В начале XVII века Российское государство оказалось на грани гибели. Утрата же православного государства, которое было для русского народа историческим оплотом, была чревата исчезновением самого народа. После гибели Лжедмитрия престол занял родовитейший из московских бояр князь Василий Шуйский.
Но боярский переворот, уничтоживший Лжедмитрия, удался лишь отчасти. Появился другой самозванец… Польскоитовская знать и стоявший за нею Ватикан не желали смириться с потерей своего ставленника, на которого были возложены грандиозные надежды. Окружавшие нового самозванца поляки называли его «царик». Во всём зависящая от них марионетка, он был объявлен на Руси «чудесно спасшимся царём Дмитрием Ивановичем» и стал знаменем для сил, враждебных власти царя Василия. Вокруг Лжедмитрия II группировались многочисленные поляки и всякого рода русские искатели успеха и лёгкой наживы, которых народ называл «воры».
При двух центрах верховной власти страна начала стремительно разваливаться. Государственный порядок, в корне подорванный при Лжедмитрий I, исчез полностью. «Правили бал» безвластие и беззаконие. Повсюду над достоинством русских людей глумились ошалевшие от безнаказанности поляки, казаки и просто бандиты. Ища спасения от вооружённых мерзавцев, сельское население бежало в города на «голодное прозябание». Слабые пополняли собою армию нищих, сильные и «лихие» — шайки разбойников.
Но были и здоровые силы. В северных областях поляки и воры получали отпор от стихийно там сформировавшихся мужицких ратей. Ряд поражений нанёс врагам московского царя молодой и талантливый воевода князь Скопин-Шуйский. Однако враги России и Православия обладали тогда подавляющим военным превосходством. Но, как было всегда в Русской истории, спасение пришло от Церкви. Натиск внутренних и внешних врагов России разбился о две православные твердыни. Этими твердынями были Святейший Патриарх Гермоген и обитель преподобного Сергия Свято-Троицкий монастырь.
Многочисленное войско самозванца, состоявшее из поляков, русских изменников, казаков и татар, стремилось овладеть Москвой. Оно расположилось огромным лагерем в подмосковном селе Тушине. Отсюда прозвание самозванца «Тушинский вор». В военном взаимодействии с тушинским лагерем находилось польское войско под началом знатных рыцарей Сапеги и Лисовского. Вместе с русскими изменниками, казаками и татарами его численность достигала 30 тысяч человек.
Войско обладало многочисленной артиллерией, и эта огромная тем временам сила обрушилась на находившийся в 60 верстах от Москвы Троице-Сергиев монастырь. Отстроенная как сильная крепость при царе Иване Грозном и расположенная на важнейшем стратегическом направлении Троицкая обитель препятствовала блокаде Москвы. Кроме того, интервентов привлекали и собранные в монастыре богатства.
23 сентября 1608 года польское войско начало осаду обители. На предложение сдаться осаждённые послали ответ, в котором говорилось: «Да будет известно вашему тёмному царству, что напрасно прельщаете вы христово стадо; и десятилетний ребёнок в Троицком монастыре смеётся вашему безумному совету. Не изменим ни вере, ни царю, хотя бы предлагали вы нам сокровища всего мира». Архимандрит Иоасаф привёл защитников обители к присяге у гроба преподобного Сергия. Стены и башни монастыря были снабжены достаточно мощным оружием, но численность его защитников была невелика. Царь Василий Шуйский мог послать в помощь обители лишь небольшой отряд.
В монастыре было несколько десятков стрельцов, вооружили послушников и жителей окрестных деревень, бежавших под защиту монастырской ограды. Общее число защитников обители составило 2400 человек. Ядром отряда стали 300 человек братии, среди которых многие до вступления в монастырь несли военную службу, другим было суждено освоить военное дело в ходе осады. Часто они становились во главе отчаянных вылазок.
Заняв позиции вокруг обители, поляки начали её обстрел из 63 орудий. Затем один за другим следовали приступы. Защитникам монастыря постоянно являлся Игумен земли Русской преподобный Сергий, ободрял, предупреждал о новых угрозах, и несмотря на малочисленность, осаждённые отражали штурмы, всякий раз нанося врагам большой урон.
Под башнями копали «слухи», чтобы отслеживать вражеские подкопы. Решено было с наиболее опасной стороны углубить ров под стеной, при этом обе стороны несли большие потери от огня пушек и пищалей. В ходе одной из вылазок был подорван подкоп под стены монастыря, затем всё утро и весь день длилось сражение. Укрепления поляков подожгли и захватили многочисленные трофеи. Эта победа стала известной далеко за пределами Троицкой обители.
При множестве беженцев, собравшихся в ограде монастыря, осаждённые страдали от тесноты и недоедания. Распространилась цинга, умерших ежедневно хоронили десятками. Но лишения «осадного сидения» не миновали и осаждающих. Зима дала передышку защитникам монастыря, но их численность сократилась в разы. На место погибших мужчин встали женщины и дети, но штурм, который предприняли осаждающие 28 июня 1609 года, был из последних сил отражён.
Тем временем гетман Сапега, отошедший со своими отрядами от Лавры, потерпел поражение, а князь Скопин-Шуйский прислал, наконец, в помощь защитникам Лавры сильное подкрепление. Осень 1609 года была для них сравнительно спокойной, а 12 января 1610 года Сапега ушёл от стен монастыря после 16-ти месячной осады. 20-ю годами ранее русские люди также отстояли Псков, прославленный на всю Европу рыцарь король Стефан Баторий ушёл от стен не взятого им города, как тогда говорили, «со срамом».
Для обители её победа была великим событием, но в жизни страны, казалось бы, видимых перемен не произошло. Продолжалась всё та же Смута, битвы с поляками, изменниками и ворами.
Однако в течение Смутного времени менялся духовный климат в стране, менялось умонастроение русских людей. Росла среди них готовность по призыву Патриарха Гермогена, духовного вождя сопротивления, постоять за Православие и независимость Русской земли. И вдохновляющим примером для них стало «Троицкое сидение».
В ходе борьбы русского народа оно обозначило перелом. В самом его начале поляки, жалуясь своему «царику» на стойкость сергиевой братии, назвали её стаей чёрных воронов, вогнездившихся в каменный гроб. В самом деле, для их попытки овладеть Россией, «гроб» преподобного Сергия стал неодолимым препятствием.
Владимир Сергеевич ЖИЛКИН