Постоянно приходится слышать: 70—80% населения России сегодня причисляют себя к Православию. Восстанавливаются разрушенные храмы и монастыри и даже строятся новые. Появление священника на телевидении — увы, чаще всего декоративное, — уже никого не удивляет. И одновременно через то же телевидение и прочие СМИ идёт с нарастанием дискредитация Церкви. Кощунственные акции против христианства становятся, можно сказать, обыденными. Самое ужасное, что они не пресекаются, а получают поддержку со стороны тех, кто имеет реальную возможность оказывать влияние на общественное мнение. Характерно, что один из кандидатов в президенты накануне недавних выборов (кажется, Прохоров) обещал избавить нашу страну от «клерикального засилья». С таких же позиций, только ещё более оголтело, в качестве доверенного лица другого кандидата, как бы православного, выступал беснующийся тележурналист из Питера. И как Вы пишете в одной из статей: то, что врагам России и Православия не удалось в 1917 году, они пытаются сделать теперь. Под предлогом защиты свободы человека идёт небывалая пропаганда греха, иначе говоря, война против всего, чему учит Церковь. Кажется, для «мира сего» по-другому и быть не может. Неужели страшных уроков минувшего столетия оказалось недостаточно для нашего народа? Неужели Церкви, с её проповедью высшего добра и правды и любви, не избежать новых скорбей? Неужели могут быть такие люди, которые ненавидят Бога? Что должны прежде всего делать в этих условиях христиане?
С.Вьюков, г. Москва
Христос — воплощённая любовь. Возлюбив Своих учеников до конца, Он даёт им заповедь о любви. Сие заповедаю вам, да любите друг друга (Ин. 15, 17). Он говорит так, будто хочет многое возложить на них в их служении, но называет только это одно: «Да любите друг друга».
Но в мире существует ненависть, которая есть печать антихриста, царства диавола, как любовь — печать Христова. Те, в ком эта ненависть, и есть мир, они — дети мира сего в отличие от детей Божиих. Мир — человеческое общество, организованное без Христа и против Христа. Его составляют иудеи и язычники, которые находят согласие в противостоянии Христу и Его служителям. Христос окружает Своих великой заботой, но им даётся «жало в плоть» — гонение за Христа. Христос даёт верующим в Него служение, исполненное многих трудов и скорбей, и утешение, всё превосходящее, — заповедь о любви друг ко другу. Чем больше ненавидит нас мир, тем больше мы должны любить друг друга. Когда мы окружены со всех сторон врагами, мы должны держаться вместе.
Велика вражда мира по отношению к тем, кто Христовы. Мир ненавидит их. Тех, кого Христос благословляет, мир проклинает. Мир никогда не глядит благосклонно на наследников Небес. Они будут гнать вас, — говорит Христос. Все, желающие жить благочестно о Христе Иисусе, будут гонимы. Господь посылает их как овец среди волков. Мир будет отвергать их, потому что они не принадлежат Ему. Если бы вы были от мира, от его духа, мир любил бы вас как своих. Но они не принадлежат миру, потому что Христос избрал их от мира. По этой причине мир ненавидит их. Мир ненавидит их, потому что их жизнь — осуждение миру. Поистине небезопасно быть подлинно благочестивым, небезопасно открыто утверждать несравненно более высокие нормы жизни, чем те, которых придерживаются все. Мы часто вспоминаем слово преподобного Антония Великого, сказанное в IV веке: «Придёт время, когда скажут: ты безумствуешь, потому что не хочешь принимать участие в общем безумии. Но мы заставим тебя быть как все». Слово «агиос» — святой — переводится как «отличающийся от других». Христианин — это тот, кто имеет мужество не быть как все, когда это «все» означает практический атеизм и даже сатанизм.
Мир будет ненавидеть христиан также потому, что они принадлежат Христу. «За имя Мое», — говорит Господь. Под каким бы предлогом ни совершалось гонение на Церковь, в основании его — ненависть ко Христу, к тем, кто носит имя Его в этом мире. Но если вы страдаете за имя Его, — говорит апостол Петр, — то вы блаженны (1 Пет. 4, 14). И апостол Павел: Если страдаем с Ним, то с Ним и прославимся. Если мир так возненавидел Христа, можем ли мы ожидать, что какие-либо наши добрые дела или заслуги перед миром упасут нас от его злобы? Помните слово, которое Я сказал вам, — говорит Господь, — раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше (Ин. 15, 20). Как в начале Христова служения не много было тех, кто принял Его проповедь, так в конце пути Церкви не много будет тех, кто примет её.
