Какие же кардинальные перемены произошли в нашем обществе, что даже самое понятие воспитания оказалось вне нашего сознания? Неужели русские (или россияне), совершенно пренебрегающие ныне убеждениями и достижениями своих отцов, но весьма восприимчивые ко всему иностранному, опять (у всегда впередиидущего Запада) обнаружили нечто такое, что оказалось превыше дела воспитания?
Чтобы ответить на этот непростой вопрос, нам нет необходимости обращаться к политическим, экономическим, культурным и прочим анализам, а достаточно прислушаться к тем словам, которые вытеснили из активного словарного запаса слово «воспитание», ибо «лексика в первую очередь реагирует на все изменения в обществе» [Розенталь].
На слуху и на языке современных россиян слова: аукцион, бизнес, бизнесвумен, шопинг, шоу-бизнес, бойфренд и т.п. Перечисленных слов вполне достаточно, чтобы по их содержанию дать вполне ясную картину нашего образа жизни: современный россиянин — любитель зрелищ и жаждет богатства и наслаждений.
Но подобный взгляд на жизнь ничего общего не имеет с нашей отечественной традицией. Несмотря на то что в «Древней Руси не было детской литературы, музыки, книжной графики, общая культура русского народа была в высшей степени педагогична. Древнерусская педагогика большое значение придавала воспитанию таких нравственных качеств, как правдолюбие, миролюбие, трудолюбие, кротость, честность, доброта, уважение к старшим».
Однако мало кто уже в дореволюционное время считал воспитание делом чрезвычайной важности. Именно об этом свидетельствуют слова Ушинского, отца русской научной педагогики: «Как мало ещё до сих пор думали у нас о воспитании и его психических и исторических основах даже те люди, которые считают себя доками в этом отношении».
Недостаточно глубоко и тонко суть воспитания понимали и при советской власти. Например, по Ожегову, воспитать — не более чем «вырастить ребёнка, воздействуя на духовное и физическое развитие, дав образование, обучив правилам поведения». Вырастить ещё не значит воспитать.
К великому нашему несчастью, мы действительно, думая делать как лучше, делаем как всегда. Вместо того чтобы способствовать развитию детей, насилуем их чистые души снедью, абсолютно им противопоказанной. «Если язык, — говорит Ушинский, — на котором начинает говорить дитя, противоречит врождённому национальному его характеру, то этот язык никогда не окажет такого сильного влияния на его духовное развитие, дух и тело, никогда не пустит таких глубоких, здоровых корней, обещающих богатое, обильное развитие».
Я от многих слышал, что во времена большевиков воспитание в нашей стране было если не блестящим, то по крайней мере удовлетворительным. Именно в это время гордились тем, что советская молодёжь — самая читающая в мире.
Однако даже хорошо развитая речь может быть не только безполезной, но и вредной, ибо, как сказал свт. Иоанн Златоуст, «для надлежащего занятия красноречием нужна добрая нравственность», так как «порочность в соединении с искусством в слове производит гораздо худшие беды, чем необразованность».
Живший в четвёртом веке великий святитель Иоанн Златоуст, будучи величайшим оратором и исправляя тысячи характеров силою слова, хоть и говорил, что «красноречие… не дело мужей, а предмет честолюбия для забавляющихся юношей», конечно, ничего не имел против образованности. Напротив: «Добрую породу дерева мы узнаём не по листьям, но по плодам; тем-то мы и отличаемся пред безсловесными животными, что имеем (дар) слова, изъясняемся словом и любим слово. Человек, не любящий слова, гораздо глупее скотов: он не знает, для чего он почтён (даром слова) и откуда получил такую честь… Сила слова не даётся природою, но приобретается образованием, то хотя бы кто довел её до высшего совершенства, и тогда он может потерять её, если постоянным усердием и упражнением не будет развивать этой силы».
О, если бы зло, в атмосфере которого вырастают наши сегодняшние дети, состояло только в преждевременном умственном или негармоничном развитии! На наш многострадальный народ (из-за его отречения от своих родных корней) обрушилось ещё более опасное и страшное испытание — развлечение, которое стало образом жизни не только детей младшего возраста и юношества, но и взрослых, то есть всего нашего общества. Оно твёрдо укрепилось в нашем сознании как некая необходимость. В активном лексиконе нашего общества появились слова: компьютер, интернет, телевидение, телефон.
