Елизавета Фёдоровна Чуйкова, русская крестьянка, прожила 92 года, родила 12 детей и упокоилась у Никольской церкви в родных Серебряных Прудах. И не случайно удостоилась она такого почётного места погребения, ибо была старостой прихода этого храма в 30-е годы, когда разорялись и закрывались монастыри и храмы.
К 1940 году осталась единственная в Серебряных Прудах действующая церковь — Никольская, где старостой была Елизавета Фёдоровна Чуйкова, в девичестве Корякина. В эти лютые времена немногие оставались верны Христу. Вера у Елизаветы Чуйковой была так крепка, что не убоялась она дважды сходить паломницей в Москву, добиться встречи со Сталиным, всесоюзным старостой Калининым и отстоять храм. Хотели взорвать — отстояла, добившись, чтобы не закрыли.
Пришлось ей и в третий раз ехать в Москву, но уже с почётным эскортом — сопровождал Елизавету Федоровну сотрудник НКВД на собор иерархов, где был избран Патриарх. Там же получила она из рук новоизбранного Патриарха орден.
Про нашу героиню, Елизавету Фёдоровну, сохранилось очень мало документов — больше рассказов, воспоминаний.
Поистине лютые времена, ведь ещё свежи были воспоминания о воинствующих безбожниках, о том, как сбрасывали колокола, сжигали иконы. Сохранилась газета «Деревенская правда», где описывается, как в ходе антирождественской кампании 7 января 1930 года на главной площади было сожжено более тысячи икон. Вот этому газетному документу можно верить, но о том, как ссылались священники вместе с семьями и что их ожидало в местах ссылки, в газетах не писали.
Подвиг её сохранился лишь в памяти людской. Поэтому и самый главный документ появился на свет в 2004 году, через много лет после её смерти. Тогда Международным астрономическим комитетом было утверждено — назвать одну из малых планет именем «Чуйковия».
История этого названия по-своему удивительна. Учёные Крымской обсерватории, открывшие планету, разумеется, ничего не знали о скромной подвижнице духа, умершей за несколько десятилетий до этого. Но они очень хорошо знали одного из её сыновей, маршала Чуйкова, легендарного командующего 62-й (8-й гвардейской) Сталинградской армией, прошедшего с боями всю Украину от Харькова до Одессы, а потом Белоруссию, Польшу, штурмовавшего Берлин. Это к Чуйкову на командный пункт в ночь на 1 мая явился командующий берлинским гарнизоном с просьбой прекратить огонь — капитулируем! «Я видел, как на моих глазах склоняет знамена фашистская Германия», — написал Чуйков жене 10 мая 1945 года.
«Такие люди достойны того, чтобы быть увековеченными», — решили учёные. Но получив отказ (планетам не присваивают имён военных), они пришли в нашу семью, на родину Чуйковых в Серебряные Пруды, и здесь узнали о том, какие женщины бывают в русских селеньях и какие матери бывают у маршалов. И тогда учёные попросили дать разрешение на присвоение планете имени матери Василия Чуйкова — Елизаветы Фёдоровны — и получили на это согласие.
И я думаю, что есть в этом Промысел Божий и некая высшая справедливость. Ибо, когда собирались все её восемь сыновей, каждый из которых прошел фронт и ни один не был убит, искалечен, репрессирован, она после долгого молчания роняла: «Сынки, это я вас у Бога вымолила!» Тогда замолкали дети и вспоминали каждый своё. А средний, Василий, который в Сталинграде сидел со своим штабом в 300 метрах от передовой и его как заговорённого не брали ни пуля, ни осколок, вспоминал, как на Украине, на его штаб командарма, немцы бросили три звена штурмовиков. Целились именно в него, знали, где он находится — сработал радиоперехват. Он простоял весь налёт у стены дома, даже не пригибаясь, а потом, когда опять каким-то чудом остался цел под лавиной огня, — перекрестился. Кулаком. Пальцы не смог сложить в крестное знамение, судорогой свело руки. Так потом и крестился кулаком — под Запорожьем, под Одессой, у переправы через Вислу, под Познанью, в Берлине.
«Я вас всех у Бога вымолила.»
И ещё. Когда в конце марта 1982 года Василия Чуйкова не стало, в его портмоне, где он хранил самые важные документы — партбилет, воинскую книжку — нашли молитву. Это был небольшой клочок бумаги, очень старой, с несколькими строчками, написанными наспех, скорописью, но явно рукой отца. Эта молитва, неканоническая, лежала в партбилете. И тогда вспомнилось ещё одно семейное предание.
В начале 1942 года, вернувшись из Китая, где выполнял важнейшую миссию — не дать Японии нанести удар по нашим восточным границам, он оказался под Тулой, неподалеку от родных Серебряных Прудов. Там Чуйков формировал армию для отправки в район Сталинграда и несколько раз навещал родительский дом. Перед отъездом он и получил от матери Елизаветы Фёдоровны благословение, а из её рук — молитву и нательный крест. Была ли молитва, найденная после его кончины, той, написанной в 1942 году, — кто знает. Но когда в 2006-м в Серебряных Прудах построили новую школу и назвали её именем Чуйкова, у фасада поставили памятник из бронзы: Чуйков сидит в форме генерал-лейтенанта с тремя звёздами на петлицах, с орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды и православным крестиком в руке. Казённые чиновники нашли в этом несоответствие, но люди, знавшие Чуйкова, его земляки в один голос подтвердили: «Так и было!»
Елизавета Фёдоровна незримо присутствует и здесь, как со своей молитвой была рядом всю войну, всю его нелёгкую жизнь. И думаю, когда он писал один из последних в своей жизни документов — своё завещание, где просил похоронить его в солдатской братской могиле на Мамаевом Кургане, её дух был рядом. Ему, маршалу и дважды Герою Советского Союза, по тогдашней «табели о рангах» полагалась урна в Кремлёвской стене. Но он выбрал другой погост — высоту 102 Сталинградской битвы, главную высоту России грозного 1942 года. Ближе к его солдатам, к земле, политой кровью, а не к власти, сделавшей город, который он защищал, безымянным.
«С этого места слышится рёв волжских вод, залпы орудий, боль Сталинградских руин», — написано в отцовском завещании.
Валентина Петровна Чуйкова, жившая с дочерьми в эвакуации в Куйбышеве, вспоминала, что когда соседки из местных узнали, что она жена «того самого» генерала Чуйкова, армия которого держит сейчас Сталинград, то непременно наставляли: «Мы молимся за него, так и напишите мужу на фронт!»
Поэтому, несомненно, есть у двух женщин, родившихся в один год и носивших одинаковые имена — одна из которых была прмц. Елизавета Фёдоровна, Великая княгиня, другая Елизавета Фёдоровна — простая крестьянка, — поразительное сходство. Это незыблемая верность и Вера, а также то, чего нам всем катастрофически не хватает в наше лихолетье — чувства сопричастности к истинной своей Вере и исторической правоты своей Родины, России. Ибо Русь была, есть и будет Святой. Во все времена, даже во времена смуты, раздора и падения — это всё та же Святая Русь, Третий Рим.
Так было, так будет!
Льётся на просторы нашей великой многострадальной Родины неземной свет — как надежда, как обещание. И маленьким огоньком, не различимым глазом, свет звезды по имени «ЧУЙКОВИЯ».
Александр Васильевич ЧУЙКОВ