Подвижник благочестия ХХ века; исповедник, пострадавший за веру и ношение священного сана; неуклонный исполнитель Божественных заповедей; глубокий знаток Священного Писания и творений святых отцов; старейший знаменщик России и автор трудов о знаменном пении и духовной жизни, проживший собственную жизнь знаменно; истинный христианин и гражданин своего Отечества — таким был протоиерей Борис.
Свои дарования и добрые дела он скрывал от суетного мира, оставаясь, по его словам, «обычным православным священником», сельским пастырем. Но Сам Господь сказал, что не может град укрытися, вверху горы стоя и не возжигают светильника под спудом (Мф. 5, 14 — 15).
Протоиерей Борис Николаев родился 21 декабря (3 января по новому стилю) 1914 года, в день памяти святителя Московского Петра, во Пскове, в семье Николая и Лидии Николаевых. От рождения батюшка имел слабое здоровье и очень плохое зрение. Господь, избрав его на служение Себе, оградил — в той мере, насколько это было необходимо — от мира и его соблазнов.
С юных лет Борису довелось служить псаломщиком на различных приходах под Псковом. Он полюбил русскую глубинку за возможность жить в уединении и нравственную чистоту жителей. На одном из приходов он встретил свою будущую супругу — матушку Марию. Духовная дочь схиархимандрита Гавриила (Зырянова), она стремилась к монашеству, но в те времена обители, где ей удалось пожить и потрудиться, закрывались. Тем не менее она успела воспринять духовный опыт их насельниц. Мария поселилась при храме и трудилась, даже сверх сил, для Церкви. Встретив матушку Марию, отец Борис увидел в ней родственное стремление к Богу и предложил «вместе с ним идти к Царствию Божию». Венчание состоялось 7 февраля, на праздник иконы Божией Матери «Утоли Моя Печали». Матушка Мария стала для батюшки на долгие годы «довоспитательницей», как называл её сам отец Борис.
Батюшка принял диаконский сан в мрачные 30-е годы. Даже пожилые люди тогда боялись и останавливали его, говоря: «Что ты делаешь? Ты же идёшь на верную смерть!» Но отец Борис не видел для себя иного пути: Господь даровал ему решимость пострадать и претерпеть муки за Него. Последовали арест по вымышленному делу, предварительное заключение, требование сложить с себя сан, от чего отец Борис решительно отказался. Его отправили в лагерь — Юрьевецкую исправительную трудовую колонию. О периоде жизни батюшки в заключении известно немногое: по своему глубокому смирению он рассказывал лишь то, что служило к назиданию или относилось непосредственно к собеседнику. Рассказы отца Бориса не были жалобой озлобленного человека. В них слышались вера и благодарность Богу, сочувствие и уважение к ближним.
«Со всеми можно ужиться, — говорил батюшка. — Я шесть лет спал на соседних нарах с уголовником, жил среди людей, совершивших не одно и не два преступления, — и ничего, слава Богу! А они и ругались, и чего только ни творили. Я же делал своё дело. (Батюшка имел в виду, что продолжал жить духовно — молиться, веровать, следить за своим внутренним состоянием, творить добро.) Уголовники — тоже люди, и они чувствуют добро, уважение, хорошее отношение».
Вот несколько случаев из жизни в заключении отца Бориса. Один раз, в ночь Святой Пасхи, около двенадцати часов, батюшка тихо вышел из барака, чтобы пропеть Пасхальный канон. По жёстким лагерным законам нарушителя режима расстреливали. Когда отец Борис уже допевал канон, к нему быстрым шагом приблизился кто-то из лагерного начальства.
— Стой! Кто здесь? Ты, Николаев?
— Я, гражданин начальник, — ответил батюшка.
— Что ты здесь делаешь?
— Молюсь, гражданин начальник. Христос Воскресе! — сказал отец Борис, готовясь к смерти.
Неожиданно он услышал ответ:
— Воистину Воскресе. Только никому ничего не говори. Быстро возвращайся в барак!
Господь умягчил сердце начальника, испытавшего уважение к вере батюшки.
Как подобает христианину, отец Борис не только добросовестно повиновался властям, будучи непреклонным лишь в вопросах веры, но и не отказывал в помощи соузникам. В один год в лагере разразилась эпидемия пеллагры. В день памяти прп. Серафима Саровского умерших в бараке было особенно много. Дневальный стал подходить к каждому с просьбой помочь ему вынести покойников. Но все, по словам отца Бориса, «посылали его подальше». Увещания в том духе, что «с каждым завтра может случиться то же самое», не действовали. Наконец дневальный подошёл и к батюшке: «Николаев, может быть, ты пойдёшь?» Отец Борис не отказался. За оказанное послушание Господь укрепил силы батюшки и ниспослал ему мир и духовную радость.
