16 января 1472 года, 540 лет назад было отправлено посольство за великокняжеской невестой Софией (Зоей) Палеолог
София (Зоя) Палеолог, будущая жена великого князя всея Руси Иоанна III, мать Василия III и бабушка первого русского царя Иоанна IV Грозного, была племянницей последнего византийского императора Константина XI. Точная дата рождения Зои Палеолог неизвестна: одни историки считают, что она появилась на свет между 1443—1449 годами, другие — в 1455 г.
Это было роковое для Византии время. В 1453 году она пала под ударами турок, а сам император Константин погиб при защите столицы своего государства. После 1453 г. отец Зои Фома Палеолог, деспот (правитель) Мореи, греческого государства на Пелопоннесском полуострове, переселился с семьёй в Рим. Там Зоя получила неплохое по тому времени воспитание при дворе папы Сикста IV (известного своим покровительством Микеланджело, которому он заказал роспись капеллы его имени при папских покоях). К тому времени, как появилась идея выдать Зою Палеолог замуж за московского великого государя Иоанна III, к ней уже сватались представители герцогских дворов Франции и Италии с целью породниться со знатной семьёй Палеологов. Но папская курия остановила свой выбор на Москве. Дело в том, что в 1467 г. Иоанн III Васильевич похоронил свою первую жену Марию Борисовну, дочь князя Тверского. Папа Павел II в поисках пути усиления своего влияния на Русь предложил овдовевшему Иоанну III заключить брак с Зоей Палеолог. Главной целью брака папе виделось вовлечение Руси во Флорентийскую унию и в общеевропейский крестовый поход против Турции. Иоанн III, со своей стороны, хотел подкрепить религиозную преемственность России от Византии преемственностью династической, чтобы его потомки, московские государи, были также потомками византийских императоров.
Посланный в 1467 г. в Московскую Русь с предложением о браке папский легат был принят с почестями. Однако переговоры по этому поводу, начавшиеся в 1469 г., затянулись на три года. Против брака резко выступал митрополит Московский и всея Руси Филипп, которому не очень нравилась идея женитьбы великого князя на гречанке-униатке, воспитанной при дворе главы римско-католической церкви.
Посол Иоанна III Иван Фрязин (Джан-Батиста делла Вольпе), посланный в 1469 г. вместе с легатом в Рим, дабы «невесту видети», сообщил, что Зоя невысока ростом, полная, с красивыми большими глазами и с необыкновенной белизны кожей (чистота кожи как признак здоровья высоко ценилась в Московии). Многие современники говорили также об остром уме молодой женщины. Софийская летопись свидетельствует, что обратно на Русь c Иваном Фрязиным был послан портрет невесты, и такая светская живопись оказалась крайним сюрпризом в Москве: «…а царевну на иконе написану принесе». (Портрет этот не сохранился, что прискорбно, поскольку наверняка он был написан живописцем на папской службе, поколения Перуджино, Мелоццо да Форли и Педро Берругете.) Папа принял посла с великой честью. Он попросил великого князя прислать за невестой бояр.
Окончательное решение об этом было принято в Москве 16 января 1472 года, после чего Фрязин вторично поехал в Рим и прибыл туда 23 мая.
В июне того же года Зоя Палеолог в сопровождении большой свиты отправилась в долгий путь на Русь, в Московию. Обоз невесты Иоанна III пересёк всю Европу с юга на север, направляясь в немецкий порт Любек. Во время остановок высокой гостьи в городах в её честь устраивались пышные приёмы и рыцарские турниры. Власти городов преподносили Зое подарки — серебряную посуду, вина, а горожанки Нюрнберга вручили ей целых двадцать коробок конфет. 10 сентября 1472 года корабль с путешественниками взял курс на Колывань, ныне называемую Таллином, но прибыл туда лишь через одиннадцать суток: на Балтике в те дни стояла штормовая погода. Затем через Юрьев (ныне город Тарту), Псков и Новгород процессия отправилась в Москву.
