865 лет назад, в 1147 году была основана Москва
Люди с древнейших времён селились на берегах Москвы и её притоков — преимущественно по соображениям безопасности. Глухие леса, холмы, заболоченные низины, послеледниковые озёра, целая сеть больших и малых рек. Всё это служило естественной и надёжной защитой. Густые леса росли в том числе и на территории современной столицы. В летописях упоминается, что материал для крепостных стен Москвы рубили непосредственно на месте. Об этих девственных лесах напоминают, в частности, названия старинных русских храмов: храм Спаса на Бору на территории Кремля, церковь Иоанна Предтечи под Бором у Симонова монастыря, церковь Илии Пророка под Сосенками и другие.
Вплоть до времён монголо-татарского нашествия археологам не удалось обнаружить в Московии каких-либо следов серьёзных военных действий. Это вам не Полтавщина, где юный Гоголь, ныряя в Ворскле, вытаскивал со дна целые охапки стрел! Убеждён, что люди в X–XI веках тянулись на восток из Киевской Руси, бывшей издавна ареной всевозможных сражений, прослышав о безопасности жизни в этих краях.
Но одновременно Московия — вовсе не то место, что находилось на отшибе мировых цивилизаций. Москва — река судоходная, да ещё и являвшаяся важным звеном Великого Волжского торгового пути из Балтики в Каспий. Здесь поживы для лихих людей было хоть отбавляй, особенно на волоках, где суда, набитые товаром, тащили бичевами, поставив на брёвна. История сохранила нам память об этих местах в топонимах — например, подмосковный Волоколамск, что означает волок на реке Ламе, впадающей в Волгу.
Что такое в представлении народов могучие державы и империи, на территории которых им выпало проживать? Величие, подвиги? Эти вещи, как свидетельствует история, интересуют простых людей далеко не в первую очередь. А что же в первую? Мир, безопасность. Pax Romana, Римский мир — так назывались пределы влияния Римской империи. Империя — это прежде всего мир для народов, её населяющих.
Русские стали считать центром Восточной Руси не знаменитые, крупные города Владимир, Суздаль, Ростов, Тверь, а маленькую, затерявшуюся в лесах Москву в немалой степени потому, что великий князь Иоанн Данилович Калита гарантировал им там безопасность.
Однако вернёмся к более ранним временам. Существует распространённое и неправильное представление о том, что великий князь Юрий Владимирович Долгорукий княжил сначала в Киеве, а потом в Московии, точнее, в Ростово-Суздальской земле. На самом деле всё было прямо наоборот. Юрий Долгорукий был родом из Киева, но к тому времени, когда он первый раз занял княжеский киевский стол, его уже считали «москалём», а точнее, «суздальцем», как тогда говорили. И что самое интересное, хорошо нам известная настороженность киевлян относительно «суздальцев-москалей» в ту пору уже существовала. Нет, ещё не шла речь о том, что люди из восточных земель Руси — это какие-то тюрки или угро-финны. В том, что они — единокровные русичи, никто не сомневался. Но уже тогда начали в древних удельных княжествах кичиться «первенством», «корнями», «исконными правами» и прочими атрибутами того, что историки скучно называют феодальной раздробленностью. Всё это происходило в XII веке, в конце которого безвестный автор «Слова о полку Игореве» написал: «И начяша князи про малое "се великое" млъвити; а поганiи съ всех странъ прихождаху с победами на землю Рускую».
Наша государственность, наше Православие начинались в Киеве, точно так же, как европейская государственность и католицизм начинались в Риме, но Киев для нас, восточных славян, не является в этом смысле Римом. Государственность, которую дал нам Киев, не выдержала испытание татарским нашествием и временем. Киевская православная митрополия не смогла сохранить статус общерусской. То есть она его, конечно, сохранила, но не в Киеве, а в Москве, куда перебрался в XIV веке митрополит Киевский Пётр.
Начиная со смерти своего отца, киевского князя Владимира Мономаха (1125 год), Юрий Долгорукий воевал в безконечных междоусобных войнах. Сначала черниговский князь Всеволод Ольгович захватил доставшийся Юрию Владимировичу по наследству Суздаль. В 1135 году князь Юрий осадил Чернигов. По условиям мира со Всеволодом князь Юрий Владимирович возвращает себе Суздальскую землю и начинает строить города на Волге. В его владениях находился и бассейн Москвы-реки.
