(Продолжение. Начало в №№ 2–6, 2013)
АРХЕОЛОГИЯ О «СЛАВЯНСКИХ ДРЕВНОСТЯХ»
Как мы уже отмечали, ахиллесовой пятой воззрений «немецкой исторической школы» на древнюю историю славян являются данные археологии и лингвистики XIX–XX вв. Их, в частности, собрал и систематизировал словенский исследователь Йожко Шавли в своей замечательной книге «Венеты: наши давние предки» (М., 2003). Я на неё часто буду впоследствии ссылаться, но вначале хотел бы её немного покритиковать. Дело в том, что Шавли, справедливо оспаривая домыслы историков-славянофобов о том, что славяне пришли в Европу только в V–VI вв. от Рождества Христова из Азии, как-то даже суеверно боится малейшего соотнесения протославян с Азией. Иногда он в этом отношении выглядит, что называется, «святее папы Римского».
Да, представители «немецкой исторической школы» утверждают, что германцы и кельты (которых они тоже относят к германцам) первыми заселили доселе необитаемую Европу. Но при этом они всё же считают германцев «яфетидами», а яфетиды, как ни крути, пришли из Малой Азии. Даже если Шавли прав и первыми европейцами были протославяне, выделившиеся из единой индоевропейской общности, мы найдём их следы не только в Европе, но и в Азии, если говорить о доисторическом периоде. Лингвистические свидетельства, приведённые самим Шавли, это подтверждают. Протославян лишь в узком смысле можно назвать европейцами, а в широком они — евразийцы. Я понимаю, что Шавли не хочет давать никаких лишних козырей сторонникам «немецкой исторической школы», но на самом деле они этими козырями воспользоваться не могут. Ибо если мы признаем широчайший евразийский ареал расселения индоевропейцев к середине второго тысячелетия до н. э. (а Шавли признаёт), то, естественно, наиболее значительной во всех отношениях этнической группой среди арийцев является та, что присутствовала как в Европе, так и в Азии. А германцам в этом смысле похвастаться нечем, если не считать того, что они, согласно «яфетической теории», тоже вышли из Азии. Следов древнеарийской цивилизации вообще больше в Азии, нежели в Европе. В Европе — это лишь крито-микенская культура, а в Азии — и Троя, и Хараппа, и найденные в ХХ веке Мохенджо-Даро, города империи хеттов, Аркаим…
Наряду с «азиатским комплексом» у Шавли есть ещё, как мне показалось, и «восточноевропейский». Он стремится «отогнать» ядро протославян не только от Азии, но и от Восточной Европы тоже, исторически сосредоточивая их в центре континента. Но это не более чем аргумент в его споре с «немецкой исторической школой», тоже сосредоточивающей своих «яфетических тевтонов» в Центральной Европе. Между тем, словно подтверждая выводы Густынского летописца, Иннокентия (Гизеля) и Рейтенфельса, наиболее многочисленные находки, свидетельствующие о цивилизации протославян доисторического периода, совершаются ныне в Сарматии — в Восточной Европе и на Южном Урале.
Несколько лет назад, во время мероприятий, посвящённых юбилею Самарской областной писательской организации, мне довелось познакомиться с Анатолием Васильевичем Плаксиным, учителем физкультуры и истории из села Утёвка Нефтегорского района Самарской (Куйбышевской) области. Анатолий Васильевич радушно принял писательскую делегацию из трёх человек в своём небольшом доме, накормил, напоил и разместил на ночлег. В разговоре выяснилось, что наш хозяин — краевед и археолог-любитель. Человек он скромный и немногословный, больше пел романсы под гитару, чем говорил, поэтому я не очень понял, что же он именно нашёл при раскопках на окраинах родного села. Ясно было только, что копал в курганах, которых в степном Нефтегорском районе очень много.
К счастью, Плаксин подарил мне книгу «Край Самарский. Древности Нефтегорского района», созданную и выпущенную им в соавторстве с профессиональным археологом, доктором исторических наук Павлом Фёдоровичем Кузнецовым в издательстве «Самарский Дом печати» в 2004 году. Заглянуть в неё мне удалось лишь после того, как мы покинули Утёвку. Уже по фотографиям и рисункам стало ясно, что самарским археологам принадлежат открытия мирового значения.