Здесь, в России, византийская царевна повела себя, как и пристало будущей правительнице Руси. Вступив на псковскую землю, она первым делом посетила православный храм, где приложилась к иконам. Папскому представителю Антонию Бонумбре пришлось последовать за ней в церковь, а там по приказу деспины (от греческого «деспот» — правитель) поклониться святым иконам и приложиться к образу Богоматери. А потом София пообещала восхищённым псковичам свою защиту перед великим князем.
Однако заключительный переход был несколько омрачён. Папский легат Антоний, сопровождавший множество повозок с приданым, был облачён в красное кардинальское платье и вёз с собой четырёхконечный католический крест как знак надежды на обращение русского князя в католичество. Весть об этом дошла до Москвы, что вызвало небывалый скандал. Митрополит Филипп заявил, что если «папежный крыж» ввезут в город, то он немедленно покинет его. Попытка своеобразного «крестового похода» под видом свадебного поезда не могла не безпокоить и великого князя. Русские летописи единодушно зафиксировали, что посланец Иоанна III боярин Фёдор Давыдович Хромой, исполняя поручение государя, просто-напросто силой отнял «крыж» у папского священника, встретив обоз невесты за 15 вёрст от Москвы.
Зоя Палеолог прибыла в Москву 12 ноября 1472 года, и в тот же день состоялся обряд венчания её с Иоанном III. Венчалась Зоя именем София, под которым теперь и известна.
После венчания великий князь торжественно объявил гербом Московской Руси символ царской власти — византийского двуглавого орла, поместив его и на своей печати.
Иоанн III, естественно, не намеревался ни воевать за «наследство» с турками, ни тем более принимать Флорентийскую унию. И София вовсе не собиралась окатоличивать Русь. Напротив, она явила себя деятельной православной христианкой. Некоторые историки, правда, считают, что ей было всё равно, какую веру исповедовать. Другие же предполагают, что София, по-видимому, воспитанная в детстве афонскими старцами, противниками Флорентийской унии, в глубине души всегда сохраняла приверженность Православию. Как бы там ни было, живя в Риме и притворяясь униаткой, она умело скрывала свою веру от могущественных римских «покровителей», которые не оказали помощи её родине, предав её иноверцам на разорение и гибель.
Среди тех, кто сопровождал Софию Палеолог в Москву, был знаменитый впоследствии русской святой Кассиан Учемский, Угличский чудотворец (в миру Константин Комнин). Он был князем из другого византийского императорского рода — Комниных, братом предпоследнего правителя православного княжества Феодоро в Крыму Исаака. Кстати, согласно житию Кассиана, невеста Иоанна III прибыла в Рим вместе с Константином Комниным из Мореи, а не направилась в Москву непосредственно из Рима, как указывают историки. В отличие от других членов свиты, греков или итальянцев, либо вернувшихся в Рим, либо, получив в подарок вотчины и поместья, оставшихся на службе в Московской Руси, Константин скромно определился боярином к ростовскому архиепископу Иоасафу, который вскоре удалился от дел в Ферапонтов Белозерский монастырь. Константин последовал за ним. Здесь, под руководством старца священномонаха Филарета, Константин был пострижен в монахи именем Кассиан. В это же время в Ферапонтове монастыре жил преподобный Нил, впоследствии известный как Нил Сорский, один из сокрушителей ереси жидовствующих. Он подолгу беседовал с Кассианом, а потом переписывался с ним. Через несколько лет иеромонах Кассиан оставил Ферапонтов и вместе с несколькими монахами отправился вниз по Волге на лодке и в устье реки Учемки, при впадении её в Волгу, основал монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы, впоследствии известный как Учемский. Когда обитель была построена, отец Кассиан отказался от чести быть её наместником, предпочитая оставаться простым строителем. В житии святого Кассиана сказано: «Обитель, снабжённая и обеспеченная всем необходимым, утешала преподобного Кассиана; он жил до 102 лет, удостоился предузнать своё отшествие к Богу, призвал к себе братию и сказал им: "Се уже, братия моя возлюбленная, приходит день скончания моего, аз убо отхожу от вас к Богу, его же измлада возлюбих, вас же предаю Спасу, Пречистей Его Матери и великому Иоанну Предтече…" — много других душеполезных слов изрёк, исповедался и приобщился Святых Таин, возблагодарил Бога и скончался в 1504, октября 4; погребён позади правого клироса в нижнем храме. При гробе его сохраняются до сего времени схима и тельный крест, им носимые, а на стенке церкви Успения ставлена кафельная плита с рельефным изображением двоеглавого орла византийской формы. После кончины св. Кассиана Господь прославил его многими чудотворениями…»
София Палеолог привезла на Русь щедрое приданое. Считается, что его частью была легендарная «либерея» — библиотека, размещённая будто бы на 70 подводах (больше известная как «пропавшая библиотека Ивана Грозного»). Она включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были неизвестные нам поэмы Гомера, сочинения Аристотеля и Платона и даже уцелевшие книги из знаменитой Александрийской библиотеки.
