продолжение
«КИЕВСКИЙ СИНОПСИС»
В первом учебнике русской истории «Синопсис» (1674) наши «древности» разложены по полочкам:
«О НАЧАЛЂ ДРЕВНЯГО СЛАВЯНСКАГО НАРОДА»: «…славенороскій христианскій народ имат начало свойственнаго родства своего от Афета (Иафета. — А.В.), Ноева сына, и честію благонарочитыя породы своя от него же, яко от отца на своя чада изшедшею, от рода и въ род, аки нЂким вЂнцем присноцвЂтущія славы украшаем, величаетъся.
«О ИМЕНИ И О ЯЗЫЦЂ СЛАВЕНСКОМ»: «…язык славенскій един от седъмидесят и двох, от столпотворенія по размЂшаніи языков изшедшій, им же даде бог племени Афетову глаголати, от славы имени славянов, славенск наречеся. Сего ради въ память славы народа славенска и древній россійскіи князів сыном своим имена припрязающе къ сла†даяху: яко же Святослав, или СвЂтослав, Ярослав, Мстислав, сиречь «Метайся о сла※, Мечислав, яко «Славен бЂ от меча», и прочіи сим подобная».
«О НАРОДЂ РУСКОМ, ИЛИ СВОЙСТВЕНЂЕ РОССIЙСКОМ, И О НАРЂЧIИ, ИЛИ НАЗВИСЬКУ ЕГО»: «Рускіи, или паче россійскіи, народы тыижде суть славяне: единаго бо естества, отца своего Афета, тогожде языка. Ибо яко славяне от славных дЂлес своих искони славянское имя себЂ приобрЂтоша, тако по времени от россЂянія по многым странам племене своего россЂяны, а потом россы прозвашася.
НЂціи близ мимошедших времен сказоваху руссов от городка Роси, недалече Великого Новгорода лежаща; иньш — от рЂки Роси; друзіи — от русых волосов, съ яковыми и нынЂ везде много суть руси…
Найпаче и божественнеє писание от пророчества Іезекіи-лева, въ гла†38 и 39 имя тое россов приличнЂ изъявляет, нарицающе князя росска Мосох, и прочее.
И тако россы от россЂянія своего прозвашася, а от славянов имеием точію разнствуют, по роду же своєму єдино суть, и яко един и тойжде народ славенскій, нарицаетъся славеноросскій, или славноросскій».
«О НАРОДЂ САРМАТСКОМ И О НАРЂЧIИ ЕГО»: «Савромаціи, или Сармаціи страна есть вся въ той же ЕвропЂ, третій части свЂта жребія Афетова. Обаче сугуба естъ — єдина Скифская, идеже нынЂ сидят скифи, или татаре; вторая, идеже москва, русь, поляки, литва, пруси и прочіи обитают…
Иныи лЂтописци род сарматов производят от Асармота, или Сармота, праправнука Арифаксадова, сына Симова. Иніи — от Рафада, внука Афетова, того ради, яко Асармота и Рифада племя, совокупившеся, купно обиташе.
Откуду под тЂм сармацким именем всЂ прародителЂ наши славенороссійскіи — москва, россы, поляки, литва, поморяне, волынци и прочіи заключаются, понеже и сарматов такожде, яко и россов, от мЂста на мЂсто преносящимися и роспрошенными и россЂянными гречестіи древній лЂтописцы с россійскими и съ прочіими согласно нарицают».
«О НАРОДЂ РОКСОЛЯНСТЕМ И О НАРЂЧIИ ЕГО»: «От тЂх же сармацких а славяноросских осад той же народ росскій изыйде: онего же нЂціи нарицаху ся росси, а иныи аляны, а потом прозвашася роксоляны, аки бы «росси» и «аляны», понеже всЂ лЂтописцы всЂх тЂх народов предреченных нарЂчіем паче, нежле естеством раздЂляют, Афетово вяще племя быти повЂдающе, и Сармота праотца Мосоха сына его, нарицающе. Ибо тыяжде народы славенороссійскіи, по времени умножающеся и по различных мЂстЂх вселяющеся, еще и иными различными имены от рЂк, лЂсов, примЂтов, поль, от дЂл и от князей своих имен и нарЂчій прозваны быша… Москва-народ — от Мосоха, праотца своего и всЂх славенороссов, сына Афетова, а царствующій град Москва — от рЂки Москвы, и прочая, сим подобная».
«О МОСОХУ, ПРАРОДИТЕЛЮ СЛАВЕНОРОССIЙСКОМ И О ПЛЕМЕНИ ЕГО»: «Мосох, шестый сын Афетов, внук Ноев, толкует же ся от еврейска словенски «Вытягающій» и «Ростягающій», от вытягання лука и от разширенія великих и множественных народов московских славенороссійских, полских, волынских, ческих, болгарских, сербских, карвацких (хорватских. — А.В.) и всЂх обще, елико их естъ, славенска языка природнЂ употребляющих…
И тако от Мосоха, праотца славенороссійскаго, по наслідію его, не токмо москва, народ великій, но и вся русь, или россія, вышреченная произыйде, аще въ нЂких странах мало что въ словесех и преминися, обаче единым славенским языком глаголют».
