23 октября 2010 года исполнилось 80 лет со дня рождения великого русского филолога Олега Николаевича Трубачёва: «бойкий русский ум», преклонение перед своим народом и Отечеством, «поиск абсолютного добра» — таковы, пожалуй, важнейшие черты личности учёного.
Широта исследовательских интересов Трубачёва была поразительна. Этимология стала главным предметом его научных изысканий. Знание им более чем 50-ти языков, в том числе древних, т.н. «мёртвых», стало тем необходимым инструментом, который помогал ему безошибочно добираться до сути слова, делать поразительные научные открытия в области славянских и индоевропейских древностей, этногенеза славян, русской культуры.
О.Н.Трубачёв говорил: «Мы по-прежнему представляем себе слишком схематично и неизбежно упрощенно, скажем, те же древние славяно-иранские отношения как отношения двух монолитов, но здесь найдется работа и для этимологии, и для лингвистической географии… Золото скифов поныне лежит в земле. Я не стану цитировать Блока, скажу лишь, что нет дела почётнее и труднее, чем дело раскрытия истоков, питающих наше самосознание… В этом глубинный смысл этимологии — “науки об истинном”».
Отстаивая теорию прародины славян на Дунае, о чём ещё в XIX в. размышляли многие учёные, Трубачёв рассматривал среднеднепровский славянский ареал (откуда затем вышли все восточные славяне) как периферию, «а не как центр всего славянского эт-ноязыкового пространства», утверждал, что «попытки точно датировать “появление” праславянского языка безсмысленны».
Промыслительно устраивал судьбу Трубачёва Господь. Ещё в детстве проявилась у него неодолимая тяга к языкам, к чтению: он самостоятельно выучил немецкий, польский, английский, французский. Учился упорно, целеустремлённо — усваивал легко.
В студенческие годы будущий академик увлекся сравнительным языкознанием, тогда-то у него и возникла идея полной, насколько это возможно, реконструкции праславянского лексического фонда. Задуманный Трубачёвым «Этимологический словарь славянских языков» (издан в 1974 г., 35 тт.) стал явлением в отечественной и мировой славистике. Но прежде Трубачёв завершил почти десятилетний труд над переводом с немецкого «Этимологического словаря русского языка» Макса Фасмера (М., 1964—1973). Интерес к Словарю превзошёл все ожидания — тираж его немедленно был раскуплен.
Академик В.Н.Топоров точно охарактеризовал исследовательскую работу О.Н.Трубачёва: «Геродота греки называли “отцом истории”. В этом смысле и Олега Николаевича Трубачёва смело можно было бы назвать “отцом русской этимологии” в её предельно полном виде, осуществившим тотальный подход к этой области знания …». Этимологические изыскания учёного стали фундаментом современной науки о происхождении слов. Долгие годы (1961—2002) он был заведующим Отделом этимологии и ономастики в Институте русского языка им. академика В.В.Виноградова РАН, с 1966 по 1982г. — заместителем директора Института русского языка; с 1963г. начал издавать ежегодник «Этимология», был главным редактором журнала «Вопросы языкознания», возглавлял Национальный комитет славистов России (1996—2002).
Коротко обозревая научное наследие академика О.Н.Трубачёва, нельзя не сказать о его исследованиях проблем Азово-Причерноморской Руси. Его «Indoarica» — явление исключительное в мировой индоевропеистике. Учёный поставил перед собой сложнейшую задачу реконструкции индоевропейского населения Приазовья. Он писал, что «можно говорить об особом индоевропейском языке синдо-меотских племён восточного Приазовья и Таманского полуострова с наличием в нём черт, противопоставленных иранским языковым особенностям как в лексике, так и в словообразовании и фонетике». Его открытие заключалось в том, что на юге Русской равнины было им обнаружено присутствие одной из ранних форм индоарийского языка на пространствах от Северного Кавказа до Закарпатья, Дакии и Трансильвании; обозначены связи языка «причерноморских ариев с северокавказскими, тюркскими и, что особенно важно, славянскими. Учёный утверждал, что «между древнейшими местами обитания славян… и древним культурным районом Северного Причерноморья существовали связи, и следы этих связей сохранились… Тогда ещё существовали древние боспорские города…». В книгах Трубачёва не имевшие письменности синды и меоты Приазовья, тавры Крыма «заговорили» и позволили сделать ещё один любопытный вывод: «таинственные жестокие тавры должны были говорить на индоарийском диалекте».
