Фото Евгении Васильевой из книги «Стихотворения». Не символичен ли свет на лице сквозь «решётку»?
Несколько лет тому назад в Санкт-Петербурге была издана книга «Стихотворения». На обложке сквозь капли петербургского дождя на читателя смотрит целеустремлённая красавица в шляпке. Это — Евгения Васильева. Та самая роковая и уверенная блондинка из «Оборонсервиса», очень близкая знакомая экс-министра обороны А.Сердюкова, подозреваемая в многомиллионных хищениях и мошеннических схемах.
Про поэтические достоинства сборника подруги Сердюкова говорить смешно, но согласитесь, что следователям, которые должны быть психологами, стоит вчитаться:
Асимметрия с нами случилась,
Асимметрия в дом наш явилась,
Ты кусаешь меня безумно,
Сердце каменное неразумно.
Сборник доказал бы следователям и то, что путь сверкающего обогащения был избран ею давно и сознательно. Вчитайтесь:
Солнечный край, солнечный рай,
Солнечно всё, всё не случайно.
Мы богатеем, быстро взрослеем,
К солнцу всё ближе, дальше от тени.
Дальше от мук, горя и зноя.
Ближе к земле, дальше от роя.
Дальше от роя злых, безобразных
Тварей земных, жестоких,
клыкастых…
И с каждым годом крепче машина,
Ведь каждый год — это сверхсила.
Я с каждым годом буду умнее,
Буду богаче, добрее, сильнее…
Ну вот, весь жизненный путь как на ладони. Даже прагматизм сквозь лирические сопли прорывается: «С каждым годом крепче машина», «Буду богаче, добрее, сильнее». Ну, насчёт доброты-то она прилгнула, как говаривал герой Достоевского. Но Васильева ведь и впрямь в это поверила! А как она про родину прозорливо написала в одноимённом стихотворении:
Пахнут ванилью глаза твои,
Волосы вьются ромашками,
Руки твои мохнатые
Греют меня, завидуя…
Книга стихов сопровождена фотопортретами Васильевой в разнообразных позах и нарядах. Вот Васильева напряжённо и с явной любовью к себе смотрит в зеркало. Отражение кричит: это о ней снимаются все яркие рекламы общества потребления, про её красоту поют со всех телеэкранов. Фото куда гламурнее обнажающих натуру стихов. Она мечтала быть царицей, кинозвездой. Для этого и сотни ювелирных изделий насундучила — не в подвалах же хранить, как пушкинский Скупой рыцарь.
Книга — улика и зеркало жалкой души расхитителей государственного, народного добра. Сегодня в России вор, ведущий красивую жизнь, — это телеобыватель, который рискнул претворить свою заветную мечту в жизнь. По книге видно: таких — не вразумишь, не перевоспитаешь.
Ну а серая страна
Серой плесенью полна.
Сверху плесень посочнее,
Снизу голая она.
Серым-серым напишу
На заборе я ему:
«Отчего, скажи, в аду
Плесень чествует страну?»
Не знаем, кому «ему» она напишет — Сердюкову или ещё выше, а вот куда больше общество занимает вопрос: почему страна-то по заслугам не стряхивает, не наказывает плесень, сжирающую её?
Александр Александрович МОСКАЛЁВ