Архив:
О русской эмиграции первой послереволюционной волны написаны десятки книг и, без преувеличения, сотни статей. По мнению многих авторов, во вселенском исходе миллионов людей из России просматривается не только трагедия русского народа.
В нём заложен и благой промысл Божий – нести свет Православия всему остальному миру, в значительной мере утратившему подлинные христианские ценности.
Среди тех, кто оказался на чужбине в начале XX века, были люди разных сословий и взглядов. Но многих из них объединяло одно непоколебимое убеждение: вот-вот большевистский богоборческий режим рухнет, и они снова возвратятся домой. Этой надеждой и ожиданием и жили, преодолевали всевозможные трудности, поддерживали и воодушевляли родных и близких в тяжелейших жизненных обстоятельствах. Однако проходили дни, месяцы, годы, а Россия, которую они потеряли, всё так же была далека и невозвратна.
После победы Советского Союза в Великой Отечественной войне ожидания по поводу скорого крушения коммунистической власти и вовсе стали призрачными. В местах компактного проживания больших русских колоний постепенно вырастали православные кладбища с типичными для российских градов и весей крестами, строились церкви с луковками куполов, характерные для пейзажей Руси.
Как известно, у Бога один день как тысяча лет и тысяча лет как один день. Время разбрасывать камни, и время собирать камни (Еккл. 3, 5).
Один из зарубежных богословов высказал примерно такую мысль. Там, где совершается молитва, воинствует и торжествует Церковь, – географических границ не существует. Ибо «Господня земля, и исполнения ея» (Пс. 23, 1). Церковь и молитва сохраняли из поколения в поколение зарубежную эмигрантскую Россию, не имевшую собственной географической территории. Воспитанные вне Церкви эмигранты, как правило, во втором поколении полностью теряют связь с родиной отцов и ассимилируются. Поэтому Родина в русском зарубежье всегда ассоциировалась с Церковью.
Недавно автору этих строк в стенах Троице-Сергиевой Лавры довелось познакомиться и беседовать с молодожёнами очень интересной судьбы. Американец русского происхождения из штата Нью-Йорк по имени Александр выбрал себе спутницей жизни русскую девушку Марину из г. Талдом Московской области. В октябре 2013 года они обвенчались в Богоявленском храме села Глебово (Талдомский район) и живут теперь в типичной русской провинции вместе с мамой Марины. Как рассказал Александр, с детства он мечтал жить в России. Дедушки и бабушки Александра по отцовской и материнской линии, будучи ещё совсем молодыми людьми, вместе со своими родителями во время революционной смуты покинули Россию и оказались в лагере беженцев в Германии. Там и родились его будущие родители. Отцу Александра сейчас 65 лет, матери – 66. Основной поток эмигрантов из России в 20–30-е годы пришёлся как раз на Германию и Францию. В годы нацизма и без того тяжёлое положение эмигрантов ещё более ухудшилось. Те из них, кто не хотел сотрудничать с новыми властями, подвергались преследованиям и репрессиям. Старшую сестру матери Александра, с его слов, немцы отравили, хотя она была ещё ребёнком. В Германии она и похоронена.
После Второй мировой войны родственники Александра переехали из Германии в Америку. Жили вначале очень бедно. Его дедушка по отцу первое время проживал вместе со своей семьёй в подвале. Со временем он устроился работать на завод металлоизделий, они постепенно скопили средства и смогли снять квартиру, а потом, спустя несколько лет, купили и дом. Примерно так же жили родственники и родители его матери. Кстати, корни Александра по отцу из г. Пинска в Белоруссии. Его дядя уже нашёл там дальних родственников. Родители матери были родом из Пскова. Там пока никого не удалось отыскать.
Как далее поведал Александр (его полное имя Александр Леонидович Каллаур), родился он в г. Кингстон, штат Нью-Йорк, в 1976 г. Учился в обычной американской школе, но всегда ощущал себя русским.
«Наш дом в Америке, – говорит он, – это как будто маленькая Россия. Везде по стенам у нас висят иконы. На стеллажах, в шкафах – русские книги: Закон Божий, жития святых, азбука… Я помню, как изучал её вместе с родителями.
Следующее дорогое для меня место – храм… Русские прихожане. Обычно службы – по субботам и воскресеньям. Когда я учился в школе в 80-е годы, было время ”холодной войны”. Однажды я признался своим одноклассникам, что я русский православный христианин и хожу в храм святого Иоанна Кронштадтского (он был прославлен Зарубежной Церковью ещё в 1964 году). ”Значит, ты – коммунист, – услышал я в ответ, – вы, русские, все коммунисты, и президент у вас Каддафи…” После уроков меня побили… Когда доучился до десятого класса, меня благословили проживать в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, что в штате Нью-Йорк. Вообще я хотел уйти в монастырь лет с десяти или даже восьми, но родители великодушно меня останавливали и говорили, что надо ещё немного повзрослеть. После двенадцатого класса я поступил в семинарию при этом монастыре и по её окончании остался там чтецом и певчим, а сейчас номинально являюсь чтецом в храме Георгия Победоносца в г. Хауэлл, штат Нью-Джерси. Там у меня духовник протоиерей Сергей Лукьянов. Священником я, к сожалению, быть не могу. Это мой второй брак. Первая моя супруга, Татьяна, погибла в автокатастрофе. Осталось двое детей, которые живут с родителями моей бывшей жены».
