Свято-Николо-Пешношскому монастырю – 650 лет
Это — один из самых больших в прошлом и влиятельных монастырей России, основанный учеником прп. Сергия Радонежского прп. Мефодием Пешношским, чудотворцем. При прп. Мефодии Пешношском (XIV век) этот монастырь был известен своим милосердием к нищим и обездоленным. Мощи прп. Мефодия, по его завещанию, были захоронены под спудом в церкви обители прп. Сергия Радонежского так глубоко, что цистерны для слива отходов из котельной, установленные при советской власти точно над захоронением святого, не смогли им повредить. И мы теперь, приехав в монастырь, можем поклониться раке преподобного.
В XV веке монастырём управлял будущий просветитель Казани свт. Варсонофий Тверской, чья жизнь, как жизнь многих святых, с одной стороны, таинственна, а с другой — увлекательнее, чем приключенческий фильм. Свт. Варсонофий мальчиком попал в плен к татарам, где выучил их язык. Он был выкуплен из плена и, познав всю тщету жизни в миру, ушёл в монахи. Смиренный и волевой, он стал игуменом «Николы на Песноше». Содействовал прославлению прп. Мефодия Пешношского на Московском Соборе 1549 года.
Когда царь Иоанн IV, позднее ставший Грозным, посетил монастырь, то решил, что игумен способен на большее, и направил его в Казань, где тот много потрудился для просвещения татар светом Христовой веры. Им основан Преображенский монастырь, который до сих пор существует. Свт. Варсонофий стал епископом Тверским. Тверская епархия не приняла опричнину, что явилось поводом для раздражения царя Иоанна Грозного. До самой смерти свт. Варсонофий всё шил клобуки для монахов и скорбел душою, видя безчинство ближних царя.
Затем монастырь в XVII веке, в Смутное время, «воевала Литва». Убили 37 монахов, остальные скрылись.
В начале XVIII века монастырь пришёл в упадок и был превращён в приходскую церковь «стараниями» государей Петра I и Екатерины II.
Восстановили монастырь в XVIII веке два ученика прп. Феодора Санаксарского — будущий архимандрит Игнатий (Ушаков) и будущий схиархимандрит Макарий (Брюшков). Последний стал надолго игуменом монастыря. «Суровый с виду, но полный отеческого попечения» о вверенных ему душах архимандрит Макарий сделал Пешношу «училищем благочестия».
В конце XVIII — начале XIX века Пешноша была той обителью, какой позже стала Оптина Пустынь. Кстати, именно ученик прп. Макария Пешношского — «огородник Авраамий» — и восстановил Оптину Пустынь. Согласно исследованиям писателя Алексея Блохина, иеросхимонах Афанасий (Степанов), рославльский пустынник, воспитанник Пешношского монастыря, оказал большое влияние на братьев Путиловых, впоследствии прпп. Моисея и Антония, старцев Оптинских. Прп. Лев Оптинский приезжал за советом к игумену Пешноши — архимандриту Макарию (Брюшкову).
Они называли Пешношу «Вторая Лавра», как вспоминает митрополит Московский Платон (Левшин). Он ценил игумена и направлял его для восстановления жизни монашеской в разные обители обширной Московской епархии. Николо-Берлюковская пустынь, Голутвинский монастырь в Коломне, Давидовская пустынь, Екатерининский монастырь, Сретенский монастырь в Москве — далеко не полный перечень монастырей, в которых пешношский игумен наладил строй монашеской жизни.
Жизнеописание Макария, игумена Пешношского, к сожалению, мало кому известно. Если судить по плодам жизни его, воспитавшего 24 (!) игумена для российских монастырей и, без преувеличения, возродившего монашескую жизнь во множестве монастырей Средней России, то схиархимандрит Макарий — один из великих русских святых. Так считает и нынешний игумен Пешноши о. Григорий (Клименко).
Отмечено историей ещё правление игумена Максима (1755 — 1850). Он не хотел даже быть архимандритом, так боялся славы и гордости. Но стал им за послушание.
Его уважал митрополит Московский Филарет и любили крестьяне. Они даже своим детям не разрешали петь песни вблизи монастыря в правление игумена Максима, чтобы не нарушать покой монахов.