«О НАРЂЧIИ МОСКВЫ, НАРОДА И ЦАРСТВЕННАГО ГРАДА»: «НарЂчіе то “Москва”, от имени праотца Мосоха изшедшее, аще оно искони вЂстно древним лЂтописцем бЂ, обаче на мнозЂ и въ молчаніи пребываше. Ибо егда тріе братія, князіе варязстіи, о них же будет нижае, и великая княгиня Олга, или Елена, и всея Россіи первый самодержец Владимір и вторый — Мономах Россіею обладаша, тогда россами, или русаками звахуся, а въ россійских землях точію кіевскіи, владымирскіи, великоновгородскіи, чернЂговскіи, галицкіи, славенскіи и прочіи князи имениты бяху.
Москва бо город над рЂкою Москвою, от имени ея нареченный, найпервЂй съ древа создан бысть и незначен, даже до великаго князя Іоанна Даниловича, иже престол княженія от Владиміра-града въ Москву-град пренесе.
И тако величеством славы престола княженія, от Владимира-града пренесеннаго, богоспасаемый град Москва прославися и прародителное въ нем имя Мосоха въ народЂ россійском отновися…»
Отметим, что, когда «Синопсис» архимандрита Иннокентия (Гизеля) получил известность за пределами России, он не встретил никаких возражений тогдашних европейских историков, что подтверждает и Ломоносов в своих «Замечаниях» на диссертацию Г.-Ф.Миллера. Почему? Ведь они, в большинстве своём недружественно настроенные к России — зарождающейся новой великой евразийской державе, — понимали, что история — неотъемлемая часть государственной идеологии. Потому что, как отмечалось выше, многие из них ещё до Гизеля утверждали то же самое.
Но «Синопсис» Иннокентия (Гизеля) — это синопсис в полном смысле этого слова, то есть изложение предмета или одной области знаний в общем обзоре, в сжатой форме, без подробной аргументации и без детальных теоретических рассуждений. Мы не найдём у архимандрита Иннокентия ссылок на источники, а он, безусловно, ими пользовался (в частности, «Хроникой» Сафоновича, XVII в.). Я даже полагаю, что знаю главный из них. Это, на мой взгляд, Густынская летопись начала XVII в, созданная в Густынском монастыре на Украине (в с. Густыня, в настоящее время Прилукского района Черниговской области). По мнению учёного Алексея Толочко, Густынская летопись — первое обобщающее произведение по истории Древней Руси, соединяющее светскую и агиографическую (жития святых) историю в единое целое. Правда, оно не получило такой известности, как «Синопсис». Оригинал Густынской летописи утрачен, сохранился список, переписанный в 1670 году иеромонахом Густынского монастыря Михаилом (Лосицким). Авторство и время создания оригинала летописи достоверно не установлены (хронологически она доведена до 1597 г.).
Один из исследователей Густынской летописи А.Ершов выразил мнение, что её составил в 1623—1627 гг. выдающийся культурный и церковный деятель Малороссии Захария Копыстенский (? –1627). Думаю, архимандриту Иннокентию (Гизелю) попал в руки список Густынской летописи Лосицкого (1670), потому что он написал свой «Синопсис» через 4 года. Подчеркну, что оба древнерусских источника — Густынская летопись и «Синопсис» — созданы не в Московской Руси (один — вообще на территории тогдашней Речи Посполитой), и ни о каких «исторических происках Москвы» с её ide,e fix Третьего Рима здесь говорить не приходится. Неизвестный автор Густынской летописи совершенно не склонен ни к каким историческим преувеличениям, осторожен в оценках и явно предпочитает, чтобы вместо него говорили древние источники, а знал он их великое множество. Это вообще один из самых эрудированных древнерусских писателей. Фрагменты из его летописи послужат необходимым дополнением к приведённым выше фрагментам «Киевского Синопсиса».
Правда, мне удалось найти текст «докиевского» периода Густынской летописи не на языке оригинала (т.е. на древнерусском), а в украинском переводе В.И.Крекотня, хранящийся в отделе рукописей Российской Государственной библиотеки (ф. 205, №118). Поэтому пришлось делать перевод с украинского языка, которым я, по счастью, владею, на русский. Показательно, что и «Синопсис» Гизеля мне удалось найти только в украинском источнике (на этот раз на древнерусском языке). Такое ощущение, что в России наши «древности» от нас старательно «припрятывают». Нет, что ни говори об украинских историках, которые «считают Украину родиной слонов», а в их сфере нет такого засилья славянофобов и норманистов, как у нас.
