«Молиться – кровь проливать», – говорил старец Силуан. Не только в борьбе со своими страстями, но в молитве за всех людей подвиг монашества. На молитвах праведников ещё держится этот мир. Но сам мир не может этого понять. Во времена гонений первым объектом нападок всегда становилось монашество.
Как только монахов не называли: изуверы, тунеядцы, мракобесы. Для неверующего разума молитва – удел бездельников. Но именно монахи показывают всему миру пример самоотверженного, благословенного Богом труда
Самый известный русский подвижник XX века почти всю свою монашескую жизнь работал в монастыре экономом. В те времена Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне вмещал до двух тысяч монахов. Сотни паломников из России каждую неделю высаживались на берег. При таком количестве человек, которых нужно было кормить, монастырь имел весьма сложное хозяйство.
Приехав на Афон, молодой послушник, выходец из деревенской семьи, у которого «и образования всего-то — две зимы», как говорил сам Силуан, был отправлен трудиться на мельницу. Работа на мельнице была тяжёлой: ежедневно там производилось 832 кг муки для 1 000 кг хлеба. За день ему приходилось таскать на себе множество тяжелых мешков с мукой.
Рядом с мельницей находилась часовня пророка Илии. Монахи, работавшие на мельнице, ходили в этот небольшой храм на вечерню. Именно там однажды перед иконой Спасителя сподобился Силуан видения Господа и был наполнен благодати Святого Духа.
Послушник и жил недалеко от мельницы. Спал мало — от полутора до двух часов в сутки, урывками. Крепкий физически, подлинный богатырь, он все ночи проводил в молитве, стоя или сидя на табурете без спинки; иногда он засыпал от изнеможения на 15–20 минут и затем снова вставал на горячую, исполненную слез, молитву. При этом послушание на мельнице он выполнял исправно.
Став экономом, Силуан получил под своё начало около двухсот рабочих. Эти молодые русские крестьяне нанимались на год-два работать, по грошу скопить немного денег и вернуться в деревню с небольшой суммой, чтобы жениться, построить собственную избу, обзавестись хозяйством. Когда Силуан был назначен экономом, он сразу пришёл от игумена в свою келью и начал горячо молиться, чтобы Господь помог ему исполнять это ответственное послушание. После долгой молитвы был ему ответ в душе: «Храни благодать, данную тебе».
Другие монахи, которым тоже был поручен надзор над монастырскими работниками, спрашивали: «Отец Силуан! Каким это образом твои работники так хорошо работают, хотя ты за ними не следишь; а мы всё время следим за своими работниками, и они всё время стараются отлынивать от работы?». Старец Силуан отвечал: «Я не знаю, почему так. Я могу только сказать, что сам делаю. Я никогда не прихожу утром к этим людям, не помолившись о них. И когда я встречаю их, моё сердце полно жалости и любви к ним; я прихожу в мастерскую, а душа моя плачет от любви к ним. Я раздаю им работу, которую каждый, как мне кажется, может выполнить за день; и всё то время, пока они работают, я молюсь о них. Я ухожу в свою келью и начинаю молиться за каждого из них. Я встаю перед Богом и говорю: “Вот Михаил, оставил свою жену с детьми в деревне и здесь за гроши работает. Ну каково ему быть так далеко от дому, не видеть ни жены, ни милых деток своих… Вот Никита, только что женился и оставил свою молодую беременную жену и старуху мать… каково было им отпустить этого ещё юношу, любимого сына и мужа… Вот Григорий, оставил стариков родителей, молодую жену и двух малышей-младенцев и пришёл сюда работать за кусок хлеба… и что он выработает здесь… Какая же бедность у них, чтобы решиться оставить всю семью… и какая должна быть у всех у них скорбь… И вообще, в какой ужасной бедности живёт весь этот народ… И все они, как овцы заброшенные, никто о них не попечётся, ни об их воспитании и обучении… научаются они всяким порокам, дичают, грубеют…».
«Сердце сердцу весть подаёт. Тайно молился Старец о народе Божием, но рабочие это чувствовали и любили его. Он никогда не висел у них над душою во время работы, не подгонял их, но они, обласканные, веселее работали и с большей энергией, чем у других», — пишет в своей книге о. Софроний (Сахаров), бывший долгое время учеником старца Силуана. «Другие экономы “наблюдали обительские интересы”, а кому не известно, что когда приходит забота об “интересах”, тогда человека не видят. Интерес, подлинный интерес обители, старец видел в том, чтобы соблюдалась заповедь Христа».
«Господу всех жалко», — говорил старец, и сам, исполненный Духа Христова, жалел всех. От видения окружающей жизни, из воспоминаний прошлого, от глубочайшего личного опыта не было конца его молитве. Он забывал себя, он хотел страдать за народ от жалости к нему; он желал проливать кровь свою, и проливал её в молитвах.
Читая воспоминания его современников о том, что только после кончины старца стало ясно, кто жил среди нас, понимаешь и современников Христа, не узнавших Господа. Смиренный старец в своей любви к людям достиг подлинного богоуподобления. Недавно почивший греческий старец Меркурий из Каракалл благословил одного насельника Афонского монастыря словами: «желаю тебе придти в меру старца Силуана».
Олег Валерьевич БАЙДА