Оказывается, что Большой Утёвский курган, раскопки в котором начались ещё в 1969 г., на сегодняшний день является самым грандиозным памятником эпохи бронзы (III–II тыс. до Рождества Христова) во всей степной зоне Восточной Европы! В Первом Утёвском кургане было также найдено древнейшее изделие из железа (навершие медного боевого стилета). До начала железного века оставалось ещё больше тысячи лет! Отдельные железные предметы находили и в «бронзовом» Египте, в частности, в гробнице Тутанхамона, но они относились к эпохе поздней бронзы, то есть были моложе утёвской находки на 600 — 700 лет.
Но самое потрясающее впечатление на меня произвело состояние этих древнейших захоронений. Я давно интересуюсь историей и археологией, но никогда не читал и не видел, чтобы лежащие в земле человеческие останки эпохи бронзы так хорошо сохранились. Впрочем, сказанное относится не только к захоронениям и к бронзовому веку. На песчаной косе Тунгуз Ставропольского района Самарской области в Барбашином овраге найдено древнейшее жилище человека эпохи оледенения, изготовленное из бивней мамонта, обтянутых шкурами. А это время среднего палеолита, то есть как минимум сто тысяч лет назад! Летом 2000 г. российско-американская экспедиция под руководством П.Кузнецова и Д.Энтони обнаружила на левом берегу речки Песчаный Дол, напротив села Утёвка, стоянку охотников и рыболовов эпохи позднего мезолита (6 тысяч лет назад) и множество каменных орудий труда. Когда-то в нашей стране подобные открытия становились достоянием учебников истории. Однако теперь в них почему-то говорится исключительно о заграничных памятниках бронзовой эпохи (и в книге Й.Шавли, увы, тоже). А вот американские археологи, не имеющие на родине древнего «культурного слоя», весьма интересуются сенсационными самарскими находками, посылают в Нефтегорский район экспедиции.
В 1973 г. археолог Г.Пенин открыл у села Съезжее Нефтегорского района древнейшее в Поволжье погребение эпохи энеолита (V–IV тыс. до Рождества Христова). В могилы на вершине древней дюны были положены каменные и костяные орудия труда и оружие. Из украшений здесь найдены костяные бусы и подвески из раковин, пластины из клыков кабана, а также глиняные сосуды с узорами, костяные фигурки, древнейшие подвески-амулеты в виде уток, лошадей, бычков, «бабочек».
Но всё это бледнеет перед находками из бронзовой эпохи. Они менее древние, но культурное значение их огромно. Мы даже не в состоянии его оценить, пока не поймём символику этих захоронений. В 1972 г. И.Васильевым, П.Кузнецовым и А.Семёновой был раскопан Потаповский могильник Нефтегорского кургана №3. Там, в частности, были обнаружены хорошо сохранившиеся останки человека, который лежал на спине, согнув ноги, вольно разбросав руки вдоль туловища, но голова у него была… конской. Причём трудно предположить, что конский череп оказался здесь случайно: голова смотрится на шее скелета как «родная». Кто это: «кентавр наоборот» или «лошадиный минотавр», хранитель могильного лабиринта? А может, это прототип князя Олега, принявшего, по известной легенде, смерть от коня своего? Здесь что ни деталь, то новые версии. В ногах «кентавра» найдено погребение ребёнка-пастушка с дудочкой в руках, который как бы возглавляет скорбную процессию, направляющуюся в сторону заката солнца — мифологического царства мёртвых.
В любом случае: хотя Поволжье и находится за тысячи километров от известных очагов культуры Древнего мира, связь его культуры бронзового периода с «кочующими» мифологическими сюжетами Египта, Греции, Индии, Ирана очевидна.