ГУСТЫНСКАЯ ЛЕТОПИСЬ
Вот что говорит нам о нашей древнейшей истории, с неизменными ссылками на историков античности и средневековья, Густынский летописец (отмечу, забегая вперёд, что абсолютно те самые данные, что и он, приводят современные слависты школы Й.Костжевского и Т.Лер-Сплавинского):
«Начало славян. Говорит кое-кто, что от Мосоха, шестого сына Афетового, наш народ славянский пошёл и мосхинами, есть москвой, именовался, и от сей москвы все сарматы — русь, ляхи, чехи, болгары, славяне — пошли. Поминает же и Ксенофонт, давний хронограф, о сих мосхинах, странным и ядовитым их народом называя.
Другие же знатоки говорят, что славяне от Рифата, сына Гомеровского, а внучка Афетового, пошли и не такие злые были, как мосхины.
Другие же говорят, что народы, которые пошли от сих обоих, в одно смешались и славянами нареклись.
Те, что от Рифата, сына Гомеровского, пошли, сидели сначала в той стороне, которая Пафлагония называется (северное побережье Малой Азии. — А.В.), и нареклись энеты. Через некоторое время, расплодившись, разошлись по Азии и Европии и разными именами нареклись. И об этом будет ниже. О сих энетах поминают Гомер-поэт, а также хронографы Иосиф, Птолемей, Геродот, Апполлионий и Сабелликус, называя их энетами, или генетами. (Речь идёт, естественно, о венетах. Энетами или генетами античные историки их называли потому, что древнегреческий язык не знал звука “в”, и греки замещали его звуком “h“, дигаммой, который произносился как нечто среднее между “b“ и “v“. — А.В.).
Энеты с пафлагонами. Птолемей, давний географ, так о них говорит: “энеты, или генети, из Азии Меньшей вышли и, придя к Сарматии, сарматами нареклись. Жили они сначала над морем Чёрным вместе с пафлагонами и были с ними одного рода и одного языка”. Так же и Апполлионий и Страбон говорят.
[…] А потому думает кое-кто, что и мосхины с энетами одним народом были, потому что того же с ними языка были и с ними смежно жили, начав от Каппадокии и до Чёрного моря. Веросий же говорит, что мосхины пошли от Мосоха, сына Афетового, и осели в Азии и Европе в 131 году после потопа.
Энеты от Рифа. Иосиф. Энетов же Иосиф выводит от Рифата, брата Асканового, с Пафлагонии. По нему и горы Рифейськие в Сарматии именовались.
Однако, насколько это нам известно, все народы славянские единого суть отца сыновья, потому что единоголосье языков их показывает, что они являются единым народом.
Об энетах, что они с Пафлагонии пришли, поминает Гомер, славный поэт. Писав о Троянской войне, он так говорит: “Пришли пафлагоны троянам на помощь с князем своим Филименесом, т.е. Филимоном, который от тех энетов происходил, у которых бывают добрые кони”.
Энеты в Иллирике осели. Бельский об этом, 73. [Плиний], кн. 6,г. 
II.Венеция-город. А как пленена была Троя (что произошло в год от сотворения мира 4556-й, а перед Рождеством Христовым 551-й), тогда энеты, в битве князя своего под Троей потеряв, ушли с Антенором, князем троянским, на запад, где одни в Иллирике осели, другие же с Антенором в Италию пошли, как Плиний говорит, и, придя к морю Венединскому, осели там, и построили город великий на холме, и нарекли его от своего имени Енециею. Затем, в год от Рождества Христова 458-й, энеты, боясь Аттилы, прозванного Бичом Божьим, который пленил тогда западные страны, перенесли свой город на море, где и по сей день является славный город Венеция. О сих энетах все старые и новые хронографы говорят.
Энеты в Сарматию пришли. О том, как энеты в Сарматию пришли, говорит Страбон. Дважды энеты с мест своих переходили. Впервые, как уже говорил я, с Антенором из-под Трои, вторицею через Чёрное море. Причиной перехода их были цимбры, или киммерийцы, [которые] через море от них тогда жили в тесном месте, напротив Таврики (т.е. Крыма), над озером, прозванием Меотийским болотом (Азовское море. — А.В.), известные как киммерийцы Босфорские. Когда ушли оттуда цимбры, начали там на их местах жить энеты.
[…] Но впоследствии, расплодившись, энеты вышли оттуда и наполнили всю ту сторону, т.е. Сарматию. От неё же и сами нареклись сарматами. А на их местах, над озером Меотийским, ныне живут черкасы и пятигорцы, люди сильные и храбрые на войне, и нашим же языком говорят.