В Священном Писании «мир» — это всегда то, чего христианин должен отвергнуться. И не может быть у него больших оснований для этого, чем то, что мир возненавидел Христа. И Господь говорит, что усугубляет вину тех, кто возненавидел Его. Если бы Я не сотворил между ними дел, каких никто другой не делал, то не имели бы греха (Ин. 15, 24). Но теперь они не имеют извинения в своём грехе. Чем больше знает человек, чем больше ему дано, тем большая ответственность ложится на него. Христос обнажил грех. Он показал, что это путь смерти. И Своей Крестной любовью Он явил, что есть прощение греха и жизнь вечная. Но они возненавидели Его напрасно. Разве может что сравниться с таким грехом?
Мир ненавидит учеников Христовых, потому что, говорит Христос, они не знают Пославшего Меня. Мир не узнает Бога, даже объединив все существующие духовности в одно, если он не узнает Бога во Христе.
Во Христе Иисусе мир ненавидит Бога. Ненавидящий Меня ненавидит Отца» (Ин. 15, 23). Неужели могут быть такие люди, которые ненавидят Бога? Неужели не сожжёт их огонь стыда или ужас перед тем, что неминуемо последует за таким отступничеством? Говоря о великом противостоянии мира Его благовестию, Христос показывает, какая сила свидетельства Духа Святого и апостольской Церкви будет присутствовать в мире. Нам открывается здесь тайна Пресвятой Троицы. Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин. 15, 26). Дух Святой — не только Утешитель, но Свидетель о Христе. Он — Дух истины, в Нём — полнота истины о Христе, и невозможно никакое человеческое свидетельство о Кресте и Воскресении без внутреннего Божественного просвещения, которое и будет дано Церкви в день Пятидесятницы. Дух Святой будет свидетельствовать и вы будете свидетельствовать, — говорит Христос апостолам. Может ли быть большее утешение и большая слава для них, может ли быть большая сила, чем присутствие Самого Бога в их противостоянии ненависти и презрению мира?
Потому да не будет ни для кого из учеников Христовых Крест Его камнем преткновения и камнем соблазна — искушением повернуть назад. Мы не должны никогда ничего ожидать от мира. Среди неизбежных гонений, ожидающих нас в мире, лежащем во зле, самое великое испытание придёт, когда всякий убивающий вас будет думать, что он тем служит Богу. Не так ли было с самими христоубийцами? Дело диавола может, как показывает история, совершаться во имя Божие. Это не уменьшает греха гонителей, но безмерно усиливает страдания гонимых верных, умирающих в глазах мира врагами Божиими. Так было, когда иудеи распинали Христа, так будет во времена «человека беззакония», которого Христос, явившись во славе, убьёт дыханием уст Своих. Христос предложил Своим ученикам и доныне предлагает всем слушающим Его не путь облегчения их жизни, но путь славы.
У меня вопрос о сомнении. Возможно ли, пережив благодатный опыт встречи с Богом, снова искушаться сомнением в существовании Бога? В одной из своих проповедей Вы приводите слова древнего святого: «Я знал немало людей, которые были чрезвычайно облагодатствованы Богом, а потом самым низким образом пали». Не потому ли это произошло, что они дали в своём сердце место сомнению? Не потому ли во время последних гонений, запечатлённых славой небывалого сонма мучеников, даже среди священников находились такие, известные ранее своей ревностью в служении, которые отреклись от Христа?
Евгений Гатинский,
г. Владивосток
Так было всегда. Посмотрите, что происходит при встрече одиннадцати учеников с воскресшим Христом. Апостолы приходят в Галилею, восходят на гору, назначенную им Господом. Они видят Его и падают к Его ногам. Некоторые усомнились. И Господь приближается к ним. Самое поразительное, что мы слышим здесь, — сомнение. В том числе среди тех, кто только что поклонился Ему. Впечатление, что сомнение угрожает всем апостолам, поставленным перед реальностью, слишком превосходящей их способность воспринять её.
