистском характере украинства. На деле именно её области являются самыми сепаратистскими, причём не только на словах, нередко заявляя о непослушании Киеву. Именно приехавшие оттуда демонстрируют в Киеве такую политическую и бытовую культуру, вокруг которой не очень-то хочется объединяться.
Город, бывший центром украинского патриотизма, но так и не сумевший заговорить на «родном» языке, теперь с ужасом смотрит на приехавших. Не то чтобы он их не поддерживал – вроде ведь всё «правильно, за Европу», но и выходить с ними на одну площадь уже не хочется. Даже киевское студенчество в массе своей осталось в стороне. С каждым днём идёт процесс отчуждения Киева от западенского украинства, осознание глубоких различий, а то и взаимной неприязни. В Киеве хотят Европу, но не через разрушение всего и вся. Возможно, именно поэтому киевлянам так и не удалось перейти на украинский.
Украинство как идеология основано не на любви к полноте традиции и истории родной земли, а на задаче как бы подальше оттолкнуться от России и всего русского и как бы поближе придвинуться к Западу. Но на основе такой идеологии вряд ли можно создать цельное стабильное общество, это скорее цель для организации, в чём-то напоминающей средневековые ордены, но не для нации.
Украинская власть оказалась успешной лишь в одном – во внушении украинцам мечты о соединении с Европой и страха перед Россией. Крайне спорное торгово-экономическое соглашение, какое Евросоюз обыкновенно подписывает со странами, не имеющими никакой перспективы соединения с ЕС (Северная Африка и др.), в этих мечтах представляется как вступление в ЕС, за которым обязательно последуют «европейские стандарты жизни» и самое главное – бессильная злоба и зависть москалей. Современная Украина – государство, которое так и не смогло найти себе место в мире, так и не смогло достичь внутреннего согласия и обеспечить своему народу развитие. Но тем сильнее чувство обиды на Россию, которая во всём этом виновата по определению, согласно идеологии.
Нынешние украинские власти за последний год осуществили масштабную программу психологической подготовки населения к подписанию Соглашения с ЕС. Гражданам Украины подробно объясняли, что есть широкое братство народов, которые мирно живут друг с другом, наслаждаются всеми благами цивилизации и по-дружески зовут Украину к себе, и есть Россия, одинокая, сердитая, которая пытается всеми силами сломить свободолюбивый украинский дух и заставить себе подчиниться. Такая картинка существует не только в сознании «свидомых украинцев» и «западенцев». За последние годы она сделала большой прогресс в распространении. «Поворот к России», о котором нередко говорят, на самом деле сейчас невозможен. Сама власть донесла до всего общества мысль, что это значит сломаться и подчиниться.
А подчиняться никто не хочет.
Действительно, можно сказать о поразительном единодушии по вопросам стратегического направления развития страны между нынешними (да и любыми предыдущими) властями и тем самым сбродом, который собирается на Евромайдане. Ведь подписать Соглашение с ЕС хочет совсем не только тщетно размечтавшаяся о европейских стандартах жизни площадная публика. И не только оппозиция. Этого хочет и большая часть тех, кто находится у власти, кто и сейчас ежедневно управляет страной. Да, экономические и социальные последствия такого шага будут очень тяжёлыми, и даже трудно себе представить, как на них можно пойти. Однако таковы свойства системы: те, кто у власти в Киеве, меньше всего похожи на государственных деятелей. По своим мотивациям они отчуждены от украинского государства ещё гораздо больше, чем майдановцы.
Вообще украинские власти обладают удивительной способностью проигрывать от своего выгодного геополитического положения. И сейчас мы наблюдаем всё то же. Но за их ошибками и метаниями медленно идёт процесс накопления в народе обид на Россию. Ведь сильная всё равно именно она, значит, и виновата во всём тоже она. Так, даже неудачи Украины всё равно работают на пользу её главной цели – отрыва от России.
Это большая беда для любого народа, когда власть состоит из ставленников крупного капитала, основанного на добывающих отраслях промышленности или сырьевом транзите. Их естественная стратегия – добровольно стать колониальными управленцами, войдя в элиту европейских метрополий. Страна обречена на смену во власти противоборствующих команд с разной риторикой, но с крайне схожей политикой. Элиты всё более отчуждаются от народа, а народ всё менее чувствует себя в своей собственной стране. Патриотизм превращается в пустые слова, а обществом овладевает мечта о внешнем управленце – том добром лесничем, который придёт и наведёт должный порядок.
На Украине мало, неприлично мало патриотов. В боль-шинстве своём «сознательные украинцы» поддерживают украинский проект только ради транзита на Запад, государственность для них – это своего рода транспорт для переезда из России в Европу. Они радикальные западники, а не украинцы. Украинская здесь лишь форма. Форма, почти никому не дорогая – её не жалко принести в жертву в качестве оплаты за билет на Запад, она для этого и создавалась. И Евромайдан собрался именно для того, чтобы убедительно продемонстрировать это.
Олег Борисович НЕМЕНСКИЙ,
старший научный сотрудник
Российского института
стратегических исследований