Наши же летописцы говорят немного иначе — сарматы сюда пришли с Аланом Вторым, воеводой своим. Думаю, от сего аланы и аланами нареклись.
Диодор Сикуль свидетельствует, что пафлагонские народы (т.е. энеты) в северных странах широко распространились и сарматами нареклись. Согласен с ним и Д.Тетиман Стелла, описывая генеалогию, где о начале народов так говорит: “И разошлись энеты от Черного моря, и наполнили Европии многие страны северные. И сейчас там живут русь и другие…” Тот же и в другом месте энетами называет всех, кто славянский язык употребляет. Поминают и Страбон, и Птолемей в “Географиях” своих, описывая всю поднебесную, о сих энетах, или славянах, что в Сарматии и при Чёрном море живут около озера Меотийского, называя их роксоланами. Как будто бы они и русь, и аланы».
В «Синопсисе» Гизеля указано: «…славных ради дЂл и трудов воинских, даде Александер-царъ (Александр Македонский. — А.В.) славяном привилей, или грамоту, на пергамЂни златом написаную въ Александріи, вольности и землю им утверждающи, пред Рождеством Христовым року 305-го».
Густынский летописец останавливается на этой событии подробней: «О том, что славяне силу имели над македонянами, говорит, что те давали дань им, а Филипп (Филипп II, ок. 382—336 до н.э., царь Македонии. — А.В.), отец Александра, ещё ребёнком был дан им в залог, где и язык их научился, и потому чтил их.
Также и Александр Великий, Македонский, чтил их. Потому и грамоту свободную на держание земли северной дал им, которая и по сей день у летописцев честных приводится, такое в себе имея:
Грамота Александра Македонского. «Мы, Александр, Йовиша (Зевса, Юпитера. — А.В.), самого бога, сын, на земле же Филиппа, царя македонского преемник, хозяин и царь всей поднебесной, от востока до запада, от юга до севера, победитель мидийских и персидских, вавилонских и греческих царств, вам, великому и храброму енетинского, т.е. славянского, рода людям, благодать и мир и дружбу от нас и от наших наместников и будущих обладателей и хозяев земли дарим, потому что вы нам всегда привержены были, верны и в слове тверды, в войнах доблестны и храбры и верны. И за это даём вам на вечные времена, из рода в род, державу во все стороны от северного океанского ледовитого моря, и пусть никто, кроме вашего рода, не дерзнёт в сих сторонах селиться. А если бы нашёлся там кто-нибудь другого рода и другого языка, то да будет вам раб, и потомки его пусть будут вам рабы вовеки. Дана эта грамота из Александрии, города, сооружения нашего, над рекой Нилом, за соизволением великих наших богов Йовиша и Марса, и Дея, и Арея, и Минервы».
Есть ещё в Густынской летописи любопытная главка, которая называется «Русы Рим взяли». В ней сказано: «Длугош, наш летописец (это «наш» в отношении польского историка Яна Длугоша свидетельствует о том, что летопись была написана не позже 1648 г., когда Левобережная Малороссия ещё входила в состав Речи Посполитой. — А.В.), пишет, что в год 476-й, в дни Первого Леона, пришёл Одонацер (Одоакр. — А.В.), князь роксоланский, то есть славянский, на Рим, и взял его, и держал его 14 лет, пока готами не был побеждён и не бежал в Равенну и там убит не был. Остатки же тех роксолан вернулись к готам и осели там, где ныне Поморская земля есть, и там город великий Ругию построили». Упомянутая Ругия — это, видимо, город Аркона на острове Ругия (Рюген) в Балтийском море, заселённом в средние века славянским племенем ругов; центр культа славянского бога Световита.
Далее Густынский летописец пишет: «А другие славяне, день ото дня крепнув, непрестанно Греческом царству и Греческой державе пакости творили (как Тацит и Прокопий Кесариец, летописец Юстиниана, пишут), начав от года 548-го и далее, пока в год [… * Пропуск в источнике. — А.В.] когда со своим храбрым воеводой Хрунном вконец не поразили греков, воевод их перебив, и не осели в первоначальных своих державах. Тогда и славянский язык, во время их отсутствия немного повреждённый, поправили. Там же и поныне они живут, называясь славянами, болгарами, сербами, далматами и другими именами».
С указанным выше пропуском в Густынской летописи произошёл редкий в исторической практике случай, когда один историк «закрыл» утраченное место в труде другого. О неизвестном нам событии («пока в год…») Яков Рейтенфельс, ссылаясь на неназванный источник (возможно, это была именно Густынская летопись без отмеченного пропуска), писал в своей книге «Сказания о Московии» (1676): «В 552 году руссы вспоминают в своих летописях, что они выступили против императора Юстиниана в качестве союзников царя Тотилы вместе с соседями — готами из Скандинавии…»
Андрей Венедиктович ВОРОНЦОВ
(Продолжение следует.)