Сделаю небольшое отступление. У одного известного старца спросили: «Можно ли найти себе супругу или супруга через интернет?» Старец ответил примерно так: «Лет десять тому назад я бы однозначно дал на этот вопрос отрицательный ответ, но сейчас затрудняюсь что-либо сказать. Неисповедимы пути Господни».
Марина и Александр познакомились именно таким неисповедимым образом в социальной сети «ВКонтакте» как участники группы архимандрита Матфея (Мормыля), знаменитого регента Троице-Сергиевой Лавры. Александр как певчий очень любит творчество и стиль о. Матфея, а Марина окончила Регентскую школу при Троице-Сергиевой Лавре, где иногда пела под его руководством. Их знакомство произошло в декабре 2010 г. Как рассказала Марина, Александр добавил её в друзья «ВКонтакте». Но общаться они начали только спустя два года.
Когда состоялся суд над участницами так называемого панк-молебна в храме Христа Спасителя, по ТВ прошла телепередача с участием Аркадия Мамонтова, на которой происходило общественное обсуждение этого события. Марина разослала это видео некоторым друзьям, в том числе в дальнем и ближнем зарубежье, чтобы узнать их мнение, поскольку упомянутое событие вызвало определённый раскол в обществе.
«Позиция Саши нас сразу как-то сблизила, – рассказывает Марина. – Затем Саша невзначай сказал, что он сильно простудился и заболел. Я спросила, как и чем он лечится. Научила его пользоваться народными средствами: горчичниками и т. д. Он съездил в русский магазин и купил всё необходимое (американцы горчичниками не пользуются). Потом я узнала про его корни, что он русский. А я всё это время думала, что он американец, который знает русский язык. Так потихоньку налаживались наши отношения. Мы обсуждали певческую манеру стиля о. Матфея, говорили о родителях, обменивались аудиозаписями и нотами. Через некоторое время я установила скайп, и мы уже общались воочию. Когда видишь лицо человека, общение происходит по-другому. Однажды Саша сказал, что хочет приехать ко мне в гости.
Я поначалу восприняла это как шутку. Кто вот так просто поедет из Америки в какой-то Талдом? Но Саша всё-таки приехал, и даже на целый месяц. Видимо, Господь так устроил».
Через несколько месяцев после отъезда Александра Марина оформила визу и прибыла, как говорится, с ответным визитом в США. После этой поездки они и приняли решение пожениться.
Сейчас молодожёны служат в храме Архангела Михаила в Талдоме, где Марина руководит церковным хором, Александр поёт басовую партию. В храме до этого была большая проблема с мужскими голосами, и вот так совершенно неожиданно она разрешилась. У Александра, кстати, прекрасный голос. Сейчас он пытается овладеть ещё одной довольно не простой, но очень ценной церковной профессией: учится печь просфоры.
Многое для него в России непривычно, но более всего его восхищает церковная жизнь. В храмах довольно многолюдно, особенно в праздничные, субботние и воскресные дни. Работают воскресные школы, которые посещают и взрослые, и дети. «Так было за рубежом, – говорит Александр, – лет 20–30 назад и более. Но сейчас, к сожалению, старое поколение эмигрантов уходит из жизни, и этот дух теряется. Слава Богу, что в России это есть.
В Америке русские храмы посещают теперь и обычные американцы. Поэтому часть службы и чтение Евангелия в некоторых храмах совершаются на английском языке. Раньше этого не было. Любовь к Церкви и церковному пению у меня от отца. В нашей семье было трое детей. И всем нам отец прививал эти качества. В былые времена, помню, мы всегда покупали пластинки известной фирмы ”Мелодия” с записями церковных песнопений хора Троице-Сергиевой Лавры под руководством о. Матфея. В Америке они продавались в специализированных магазинах, и до сих пор мы эти пластинки бережно храним. Я вырос на этом.
Ещё мне очень нравились записи колокольного звона ныне покойного звонаря Троице-Сергиевой Лавры о. Михея. Я любил слушать их, лёжа на полу у колонки проигрывателя. Когда мне исполнилось 16 лет, митрополит Лавр, первоиерарх Русской Зарубежной Церкви, благословил меня жить в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле. Этот добрый пастырь и замечательный человек вместе со Святейшим Патриархом Алексием II приняли великое историческое решение об объединении Русской Церкви в Отечестве с Зарубежной.
Владыка Лавр был очень скромным и действительно добрым молитвенником, беззаветно преданным Православию. В монашестве он с 11 лет. Когда его избрали первоиерархом, все думали, что он будет пребывать в Нью-Йорке в Синоде. Но он любил жить в монастыре, где был рукоположен и служил до последнего своего дня. Он преподавал у нас в семинарии, и я ему очень благодарен и признателен. Конечно, объединение Церквей принесло не только радость, но и огорчения. К сожалению, некоторые священники из Зарубежной Церкви не приняли этого и вместе со своими приходами ушли в раскол. Начались судебные разбирательства по поводу собственности. Прискорбно ещё и то, что некоторые из них до мозга костей русские, воспитанные в исконно православной культуре, хотя родились они уже не в России. Молимся за них, чтобы Господь наставил их на правильный путь».
…Пора было расставаться. Марина и Александр ещё окончательно не определились с местом жительства. Александр лишь обмолвился, что хотелось бы возле нашей дорогой Лавры, обители преподобного Сергия. Ну, что ж, как говорится, Бог в помощь.
Подобных семей у нас в стране уже несколько сотен, если не более. После Русской Голгофы непременно должно было совершиться Воскресение. И то, что в наше Отечество возвращаются внуки и правнуки русских эмигрантов, непременно – добрый знак.
Владимир Борисович ПАНКОВ