Уверенность в этом крепнет, если ознакомиться с захоронением №2 кургана 6 VI Утёвского могильника, исследованного в 1989 — 1990 гг. отрядом под руководством П Кузнецова. На дне ямы-склепа лежат лицом к лицу, крепко обнявшись, два скелета. Один — крупный, под два метра (что является величайшей редкостью для бронзовой эпохи!), с длинной шеей, с длинными конечностями, с мощной грудной клеткой, другой поменьше, и в наклоне его черепа, в изгибе членов, в тонкости костей сквозит неуловимое изящество, не оставляющее сомнений, что он принадлежит юной женщине. Что это: ещё один кочующий сюжет? Утёвские Ромео и Джульетта? Юноше-гиганту примерно семнадцать лет, а девушке — пятнадцать. Что с ними произошло? Более или менее определённо можно сказать о юноше. В правой стороне его черепа зияет дыра, но, очевидно, он умер не от этого. Он был поражён в пятку, как Ахиллес. В стопу скелета воткнута стрела с костяным наконечником. Наверное, она была отравленной, а может, юного воина, как Ахиллеса, в младенчестве искупали в волшебном снадобье, случайно оставив уязвимой пятку, за которую его держала мать.
Что же касается девушки, то она, похоже, была невестой юноши. Может быть, она не перенесла гибели жениха и приняла, как Джульетта, яд? Но в отличие от Ромео и Джульетты эти возлюбленные сохранили невинность. Между их лицами лежит бронзовый кинжал, а кинжал, разделяющий мужчину и женщину, как известно, у многих народов (в частности — на Кавказе) символизирует непорочность.
Таким образом, перед нами сарматская «версия» шекспировского творения с вкраплением гомеровского сюжета. Кстати, связь бронзовой эпохи Поволжья с античной культурой подтверждается не только символичным расположением останков Потаповского и Утёвского захоронений, но и обнаруженными в них псалиями (костяная дисковидная деталь конской узды с четырьмя шипами, заменявшая в ранней античности мундштук). Точно такие же, только бронзовые, найдены в Передней Азии (поселение Газа) и в развалинах древнегреческих Микен и Каковатоса! Причём на потаповских и утёвских псалиях есть орнамент, широко распространённый во II тыс. до Р.Х. на территории Греции в эпоху Микенского царства.
Начало расселения людей в Центральной Европе Шавли относит к позднему каменному веку, примерно за три тысячелетия до н. э., считая при этом, что только с рубежа 1800-х лет до н. э., в бронзовом веке, Среднюю Европу уже можно обозначить как ареал расселения индоевропейцев. Между тем курганные захоронения III–II тыс. до Р.Х. в Нефтегорском районе Самарской области идентичны более ранним, рубежа IV–III тыс. до Р.Х., индоевропейским захоронениям на Балканах: и здесь, и там в могилах находят конские головы (настоящие черепа или изваяния), а останки присыпаны охрой. Следовательно, к XVIII в. до н. э. индоевропейцы не сосредоточивались в Средней Европе, а дошли до самого Китая (тохарская цивилизация), чего не удалось позже самому Александру Македонскому!
Такое широкое распространение ареала обитания индоевропейцев в ту пору, когда ещё и отдельные народы не выделились из их общности, объясняется, в частности, приручением ими лошади и изобретением колеса, что позволило им быстро передвигаться на огромных просторах Европы и Азии. Конь и колесо — вот символы древних индоевропейцев, поэтому немного смешно группировать их в центре Европы. «Тяга к перемене мест» у них была необычайная. Приобретённая древними ариями способность быстро передвигаться на большие расстояния и успешно сражаться благодаря коням и колесницам была сродни революции.
«Изобретение колесницы резко изменило тактику боя, — пишут П.Кузнецов и А.Плаксин в упомянутой выше книге. — Одна лёгкая колесница, в которой было всего два воина, рассеивала пеший отряд в 20 — 30 человек. Пешие лучники не успевали натянуть тетиву, когда быстроходная конница сминала их ряды… Изобретение колесницы в те времена было равноценно появлению танков на полях сражений в начале ХХ века. И в настоящее время есть все основания утверждать, что первыми в мировой истории сумели применить боевую колесницу потаповцы и синташтинцы» (индоевропейские племена, жившие в начале II тыс. до Р.Х. к востоку от Волги и за Уралом — то есть на территории нашей страны, а не в центре Европы).