«Буди, брате, ко мне на Московь», — так звучит первое упоминание о Москве в Московском Летописном своде (конца XV века) под 1147 годом. Князь Юрий Владимирович принимал «на Москови», в Суздальской земле, черниговского князя Святослава Ольговича и давал в его честь «обед силен». Святослав Ольгович вместе с двумя сыновьями и дружиной приехал вечером 4 апреля 1147 года. Это упоминание стало датой рождения одной из главных мировых столиц, Третьего Рима.
Но, естественно, город на самом деле был основан раньше. Приглашая в Москву почётных гостей, нужно было устроить на ночлег не только князя Святослава и его сыновей, но и их многочисленную дружину. Да и «обед силен» не мог состояться в глухом лесу или маленькой деревне. Москва к тому времени явно была уже либо городом, либо крупным селом с княжескими хоромами.
Когда в прошлом веке в Зарядье на берегу Москвы-реки сносили старые дома, археологи нашли под ними в почве обломки глиняной посуды и браслеты, перстни и бусы и даже целую мастерскую кожевника. Самый нижний слой, где были сделаны находки, относится, как установили специалисты, к концу XI века. Раскопки на Кремлёвском холме показали, что укрепления здесь существовали ещё в Х–XI веках. Под зданием построенного в Кремле в XVII веке Патриаршего дворца откопаны остатки деревянного сруба из небольших брёвен, который тоже старше
XII века. Самая странная и интригующая находка — немецкая епископская печать-пломба рубежа XI–XII веков. Может быть, она принадлежала епископу-миссионеру, который приезжал уговаривать русичей перейти под духовную власть Ватикана?
Но самая древняя находка в Москве — два клада с арабскими монетами VIII–IX веков. В связи с этим большой вопрос к нашим академическим историкам: если вы согласились с утверждением историков Татарстана, что Казани — 1000 лет, благодаря откопанной там всего одной чешской монете, почему вы не распространяете этот принцип на Москву, где было найдено два горшка куда более древних монет? Место, где кому-то удалось скопить и спрятать столько денег, — точно город, даже не городище, а вот монетку путешествующие по Волге купцы могли обронить где угодно. Историки и археологи Татарстана имели, конечно, право, как и я это делаю по отношению к Москве, предполагать на основе своей находки более древний характер Казани. Но официально праздновать 1000-летие города?.. Другой вопрос: почему с этим согласился федеральный центр? Потому что привык потакать любым притязаниям «националов», постоянно дискриминируя при этом русских?
Итак, в XII веке в обнесённом деревянной стеной Кремле уже существуют хоромы, в которых живёт наместник князя и сам князь, когда приезжает. (С конца XII века в Москве появляются и свои самостоятельные князья.) На реке стоят корабли и московских купцов, и приехавших с товарами из других городов. В самом Кремле и за его стенами, внизу, на «подоле», разбросаны избы горожан, деревянные церкви — посад. С Кремлёвского холма хорошо видны голубоватые лесные дали. Поблёскивают речки, речушки и ручейки. По берегам рек вольно раскинулись утопающие в зелени деревни и сёла. Это был быстро развивающийся, цветущий край. В 1156 году по приказу Юрия Долгорукого начато строительство новых крепостных сооружений в Москве, заменивших обветшавшие X–XI веков (по этой причине некоторые историки считают датой основания Москвы 1156 год).
15 мая 1157 года великий князь Юрий Владимирович Долгорукий умер в Киеве. И тут же произошла тогдашняя «оранжевая революция», только совсем не безкровная, — мятеж киевлян против «суздальцев», приехавших некогда с великим князем. Киевский престол занимает князь Изяслав Давыдович. И тогда ростовцы и суздальцы провозглашают своим князем сына Юрия Долгорукого Андрея Боголюбского. Можно сказать, именно в эту пору, ещё до татарского нашествия, расходится история Киевской и Ростово-Суздальской Руси.