По преданию, София также привезла в подарок мужу «костяной трон» (ныне известный как «трон Ивана Грозного»): его деревянный остов весь был покрыт пластинами из слоновой и моржовой кости с вырезанными на них сюжетами на библейские темы.
Предполагают, что среди подарков Софии была и редкая икона Божией Матери «Благодатное Небо».
Бог долго не давал Иоанну III и Софии Фоминичне наследника — рождались всё девочки. Царица усердно молила Бога о сыне, и наконец её прошение было исполнено. В ночь с 25 на 26 марта 1479 года на свет появился мальчик, наречённый в честь деда Василием. (Для матери он всегда оставался Гавриилом — в честь архангела Гавриила.) Счастливые родители связали рождение сына с прошлогодним богомольем и усердной молитвой у гроба преподобного Сергия Радонежского в Троицком монастыре. София Фоминична рассказывала, что при подходе к монастырю ей явился сам великий старец, держащий на руках мальчика.
Как великая государыня София пользовалась в Москве правом принимать иноземные посольства. Согласно легенде, приведённой не только русскими летописями, но и английским поэтом Джоном Мильтоном, в 1477 году София смогла перехитрить татарского хана, объявив, что имела знак свыше о строительстве храма святому Николаю на том месте в Кремле, где стоял дом ханских наместников, контролировавших сборы ясака и действия Кремля. Этот рассказ представляет Софию решительной натурой («выставила их из Кремля, дом снесла, хотя храм не построила»). Иоанн III действительно отказался платить дань и растоптал ханскую грамоту прямо на ордынском дворе в Замоскворечье.
Не без влияния великой княгини-гречанки и её греко-итальянского окружения Иван III принял решение о грандиозной перестройке своей резиденции. София Фоминична сумела привлечь в Москву врачей, деятелей культуры и особенно архитекторов. Она хотела сделать Москву равной по красоте и величественности европейским столицам и поддержать престиж московского государя, а также подчеркнуть преемственность Москвы не только по отношению к Второму, но и к Первому Риму. Все пять посольств, которые отправил в Италию великий князь в конце XV века, возвращались в Москву в сопровождении архитекторов и врачей, ювелиров и мастеров-денежников, специалистов в области оружия и крепостного дела.
Потянулась в Москву греческая и итальянская знать, представители которой подвизались на дипломатической службе; многие из них осели на Руси. Прибывшие архитекторы Аристотель Фиораванти, Марко Руффо, Алевиз Фрязин, Антонио и Петро Солари возвели в Кремле Грановитую палату, Казённый двор, Успенский и Благовещенский соборы на Соборной площади Кремля; завершилось строительство Архангельского собора. Многие из этих построек мы сегодня видим такими же, какими они были при жизни Иоанна III и Софии Палеолог.
Так в русскую историю вошла византийская принцесса, гречанка по происхождению, Зоя Палеолог — великая русская княгиня София Фоминична.
А идея Москвы — Третьего Рима, сформулированная старцем Филофеем, была подкреплена династически: в жилах русских царей теперь текла кровь последнего византийского императорского рода.
Андрей Вениаминович АНДРЕЕВ