Интервью настоятеля храма св. вмч. Димитрия Солунского в пос.Восточный Преображенского благочиния г. Москвы иеромонаха Евграфа (Крючкова).
Корр.: Отец Евграф, может ли считаться прилежным христианином тот, кто посещает службы, постится, молится, а живёт кое-как?
Отец Евграф: Господь поставил каждого в те условия, которые необходимы для его спасения: кто-то начальник, кто-то подчинённый, одни работают в церкви, другие в шахте. Однажды святой Антоний задумался: я живу в монастыре, молюсь, всю жизнь посвятил Богу… Наверное, я уже святой? И ему был голос: «Ты не достиг духовной меры кожевенника, который живёт в городе». Антоний пошёл к кожевеннику и спросил того, как он спасается? Тот ответил, что во грехе он рождён, во грехе живёт и ничего особенного не делает: утром садится за работу, окончит её — Бога поблагодарит.
И оказывается, такая жизнь в очах Божиих может стать выше подвижнической. Нас всех призвали к какому-то делу. Бездействие — грех. Апостол Павел говорил: «Я из дел твоих вижу веру твою». Нельзя жить серой мышкой… Это не страх Божий, а просто лень. Апостолы ведь ходили по разным землям, проповедовали. Христианин должен трудиться, быть в движении, бороться с трудностями, преодолевать их, не обвиняя никого. А где он живёт и какое место занимает — это дело десятое.
Корр.: А как же утверждение, что по грехам нашим нам дано будет и потому всё в жизни надо терпеть?
Отец Евграф: Представьте, что человек находится в концлагере. Разве он не должен хотя бы стремиться к тому, чтобы вырваться оттуда?
Корр.: Значит, христианин должен противиться негативным обстоятельствам?
Отец Евграф: Здесь есть вроде бы противоречие, но только на первый взгляд. Священное Писание говорит, что, если тебя ударили по одной щеке, подставь другую. И в то же время Церковь учит, что, если необходимо, верующий должен свою жизнь отдать за ближнего. Всё просто. Что касается меня лично, если хватает терпения, буду терпеть. Но если речь идёт о моем ближнем, то я постараюсь облегчить ему жизнь. Человек обязан и на войне сражаться, если надо. Русские святые Александр Невский, Димитрий Донской и другие, как известно, воевали и за это прославлены.
Корр.: Но если человек борется против чего-то и, соответственно, кого-то, он может и других обидеть, пусть невольно.
Отец Евграф: Если он борется за то, чтобы ему самому было легче, теплее и слаще, — это одно. И другое — если он отстаивает свою позицию потому, что так будет лучше другим.
Корр.: Всё определяется целью?
Отец Евграф: Конечно.
Корр.: А если у человека есть большой талант? Это неизбежно повлечёт за собой трудности во взаимоотношениях с другими людьми. Что же делать?
Отец Евграф: Перед Богом наши таланты ничего не стоят, потому что всё это Он дал. А ценность имеет только то, какие тяготы кто перенёс, в том числе и для воплощения своего дара. Это в наших глазах люди, ничем не примечательные, — серая масса, а в очах Божиих один такой человек, если он жил честно, прилежно трудился, никого не обижал, имеет большое значение. После Страшного Суда в рай первыми пойдут не обязательно патриархи или монахи, это могут быть люди, которых в земной жизни никто особенно не замечал.
Святые отцы учат, что те события, которым мы в жизни придаём большое значение, Богом могут быть вообще не замечены. А какой-то не стоящий нам ничего поступок способен определить нашу судьбу. Например, человек всю жизнь строил храмы и этим гордился. А помог он зайти в троллейбус старушке — и это будет иметь большее значение, чем любой построенный им храм. Потому что сделал он это по доброте сердечной. Эта искра доброты значительно дороже Богу осознанных благих дел.
Корр.: А как определить, когда человек, реализуя свои таланты и влечения, начинает обделять ближних?
Отец Евграф: Все, что нужно другому, даст почувствовать только любовь к нему. В древнем патерике рассказывается случай, как в одном монастыре жил человек, который пользовался большим духовным авторитетом. К нему пришли монахи и сказали, что их брат совершил грех, попросили вразумить его. Но святой не вразумлял того, пока у него не появлялись слёзы любви к нему: он считал, что, если нет любви, нельзя делать замечаний. Любая фраза, сказанная без любви, — ложь. Например, кто-то хочет украсть, а другой видит это, негодует. Но если он не пожалел этого человека, значит, солгал пред Богом. Честность, принципиальность — хорошо, но без любви — ложь.