Какой контраст с современностью! Сейчас в этом монастыре живут душевнобольные люди (там располагается психоневрологический интернат № 3), и Церковь даже не требует возвращения обители. Но рука Господня коснулась сердца В. Гаврилова, главы администрации Дмитровского района. Его попечением восстановлены два храма на территории монастыря — Сергиевский и Сретенский.
5 мая 2011 г. был восстановлен Никольский собор — самый старый храм на территории обители, датируемый XV веком.
Во время самого жестокого и продолжительного во всемирной истории гонения на православную веру монахи Пешноши, как монахи других русских монастырей, были посажены в тюрьмы или расстреляны. Четверо пешношских монахов были прославлены в лике новомучеников — прмч. Аристарх (Заглодин-Кокорев), прмч. Иоасаф (Шахов), прмч. Николай (Салтыков) и прмч. Герасим (Мочалов).
Одному из пешношских монахов, схииеродиакону Александру (Жемкову), чудом удалось избежать тюрьмы и расстрела. Он скрывался в дер. Княжево Дмитровского района 40 лет (+1968 г.). Продолжая традицию старчества, существовавшую в Пешноше, исцелял и утешал народ Божий и собрал около себя общину верующих в 150 человек. И после смерти не зарастает тропа на его могилу на погосте Черная Грязь возле Введенского храма села Очево Дмитровского района.
Игумен Варнава (Жуков), в схиме Мефодий, поставленный в игумены сщмч. Серафимом (Звездинским) в 1923 году, был выгнан из монастыря вместе с братией в 1928 году и отправлен в Казахстан на поселение.
Казалось, что мы никаким образом не сможем ничего узнать о его жизни в далёком Казахстане. И вот удивительным образом в руки Веры Королёвой, епархиального историка, попадают доносы одного из сексотов (секретных сотрудников), бывшего «в дружбе» с пешношским игуменом. Фрагмент доноса: «4 января 1933 года. Беседа с Жуковым и Семёновым на его квартире: Семёнов говорил, что «жить стало тяжело, холодно и голодно. А помощи нет ни от родных, ни от начальства, и конца не предвидится. Ждали мы амнистии в октябре — ничего, погибать приходится здесь». Жуков, перебивая его, говорит: «Мы жили с тобой в России хорошо, а теперь надо пожить и худо, надо терпеть. Иоанн Златоуст тоже терпел, а вернули с ссылки, и помер при храме. Может, и нам приведёт Бог видеть храм и Россию, надо молиться. Видно, Господь наказал нас за наши грехи, вот и потерпи без ропота». Эти слова оказались пророческими, игумен Варнава увидел ещё и Россию, и храм. После ссылки о. Варнава скрывался в дер. Паники Тверской области в домике у своей духовной дочери Любови Клыковой, впоследствии схимонахини Мефодии. Недалеко от деревни Паники есть Крестовоздвиженская церковь, никогда не закрывавшаяся, в которой прислуживали монахини Александро-Акатовского монастыря, где начинала свой монашеский путь Любовь Клыкова. Логично предположить, что игумен Варнава, к тому времени схиигумен Мефодий, бывал в этой церкви.
Мы знаем о схиигумене Мефодии из исследований тверского краеведа Ю. Пензикова: он в 30-градусные морозы декабря 1941 года ходил на места боёв под дер. Рябинки в ходе наступления под Москвой и перевязывал раненых солдат, стирал им портянки. Старец весной 1942 года погребал и отпевал на местах сражений павших русских солдат, оставшихся не погребёнными из-за снежных заносов.
Где лежит многострадальное тело игумена Варнавы (в схиме Мефодия) — это пока скрыто от нас. Но душа его, верим, на небесах, с Господом и другими пешношскими монахами и мучениками за веру.
Нынешний наместник монастыря игумен Григорий (Клименко) ревностно, «по-пешношски», трудится над восстановлением святыни. Дорогие братья и сёстры! Приедем в Пешношский монастырь, поклонимся святому месту и святым и не дадим погаснуть в своих сердцах искре любви к Богу и России, как монахи Пешноши!
Татьяна Ефимовна АНАНЬЕВА