Но она же, если говорить о нынешнем времени, наглядно показывает неразрывность истории Малой и Великой Руси, Украины и России. Основав Москву, Юрий Долгорукий три раза занимал Киевский престол, но, даже окончательно утвердившись на нём, не забывал о Москве, возвёл мощные крепостные стены вокруг Боровицкого холма. Он наметил исторический путь Руси, «дотянувшись» с берегов Днепра до берегов Волги и обратно. Как подумаешь об этом, каким безсмысленным и отвратительным представляется современный украинский сепаратизм! Это — возвращение в тяжкие времена усобиц Киевской Руси, одно хронологическое описание которых отдаёт абсурдом. Но даже тогда враждующие князья не помышляли о том, чтобы объединиться в долговременный союз с извечными врагами славян − «латинянами»! Восточная политика князя Юрия заложила основу будущего Владимиро-Суздальского государства, сохранившего Русь от исчезновения после опустошительного татаро-монгольского нашествия.
О судьбе Москвы в страшном 1238 году летопись говорит так: «Взяли Москву татаре… а людей всех убили от старца до самого маленького ребёнка, а град и церкви предали огню, и все монастыри и сёла сожгли и, взяв много богатств, ушли».
С трудом залечивала Русская земля раны после кровавого нашествия. Начало XIV века на Руси было омрачено не только монголо-татарским игом, но и княжескими усобицами. Беда не объединила Русь. Как и до Батыева нашествия, спорили с Великим княжеством Владимирским Новгород и Псков, хотя именно его защите они были обязаны независимостью от татар, а Москва, вотчина Даниловичей, потомков Александра Невского, враждовала с Тверью…
Московский князь Иоанн Данилович Калита своей показной верностью Орде сломал прежний вектор политики монголо-татар, который был тождествен римскому правилу «разделяй и властвуй». Признавая великокняжеский престол во Владимире в целях централизации процесса сбора дани, ханы в Сарае, однако, осыпали милостями и соперников владимирских князей, чтобы и те, и другие не объединились в случае освободительной войны.
Иоанн I повернул дело так, что не только получил от ордынцев в марте 1328 года ярлык на великое княжение во Владимире (его получали ранее и его недруги — тверские князья), но добился от них поддержки своей политики централизации Руси. Именно Иоанн Калита сделал правилом, что великих князей Владимирских, а потом и Московских стали воспринимать в Орде как первых среди русских князей. Прекратились опустошительные набеги татар на Владимир, Суздаль, Москву.
Возродились ремёсла и торговля. Всего 12 лет правил на великокняжеском престоле Иоанн, а какие произошли изменения! Иностранные купцы уже не боялись выезжать за пределы Новгорода. В княжестве Иоанна Калиты всякий мог рассчитывать на правосудие и защиту. Грабители сурово преследовались. Как и в домонгольские времена, раскинули по Руси свои многоцветные шатры ярмарки, самой знаменитой из которых была Моложская, или Холопий городок, близ Ярославля. Москва прирастала новыми землями — Угличем, Белозерском, Галичем. А на заднем дворе этого благоденствия и процветания неустанно ковалась военная мощь Руси, позволившая уже внуку Иоанна Калиты нанести первый сокрушительный удар по татарскому могуществу.
А ещё период великого княжения Иоанна I означал начало возвышения Москвы, исключительно важного для нашей истории. Приверженность Иоанна Даниловича к Москве была не только данью обычаю великих князей Владимирских жить в своих уделах, но и результатом духовного пророчества, сделанного святителем Петром, митрополитом Киевским и всея Руси. В «Житии» святителя, созданном митрополитом Киприаном, написано, что в Москве митрополит Пётр предпочитал жить чаще, чем в других русских городах. И вот однажды владыка сказал московскому князю Иоанну Даниловичу: «Если ты создашь здесь храм Пресвятой Богородицы, то и сам прославишься, и город твой будет больше других прославлен, и святители поживут в нём, и руки твои взыдут на плеща врагов наших, и Бог в нём будет прославлен, и кости мои тут положены будут».
Так, по пророчеству святителя Петра, и вышло.
Андрей Венедиктович ВОРОНЦОВ