Оценивая сей труд академика Трубачёва, лингвист нашего времени академик В.Н.Топоров писал: «Книга О.Н.Трубачёва — весьма важное событие в науке. Главный объект книги — язык, доселе остававшийся неизвестным, но присутствовавший в качестве неопознанных следов в других языках. Опознан этот язык автором книги, и — парадоксально — с помощью самого этого языка, и, значит, язык-объект открыт с помощью того же языка-средства, инструмента. Но для такого открытия-реконструкции нужно было ещё до всего этого обладать двумя необходимыми качествами — глубокой проницательностью, учитывающей всё, что может относиться к этноязыковой истории соответствующего ареала, и выдающейся интуицией. И то и другое у автора было. И ещё нужны были трудолюбие, жёсткая последовательность и исследовательский оптимизм, чтобы буквально по крупицам создать полноценную картину далёкого прошлого с той степенью густоты, подробности, которая позволяет с уверенностью сказать — цель достигнута, открытие состоялось».
«Высокое служение славянам» Олег Николаевич осуществлял и на поприще научно-просветительской деятельности. Он выступал с лекциями в лексикографическом семинаре «Славянский мир», на факультете иностранных языков МГУ, охотно принимал участие в «Сергиевских» и «Кирилло-Мефодиевских чтениях» МГУ, читал лекции по этимологии и ономастике в Институте русского языка РАН, Московском педагогическом университете, университетах Пскова, Смоленска, Рязани, Твери, Днепропетровска, в Финляндии, ФРГ, США.
«Олег Николаевич Трубачёв был великим языковедом ХХ и самого начала XXI века, всемирно признанным этимологом — разведчиком древнейших корней славянской речи, “человеком словаря”, — вспоминал хорошо знавший его поэт Юрий Лощиц. — Но памятен он и долго любезен русскому и славянскому читателю будет также и тем, что, уже став учёным с мировым именем, не замкнулся в академическом коконе, но с энергией молодости искал пути к самой широкой аудитории. В итоге учёный оставил нам не только тома монографий, словарей, сотни выступлений в специальных филологических изданиях, но и богатое публицистическое наследие. И мы вправе говорить о нём как о великом гражданине России и выдающемся славянофиле наших дней.
Начиная с 1984 г. Трубачёв часто писал в газете «Правда», тогда имевшей многомиллионный тираж, научно-популярные статьи по русско-славянской проблематике, в журнале «Дружба народов». Много откликов он получал от простых русских людей, живо интересовавшихся судьбами русского народа и братьев-славян. Однако с раздражением эти статьи были восприняты либеральной и академической общественностью. — Уж слишком русским он был! — Заслуги Олега Николаевича стремились замалчивать или искажать, увы, продолжается это и поныне. Видно, гениальные прозрения русского учёного, даже уже оставившего мир земной, всё страшат некоторых.
Цикл статей Трубачёва «Славяне, язык, история» в 1988 г., а также ряд его монографий выдвигались на соискание Государственной премии СССР в остро дискуссионных условиях; академический синклит отклонил сие предложение. Думается, по одной простой причине — ведь Трубачёв своим весомым искренним словом очень легко пробуждал мысль, заставлял русского человека вспомнить и свою историю, и культуру, великость и величие, пробуждал национальное самосознание и возвращал достоинство истерзанному и униженному народу русскому. Именно это совсем не нужно «гражданам мира», о которых писал Достоевский.
В эссе «Славяне и Европа» Трубачёв писал: «Как славист-компаративист я имею дело с реконструкцией, при которой очень многое вторичное отпадает. Остаётся, быть может, главное: древнее обитание славян в Европе, близко к её дунайскому центру. То есть то, во что верили и пытались обосновать фактами многие поколения, повторяя мысль о чешском народе: “Мы были до Австрии, мы будем и после Австрии”. Постоянно я имею дело с многоликой тенденцией — вытолкнуть славян из Европы. Этим занимались и публицисты от науки, и просто публицисты, а порой и серьёзные учёные. Любопытно, что феномен “выталкивания славян из Европы” временами сменяется, перемежается с демонстративными акциями “вхождения славян, русских в Европу” — то ли при Петре I, при Екатерине ли II, или при нынешних, когда Европу, впопыхах, путают с НАТО.Всему этому сопутствуют терминологические всплески, которые моя наука фиксирует и даже знает им цену…».
Хотя со времён тех споров прошло 25 лет, война против славян, объявленная в европейской печати Марксом и Энгельсом ещё в 1848 г., похоже, идёт полным ходом, потому необходимо нам вспомнить, перечитать и осмыслить труды академика О.Н.Трубачёва.
Наталья Викторовна МАСЛЕННИКОВА