В Евангелии от Луки это показано при первом явлении Воскресшего: перед лицом чрезвычайного откровения апостолы, охваченные радостью и страхом, сокрушены, они как бы исчезают. Очевидно, причиной этого было несоответствие между тем обыденным, что они пережили, и величием тайны.
Сомнение — это тревожное возвращение к уже как будто преодолённому: правда ли это, действительно ли всё так? В течение всей истории человечества червь сомнения подтачивает корень веры. И мы не должны удивляться этому, потому что сомнение присутствует с самого начала. Мы обнаруживаем его, когда стоит вопрос о «теоретической» вере, о вере, выраженной в Символе веры, о богооткровенных истинах, в которые мы призваны верить. Мы обнаруживаем его, когда речь идёт о «практической» вере, об источнике нашего служения.
Впечатление, что червь сомнения непрестанно укрепляется, чтобы подорвать силу, решимость, радость, вдохновение нашего христианского и особенно пастырского служения. Он заставляет нас спрашивать себя: «Тем ли путём я иду? Не лучше ли пойти иным путём, установить иные ориентиры?»
Сами по себе это законные вопросы, которые естественно задают люди мыслящие, самокритичные, способные восходить от силы в силу. Но если сомнения касаются существенного, если они повторяются, если они приводят к опустошению, к ослаблению наших внутренних сил, очевидно, что речь идёт о диавольских искушениях, подрывающих корень нашей христианской жизни. Потому что где истина, там смирение и радость, а где ложь, там смятение и тревога, хуже того — уныние.
Надо воззвать всем сердцем (как Петр, идущий ко дну) ко Господу, и Господь придёт к нам на помощь. И если мы будем идти с открытыми глазами, Он даст нам увидеть, где мы ошибаемся и где правильный путь.
Очень часто христианина может точить червь сомнения — в конце ли пути, или в самом начале его, — чтобы всё погубить. Если бы апостолы остановились, чтобы снова и снова рассматривать свои сомнения, Церковь никогда бы не родилась. Ученики Христовы оказались способными преодолеть их, потому что они приняли Воскресшего и всю правду Его и служение, которое Он им доверил. Никто не говорит, что мы застрахованы от ошибок — они как бы неизбежны, — но надо прежде всего исполняться радости и благодарности за дар трудиться для Господа и спешить исправиться, когда становится ясно, что жизнь опрокидывает все, даже как будто убедительные построения нашего ума.
Во-вторых, нам следует отдавать полный отчёт, что значит власть Христа. Дана Мне всякая власть на небе и на земле, — говорит Господь (Мф. 28, 18). Оглядываясь вокруг, мы видим власть сатаны, его всё более успешные попытки всё обесценить и обессмыслить, поразить унынием (духом равнодушия, отрицания, легкомыслия, потребительства) даже верных. Видеть власть Христа — значит быть способными созерцать силу, с которой Дух Святой действует в человеческих сердцах. Это не сила, остающаяся на Небе, но это Дух, посланный в сердца людей земли, постоянно воюющий за нас.
Наконец, Господь учит нас, как жить. Он делает это Своей жизнью, Своей вольной нищетой, образом общения с людьми, постоянным преданием Себя воле Отчей, Своим неимением места, где главу приклонить, и Он выражает это в заповедях Нагорной проповеди. Они — главное основание христианской (и тем более пастырской) деятельности.
Христианство существует для того, чтобы приобщить людей силе и славе Божией. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, — заповедует воскресший Христос (Мф. 28, 19). Первое осуществление этого — крещение. По дару этой Божественной силы мы получаем возможность научиться соблюдать то, что заповедано нам, то есть жить, находя даже среди безсмыслицы всёпобеждающий Смысл, следуя тому образу жизни, который именуется заповедями блаженства.
Нагорная проповедь учит нас образу жизни, совершенно отличному от образа жизни обычных людей — не показной внешней видимостью или искусственной нищетой, но той, которая возвещает веру милосердием, кротостью, терпением, добротой, принятыми от распятого и воскресшего Господа.