Однажды при раздаче мизерной платы за труд батюшке нечаянно выдали бóльшую сумму, чем нужно. Обнаружив ошибку кассира, он вторично подошёл к окошечку. Под ругательства конвоиров, которые подумали, что заключённый хочет получить что-то дополнительно, отец Борис вернул лишние деньги. Удивились все — и кассир, и охрана: в таких условиях никто не считал за грех и украсть. Факт настолько потряс начальника лагеря, что он вынес благодарность заключённому Николаеву. Но тому нужна была не похвала, а мир совести.
В лагере отец Борис не раз был близок к смертному порогу. Один раз заключённые уже спустили его под нары — «не жилец». Тогда ему явилась Матерь Божия и сказала, что он выздоровеет, заповедав чтить Богородичные праздники. После Небесного посещения здоровье батюшки пошло на поправку.
Освободившись из заключения, диакон Борис не сразу смог принять священство, но несколько лет готовился к тому. Возникли препятствия: его оклеветали перед архиереем, что он якобы слеп и служить не сможет. Однако он великолепно выдержал экзамен перед посвящением. «В чём же заключается ваша слепота?», — изумлённо спросил митрополит Ленинградский Григорий (Чуков, 1870— 1955). «Я не узнаю людей по лицам», — ответил батюшка. «Лучше пусть они вас узнают», — сказал на это владыка. Отец Борис был рукоположен во иереи 28 октября 1951 года на праздник иконы Божией Матери «Спорительница хлебов» и поставлен настоятелем Свято-Духовского храма в селе Малые Толбицы. Выпускник ЛДА, он был автором магистерской диссертации «Знаменный распев как основа русского православного церковного пения», которую одобрил Святейший Патриарх Алексий I (Симанский). Глубокое и разностороннее исследование в области церковного пения получило высокую оценку в Европе и Америке, но у нас в стране научная работа протоиерея Бориса, к сожалению, долгое время пролежала «под спудом».
В начале 1994 года отец Борис заболел воспалением лёгких и приехал в Москву на лечение. Тяжелобольной старец был устроен в Рождественскую обитель, где вскоре поправился и окреп. Батюшка не любил быть в центре внимания и никогда не предлагал своих советов, не будучи спрошенным. Если же его спрашивали — был рад помочь и не боялся сказать самую нелицеприятную правду, но делал это с большой любовью. Когда ему предложили стать духовником монастыря, он сперва отказывался, ссылаясь на возраст (ему было за 80). Но Святейший Патриарх не отменил своего благословения, и старец смиренно принял Первосвятительское благословение как волю Божию.
Пришло время, когда отец Борис увидел первые всходы на монастырской ниве и утвердился в мысли, что труды его не напрасны. Он переехал в обитель на постоянное жительство.
…С той поры, как духовный отец поселился в монастыре, всё чуждое и враждебное стало покидать монастырские стены. Он учил не враждовать с незаконными арендаторами, а стараться решать все вопросы в духе любви и кротости, испрашивая помощи у Бога в деле возрождения поруганной святыни. И этот способ оказался более эффективным, чем метод «сильной руки». Святейший Патриарх, благословляя отца Бориса на духовничество, просил его как можно полнее передать свой духовный и жизненный опыт насельницам обители. И старец, прошедший суровую жизненную школу, исполнял это с великим тщанием.
До последней минуты жизни отец Борис сохранял ясный ум и прекрасную память. Он всех помнил и узнавал, напутствуя каждого к спасению. Батюшка не всех в одинаковой мере известил о своём близком отшествии ко Господу. Но перед своей кончиной он старался как можно лучше запечатлеть у каждого в душе учение о всеобъемлющей Божественной любви.
Отец Борис скончался 29 декабря 2005 года на руках у матушки игуменьи Викторины в начале двенадцатого часа ночи. По благословению Святейшего Патриарха тело почившего духовника обители было погребено в монастырской усыпальнице.
Молитвами батюшки лампада, затепленная его рукой в Богородице-Рождественской обители, не угасает. Царствие ему Небесное!
Игумения Викторина (Перминова),
настоятельница Богородице-Рождественского
ставропигиального монастыря