Безпорядки в Бирюлёво 13 октября 2013 года, последовавшие за убийством москвича Егора Щербакова, стали очередным проявлением нарастающего межнационального напряжения в России.
Участившиеся случаи межэтнических конфликтов в России свидетельствуют о низкой результативности государственных мер в сфере национальной
политики. Ряд экспертов считают, что утверждённый сегодня подход к решению межэтнических проблем является недостаточно обоснованным.
Системообразующими документами принятого курса являются Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года и Федеральная целевая программа «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014 — 2020 годы)». Ключевое понятие, утверждаемое этими нормативными правовыми актами, — «российская нация».
Правовое закрепление данного понятия свидетельствует о попытке использования в национальной политике России советского опыта. Тогда была предложена «мультикультурная» категория «советский народ» — искусственно разработанный социокультурный конструкт. Национальная политика в тот период осуществлялась с акцентом на поддержку национальных меньшинств, проживавших на территории СССР. Одним из советских «достижений», сохранившихся сегодня, стало административно-территориальное деление страны по национальному признаку и образование национальных автономий. Например, на Кавказе вместо существовавшей в Российской империи единой Терской области множество кавказских этносов получили свои административно-территориальные автономии.
Главной особенностью национальной политики в СССР был отказ от признания русских государствообразующей этнической группой. Та же «традиция» сохраняется сегодня. Русские, которые составляют около 80 % всего населения России, не фиксируются в правовом плане как этнокультурное государствообразующее большинство.
Сегодня, так же как и в СССР, русские являются непредставленным народом России. Во внутриполитическом плане отсутствует механизм выявления интересов русских. Русские, исторически являясь скрепляющим социокультурным ядром, теряют свою идентичность, слабеют в духовном и материальном отношениях. Размывание русского ядра ведёт к исчезновению стержневого большинства и лишь стимулирует атомизацию, социокультурное разложение российского общества.
В экспертном сообществе существует опасение, что «этнокультурное развитие народов», как указывается в упомянутой целевой программе, при отсутствии акцента на положении русских скорее всего будет стимулировать рост этнической напряжённости, рост ксенофобии в обществе.
Советская национальная стратегия и её современное воплощение по своей сути имеют много общего с появившейся на Западе политикой мультикультурализма. Общий принцип — отказ от признания исторически сформировавшегося духовно-культурного стержня того или иного государства в пользу «этнокультурного коктейля».
Зарубежный «мультикультурный» опыт демонстрирует, что на фоне декларируемого стремления к сохранению единства в многообразии происходит ущемление прав представителей одних этнокультурных групп в пользу других. Страны Европы, испытавшие на практике разрушительные последствия мультикультурализма, сегодня осознали социокультурную угрозу такой политики и стремятся к полному отказу от этой модели в межнациональных отношениях. В США, где мультикультурная политика считается наиболее успешной, во многих социально-политических и даже бытовых ситуациях дело доходит до абсурда, когда приоритет перед белокожим населением отдаётся афроамериканцам. Так, например, в сфере образования нередко темнокожий студент, даже не посещающий занятия в вузе, получает диплом, а его однокурсник — гражданин США иного происхождения — отчисляется за небольшую провинность.
В России, в ключе реализуемой сегодня «мультикультурной» модели, осуществляется активная миграционная политика, направленная на попытку компенсировать мигрантами демографические потери коренного населения страны. Этому подчинена в первую очередь Концепция государственной миграционной политики на период до 2025 года. Концепция, по мнению экспертов, слабо отражает качественную сторону миграционных процессов, которая сегодня имеет в основном отрицательные характеристики. Во внимание принимается преимущественно количественная сторона вопроса. Подчёркивается, что «за последние два десятилетия миграционный прирост в значительной степени компенсировал более половины естественной убыли населения», а «переселение мигрантов на постоянное место жительства в Российскую Федерацию становится одним из источников увеличения численности населения страны в целом и её регионов».
Утверждённая Концепция миграционной политики в своей основе направлена на усиление притока в Россию иностранных граждан. Настораживает то, что, так или иначе, необходимость стимулирования иностранной миграции аргументируется в конечном итоге потребностями российской экономики. Такой подход не позволяет рассматривать в полном объёме возможный социокультурный эффект усиления иммиграционных процессов. Фактически упускается из виду наблюдающийся сегодня разрыв социокультурной ткани России и размывание культурной идентичности русского народа.
На этом фоне, как отмечают эксперты, происходит не «демографическая компенсация», а, по сути, «замена населения России».
Сегодня государственными органами взят активный курс на скорейшую адаптацию мигрантов.
Среди аналитиков высказываются мнения, что именно мигранты должны стать социальной основой искусственного конструкта «российская нация». Наблюдатели даже допускают, что сегодня в России под давлением «либерального лобби» создаются условия для формирования нового общества, основанного на идеях мультикультурализма и подчинённого в первую очередь экономическим целям.
Однако в России попытки сформировать по западному образцу мультикультурную среду провалились на первом этапе. Об этом ярко свидетельствуют участившиеся межнациональные конфликты и в том числе «бирюлёвские события».
В подавляющем большинстве мигранты не признают русскую культуру, отказываются изучать русский язык. Введённое с 1 декабря 2012 года требование сдавать экзамены по русскому языку выходцы из других государств продолжают игнорировать. Кроме того, попытки обязать мигрантов сдавать экзамены на знание русского языка были встречены весьма негативно со стороны лидеров национальных диаспор.
Ни одна страна, взявшая курс на активное привлечение иностранных мигрантов, не избежала серьёзных проблем. Уже большинство экспертов признают, что зарубежный опыт регулирования миграционных потоков всё чаще демонстрирует свою несостоятельность. В августе 2013 года министр внутренних дел Франции выступил с предложением упразднить закон о сохранении семьи мигрантов, что, по сути, способно остановить миграционный приток. Показательно, что общественное мнение Франции пребывает сейчас на стороне министра.
Основным критическим моментом сегодняшней национальной политики в России является отсутствие идеологического стержня и чётко сформулированной цели. Вряд ли целью может быть «укрепление единства нации», как это заявлено в одноимённой федеральной целевой программе. К тому же степень «укреплённости» нации разработчики программы намерены измерять ежегодно с ориентиром на «общественное мнение». Главным критерием «единства нации» им видится степень толерантности общества. По сути, на законодательном уровне выражается стремление сделать большинство населения России терпимым к любым формам агрессии со стороны инокультурных элементов.
Ряд экспертов убеждены, что сегодня необходимо в корне пересмотреть навязываемый России либеральный вектор в сфере регулирования межнациональных отношений. Историк Наталия Нарочницкая однажды отметила, Россия считается многонациональной лишь потому, что у нас много этнических меньшинств, которые возведены в ранг нации. Такой статус у русского национального большинства отсутствует.
Следует сосредоточиться на возрождении скрепляющего социокультурного ядра — православного русского населения. Нужно активно использовать опыт традиционной России, накопленный до 1917 года. Тогда крепкое государствообразующее начало — русский народ — обеспечивало мир и согласие в сфере межэтнических отношений.
Игорь Анатольевич РОМАНОВ