Сегодня большинство людей живут на бегу, им бы себя и семью обеспечить, а на любовь к ближнему — нужно время…
Женщина была наркоманкой, болела СПИДом. В церковь пришла на исповедь. Спрашиваю, что её привело? Рассказывает, что стояли они с подругой, высматривали «клиента» (проституцией занимались), остановился джип, и оттуда вышел «мужик с бородой». Он дал каждой из них по Евангелию и сказал: «Если будет, девчонки, время, почитаете». И уехал. Наша девица положила книгу и забыла о ней. А однажды в момент ломки дотянулась до неё и стала читать. Ничего не понимала. И вдруг на неё нахлынули слезы! Отчего — неизвестно. Колоться она перестала, вышла замуж, родила здорового ребенка, окончила институт.
А священник просто сделал то, что должен был сделать, но побудила его к этому живущая в нём любовь.
Иоанн Богослов сказал: «Дети, любите друг друга. Господь есть Любовь. Кто говорит, что он любит Бога, а ближнего своего не любит, тот лжец».
Корр.: А нужна ли человеку верующему свобода? По моему убеждению — необходима, потому что без свободы никакой любви быть не может. Но мы слышим от многих верующих людей, что свобода человеку не нужна, поскольку христианин не может быть свободным — он под Богом ходит.
Отец Евграф: Человека создал Бог по Своему образу и подобию. А Бог свободен творить, и мы тоже свободны в своих мыслях и действиях. Господь не ограничил даже грехопадение Адама, Он ничью свободу не ограничивает, а лишь просит не делать дурного. Если бы человек не был свободен, то и спрашивать с него нельзя было бы, потому что он не нёс бы никакой ответственности. А мы должны делать свой выбор, не ограничиваясь ни внутренними привязанностями, ни внешними угрозами или выгодами. Свобода и любовь — это основа нашего мироздания. Поэтому всякое ограничение данной нам Богом свободы — грех. С церковной точки зрения истинно свободными людьми были святые.
Корр.: Свобода слова нам нужна?
Отец Евграф: Обязательно. Мы же помним, как ещё недавно христиане у нас подвергались гонениям, слова не могли сказать во всеуслышание. Сегодня некоторые, даже хорошо образованные люди, воцерковившись, уверяют, что наука ведёт человечество не туда, что надо вернуться к простой жизни на природе, не мудрствовать и так далее. Но для тех, кого на Западе называют интеллектуалами, а у нас интеллигенцией, естественно, важна напряжённая умственная жизнь. То есть знание и осмысление того, что с нами происходит, для такого человека имеет высокий смысл. Наверное, некоторое равнодушие, которое испытывает иной интеллигент к Церкви, возникает по этой причине: то, что важно для образованного человека, с религиозной точки зрения не имеет особого значения.
Корр.: Но вот академик Павлов был верующим человеком и при этом оставался большим учёным. Но человек, в силу своей греховности, многие открытия использует не во благо себе, а для самоистребления, и не только физического.
В нынешней беготне и погоне за успехом люди как-то забыли о жизни созерцательной, которую то именуют словом «отдохнуть» — поехать в лес, нажарить шашлыков, пива выпить, — то обзывают ленью. Но разве способность воспринимать красоту и умение жить наедине с миром не свидетельствуют о внутренней наполненности человека, о его тяге к духовной жизни?
Отец Евграф: Преподобный Силуан Афонский шёл как-то по тропинке с послушниками, и один из послушников стал сбивать росшую по обочинам крапиву. Преподобный заметил ему, что не надо этого делать, и крапиву Господь сажал. Никто не ставил перед нами задачу быстрее куда-то добежать, мы должны каждой травинке радоваться, каждому цветочку, звуку.
Корр.: Жизнь созерцательная — это талант или такое отношение к миру человек может развить в себе?
Отец Евграф: Умение созерцать в повседневной жизни — это талант, данный каждому человеку. И этот талант, как всякий дар, надо преумножать. И не давать заботам о хлебе насущном иссушить его.
Корр.: И напоследок спрошу: Вы считаете, что Церковь должна быть отделена от государства? Если да, то зачем это нужно Церкви?
Отец Евграф: Это необходимо, чтобы государство, исчисляющее свой возраст десятками лет, не вмешивалось в дела Церкви, которой более двух тысячелетий. Государственное устройство постоянно меняется, что оно с точки зрения вечности, о которой проповедует Церковь Христова? К тому же государство у нас многоконфессиональное, поэтому, как говорит Святейший Патриарх, реализация власти — не дело Церкви. Но Церковь, имея опыт двух тысячелетий в решении многих проблем, предлагает государству сотрудничество. И ещё: церковь не должна превращаться в орган соцзащиты. Хорошо бы, чтобы государство заботилось о хлебе насущном, а Церковь — о духовном состоянии людей.
Беседовала
Ирина Анатольевна КРАВЧЕНКО