Дети наши оказались в кипящем котле самых срамных развлечений — и массовых, и уединённых. Включит дитя телевизор или компьютер, возьмёт в руки книгу или журнал, заглянет в свой мобильный телефон, которым снабжён ныне «любящими родителями» всякий дошкольник, — всюду и в то же мгновение получает он «гостеприимное» приглашение развлечься по сценарию, который сродни площадному безстыдству.
В Древней Руси воспитание подрастающего поколения было делом не только государственной важности — им занимался подчас непосредственно сам государь, что подтверждает знаменитое «Поучение» Владимира Мономаха. В этом-то известном всем «Поучении» великий киевский князь, внук Ярослава Мудрого, пишет то, что совершенно не согласуется с нашим современным педагогическим взглядом: «В дому своём не ленитесь, но за всем сами наблюдайте; не полагайтесь на тиуна (слугу) или на отрока… Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни сёлам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас».
О том же самом, но гораздо полнее, сказал и великий святитель Иоанн Златоуст: «Юность неукротима и имеет нужду во многих наставниках, учителях, руководителях, надсмотрщиках, воспитателях. И только при таких условиях можно обуздать её. Что конь необузданный, что зверь неукротимый, то же самое есть и юность. Поэтому, если в начале и с первого возраста поставим для неё надлежащие пределы, то впоследствии не будем иметь нужды в великих усилиях; напротив, потом привычка обратится для них в закон».
Мы же не только не контролируем действия наших не в меру продвинутых детей, но окружаем их изощрённейшими видами разнообразных развлечений.
Бытует мнение, якобы по мере прошествия веков благодаря развитию наук последующие поколения становятся более мудрыми, нежели предшествующие. В жизни мы видим обратное. Но почему о разрушительном свойстве развлечения не говорят сегодня на государственном уровне? Не знают? Св. Иоанн Кронштадтский ещё столетие назад сказал всей России, что «развлечение — это уже общественный порок, уже общественная страсть».
Кроме страсти развлечения, гноящееся тело нашего общества терзают и другие порочные обычаи, заведомо обрекающие наших детей пожизненным мучениям; название одной из этих пагубных страстей — всё своему отпрыску.
О большой опасности этой заразной болезни, которую многие зажиточные россияне сегодня почитают благом, предупредил свт. Иоанн Златоуст: «Часто многие из отцов делают всё и принимают все меры, чтобы у сына был прекрасный конь, блестящий дом или многоценное поле; а о том, чтобы у него была прекрасная душа и благочестивое намерение, этому они не оказывают никакого внимания. Это и расстраивает всю вселенную — то, что мы не радим о собственных своих детях, заботимся об их приобретениях, а душой их пренебрегаем, допуская крайне безумное дело. Хотя бы и многи, и многоценны были приобретения, но если нет могущего распоряжаться ими с добродетелью, то всё погибнет и уйдёт вместе с ним и может принести приобретателю крайний вред; а если душа его будет благородна и любомудра, то хотя бы у него не было ничего отложено, он будет в состоянии безбоязненно удерживать приобретения всех. Итак, должно смотреть не на то, чтобы сделать их богатыми серебром и золотом и тому подобным, но чтобы они были достаточнее всех благочестием, любомудрием и приобретением добродетели, чтобы они не нуждались во многом, чтобы не увлекались житейскими предметами и юношескими пожеланиями».
Итак, если мы действительно хотим, чтобы дети наши вырастали достойными наших безконечных стараний об их счастье людьми, нам необходимо прежде вникнуть в смысл слова «воспитание», что непременно дарует нам следующее убеждение: воспитать — значит задолго до попадания дитяти под разрушительные воздействия ветра всяческих страстей и искушений успеть волю воспитуемого озарить светом и сделать внимательным к слову, день ото дня насыщая его душу и ум особым питанием, свойственным его возрасту и организму.
Об этом говорил и Ушинский: «Одна из главных целей воспитания в том и состоит, чтобы подчинить силы и способности нервного организма ясному сознанию и свободной воле человека… Ибо дать человеку деятельность, которая бы наполнила его душу и могла бы наполнять её вечно, — вот истинная цель воспитания, цель жизни, потому что цель эта — сама жизнь».
Александр Манибаевич АЛЮКОВ,
д. Васильевка, Пензенская обл.