Относительно прародины индоевропейцев («яфетидов») наука, в сущности, не продвинулась дальше противоположных воззрений, о которых мы говорили в главе «Итак: Москва или Мосхва?». Исходя из родства языков в Европе, мы можем делать выводы о том, что некогда индоевропейцы были единым племенем. Археологические находки 5000-летней давности свидетельствуют лишь о существовании культурных групп, о которых неизвестно, в какой степени родства они находились между собой. Шавли, например, склонен считать, что индоевропейская общность формировалась вокруг своего ядра в Восточной, а также в Средней и Северной Европе. Однако он не может игнорировать мощные очаги индоевропейской культуры и государственности, обнаруженные в Малой Азии, поэтому делает «несторианскую» оговорку: «Существует также мнение о "двойной прародине" индоевропейцев. Они могли из центра, расположенного на востоке, как единое племя перебраться на запад и уже оттуда расселиться в те местности, где ныне история обнаружила их следы». Далее Шавли пишет: «Мощная волна переселения индоевропейцев арийского корня достигает в конце второго тысячелетия до нашей эры даже Индии». Это устаревшие сведения. Мнение о том, что знаменитая протоиндийская цивилизация Мохенджо-Даро в предгорьях Гималаев имела тамильские корни, ныне оспорено. Эта древнейшая индоевропейская цивилизация, просуществовав 700 лет, к 1800 году до Р.Х. уже прекратила своё существование, а Шавли говорит о том, что арийцы «достигли в конце второго тысячелетия до нашей эры даже Индии»!
В середине второго тысячелетия до н. э. на обширной территории расселения индоевропейцев, вероятно, уже сформировались две диалектные группы: западная, т. н. «группа кентум», характерная произнесением «k» в определённых позициях (в настоящее время объединяет кельтские и германские языки), и «группа сатем», для которой в тех же самых позициях характерно появление звука «s» (в настоящее время она объединяет индийские, иранские, балтийские и славянские языки). Праславянский язык, соединённый с пралитовским языком, сохранил особое сходство с древнефракийским (армянским) и индо-иранским языком. Связь с фракийцами была наиболее тесной в окраинных областях, где позднее жили исторические даки. Предки германцев были в группе народов «кентум» среди наиближайших соседей славян. Об этом мы можем судить по некоторым аналогиям в славянском и немецком языках.
В период между XVII и XIII веками до н.э. применение бронзы в Центральной Европе приводит к настоящему, безпрецедентному расцвету предметной культуры. К тому периоду относится и культура курганных погребений, датируемая Й.Шавли XV–XIII веками до н. э. Эта хронология тоже противоречит более ранним нефтегорским находкам. В Большом Утёвском кургане, который на сегодняшний день является самым грандиозным памятником III–II тыс. до Рождества Христова во всей степной зоне Восточной Европы, было найдено, как я уже писал, древнейшее изделие из железа (навершие медного боевого стилета). А до начала железного века, повторю, оставалось ещё больше тысячи лет!
Культура курганных погребений охватила различные ареалы расселения к северу от Альп, от течения Рейна до Карпат, от Карпат до Урала. По мнению Шавли, вполне вероятно, что эта культура уже несёт в себе раскол первоначального ядра индоевропейцев в Центральной Европе на языковые сообщества, группы общения, например, иллирийцев, фракийцев и, вероятно, германцев.
Применению бронзы в то время принадлежит решающая роль в развитии хозяйства. Пик достигается в середине бронзового века, это — так называемая Лужицкая культура, существовавшая в XIII–XI вв. до н. э., центром которой была Лужица, откуда она затем распространилась от среднего течения Одера на востоке до Украины, а на севере от горных массивов Чехии и Словакии до Балтики.
Лужицкую культуру на территории компактного проживания её носителей на всём протяжении её развития отличает своеобразная керамика, изделия из бронзы и затем из железа: ножи, копья, серпы, прекрасно сделанные топоры и т. п.
Многочисленные находки, относимые к Лужицкой культуре, дают нам основания утверждать, что у её носителей была сильная общественная и военная организация. Для этого необходимо было развить собственный, соответствующий данному образу жизни язык. Через язык та или иная культурная общность проявляет также свою народность, представляет себя как самостоятельное племя. В этой связи возникает вопрос, к какому народу следует причислять носителей Лужицкой культуры или какова была их этническая принадлежность?
Лужицкую культуру некогда приписывали германцам (естественно, представители «немецкой исторической школы»), а также фракийцам, дакам и иллирийцам. А вот поляк Й.Костжевский (1885—1969) считал их праславянами. Точка зрения, согласно которой носители Лужицкой культуры явились той основой, на которой сформировались известные нам славяне (Й.Филипп, 1946), весьма близка теории, утверждающей, что Лужицкая культура идентична культуре венетов (П.Бош-Гимпера, 1961). Не будем забывать и о том, что в Верхней и Нижней Лужице (Lausitz), находящейся теперь на территории Германии, до сих пор проживают славяне — лужицкие сербы, называемые обычно сорбами.
В связи с Лужицкой культурой отметим также погребальные урны как способ захоронения пепла умерших. Он свидетельствует о коренном переломе представлений большинства европейцев о земном бытии и жизни в загробном мире, который особенно нагляден в позднейшей культуре полей погребальных урн позднего бронзового века. Захоронения в урнах хотя и появляются уже к концу неолита, например, в центрально-германской Шонфельд-группе, в Анатолии позднего бронзового века, но в Европе они характерны именно для Лужицкой культуры. А в результате переселения племён, происходившего в период таких захоронений, они получают распространение фактически и во всей Европе. Поля погребальных урн особенно распространены именно в Центральной Европе, где их схематично можно разделить на три территории: лужицкую, южногерманскую и среднедунайскую.
К этому периоду относится и переселение племён, которое в XIII в. до Р.Х. всколыхнуло всю Европу и в корне изменило сложившуюся в её пределах культурную и языковую картину. Это была новая культура погребальных урн. Её корни, как уже сказано, обнаруживаются на территории Лужицы, откуда её носители совершают большие походы, завоёвывая и компактно заселяя всю территорию от Балтийского моря по направлению к югу, через Альпы до верхней Адриатики и Апеннин. В своих походах они проникали также в глубь Апеннинского полуострова и на другие европейские территории. Ныне преобладает суждение о том, что носителями культуры погребальных полей были венеты, они же венеды или венды (Й.Покорны, Р.Питтиони, Й.Шавли)
Недалеко от шведского города Упсала есть местечко с названием Вендел, где были обнаружены богатые захоронения, хотя и относимые к более позднему времени (VII–X вв. от Р.Х.). О венделах в Скандинавии говорится и в древнеанглийском эпосе «Беовульф», сложившемся в VII–VIII вв. от Р.Х. (Беовульф. — СПб., 2008. Стих 349). С большой вероятностью можно утверждать, что венделы/вандалы ведут своё происхождение с территорий центральной Швеции, носящей ныне наименование Svealand, в отличие от южношведской — Gotaland (готы). Svealand напоминает нам о славянах, венедах, а ещё более говорит нам об этом соответствующее прилагательное svensk (шведский). В нордийских землях мы также находим венедские имена. Так, в шведской области Даларна (Долины) присутствуют имена Vintjarn, Venjan, далее: озеро Vanern, а возле него город Vinniga. И в Норвегии: Vinstra Venaseter Venasten в районе Губрандсдаль, к северу от Осло; на побережье возле города Тронхейм — Vinsternes Vinje, к северу — Vendesund. Финны до сих пор называют нас, русских, «Venäläinen», а Русь — «Veneman», «Venäjä» (от Venada), а скандинавы поморов — Vindr, Поморье — Vindland; по-эстонски же «русский» — «Venelane», Россия — «Venemaa», «Vene»; по-карельски Русь — «Veneä».
Андрей Венедиктович ВОРОНЦОВ
Журнальный вариант книги А.В.Воронцова «Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи», выходящей в московском издательстве «Вече»
(Продолжение следует.)