Сергей Пыхтин - Начало новой эпохи

24 ноября 1480 года, 530 лет назад окончилось «стояние на Угре». Конец монгольского ига

Тысяча четыреста восьмидесятый год в России — начало новой эпохи, но вместе с тем и завершение предыдущей: омрачённой междоусобицами, военным поражением и двухвековой зависимостью от татаро-монголов. Уже во второй половине XII века единое русское государство в результате завещания русского короля Лира, Великого князя Ярослава, словно в насмешку прозванного «Мудрым», поделившего в 1054 году Русь на уделы между сыновьями, ставшими сразу же непримиримыми врагами, рушится и возникает множество «суверенных» княжеств и земель. Как и в 1989-1991 годах XX столетия: на месте одного государства возникает 15.

Пик суверенизации пришёлся на XIV столетие. Русь тогда дробится почти на 250 «государств». Безсильные сокрушить сравнительно небольшую армию монголов, «независимые» русские княжества пали одно за другим. Казалось бы, тогдашний распад государства и его последствия нельзя оценивать иначе, как трагедию. Но так ли это? Из исторических трудов можно узнать, что «единство древнерусского раннефеодального государства, выполнив свою историческую роль», было «помехой для поступательного движения вперёд» и период раздробленности был закономерным и прогрессивным процессом, он создавал «новые, более благоприятные условия для дальнейшего экономического, политического и культурного развития русских земель».

Однако чем закончилось эта «благодать»? «Русь была разгромлена ничуть не меньше, чем Волжская Булгария. Её разоряли четыре года [1238— 1242], не считая позднейших разрушительных набегов. Население её также сократилось многократно, а размеры дани были таковы, что и крестьянский двор начала нашего столетия [ХХ-го] её не смог бы выплатить. Обширные области (в том числе Киевщина) практически полностью запустели. Потери же в культуре и, как теперь принято говорить, менталитете, и вовсе неисчислимы». (А. Г. Кузьмин).

Разумеется,  раздробленность — не русская болезнь. Экспансия монголов происходила в благоприятное для них время. Страны, куда они вторгались (Китай, Средняя Азия, Ближний Восток, Русь), переживали тот же «закономерный и прогрессивный процесс», от которого степняков избавили «железная воля, властолюбие и целеустремленность» Темуджина (Чингисхана), собравшего всех монголов в единое целое и спаявшго общество яссой — т. е. законами. Что мешало русским тоже сплотиться? Русской яссой была созданная при Ярославе Мудром «Русская Правда», вот только время русского Чингисхана — Ивана III — пришло двумя веками позднее.

Перед Московской Русью на протяжении XV века стояло несколько проблем, связанных с происшедшим в XII веке распадом единой Киевской Руси. Надо было, во-первых, подавить княжеский и искоренить удельный синдромы, не допуская дальнейшего дробления той части государства, которая осталась под управлением Великого князя Московского, тем самым сохранив единство великорусского центра. Во-вторых, осуществить процесс восстановления политической целостности Руси.

И Ивану III удалось победить заговоры в Ярославле, Вятке, Рязани, Перми, выкупить земли у князей в Ростове, победить восстания в Новгороде, Твери, заполучить земли по завещанию в Верее, принудить к повиновению Казань, наконец, успешно завершить войны с внешним противником. И ему удалось утвердить самодержавие или, говоря по-современному, восстановить государственный суверенитет. Удивительно, но Ивану Великому почти всё удавалось.

Конец XV века — период выдающихся событий, предопределивших развитие следующих пяти веков всемiрной истории. Падение и разложение «степи» означало возвышение России, Индии и Китая. Освободив Пиренеи от арабо-еврейского владычества, Испания открыла Европе возможность для баснословных заморских приобретений, обеспечив условия для европейского Возрождения, Просвещения. Падение Константинополя, напротив, сделало вторгшихся в Европу турок господами Балкан и всего Причерноморья, что сблизило интересы православной России и католической Европы, давая возможность русским самостоятельно, без постороннего участия, преодолеть раскол между Москвой и Вильно. Конечно, падение татаро-монгольского ига стало для Московской Руси лишь началом восстановления территориальной целостности России, и ей ещё предстояло освободить земли, потерянные из-за ордынского господства, что происходило почти 450 лет. Когда власть в Московской Руси перешла к Ивану III, от целостности монгольской державы ничего не осталось. Она рассыпалась на множество владений чингизидов, и формальным сюзереном Москвы считалась преемница распавшейся в первой половине XV века Золотая орда и заселённая уже преимущественно тюрками-ногайцами Большая орда, занимавшая земли между Доном и Волгой от Нижнего Поволжья до степей Северного Кавказа. Эта Орда способна была выставить до 100 тыс. воинов (армия Золотой орды достигала 300 тыс.). Её хан требовал повиновения и дани.

Однако ослабление Большой орды постоянными конфликтами с Крымом, Астраханью и Сибирским ханством, с одной стороны, и зримая экономическая и военная мощь Московской Руси давали Ивану шанс обрести независимость. И с 1476 года русский Царь перестал считать себя татарским данником.

Менее всего война с Большой ордой в 1480 году сводится к двухмесячному «стоянию на Угре», после которого, с наступлением зимы, войска Орды, не готовые переносить морозы, отступили в степи. На самом деле, были и другие крупномасштабные военные события, в которых столкнулись стратегические планы хана Большой орды и Государя всея Руси. Как и столетием раньше, во времена Куликовской битвы, в Большой орде была задумана коалиционная агрессия. Против Московской Руси должны были одновременно выступить, помимо Большой орды, Литва и немецкие города в Ливонии. На сторону Литвы готовились перейти обиженные младшие братья царя Андрей Большой и Борис Волоцкий — но их измене помешали материнские увещевания.

Не сбылись ордынские планы. Иван III был и военным стратегом, и дальновидным политиком. Ливонские атаки отбило ополчение Пскова, у которого были дружественными отношения с Москвой. Удалось предотвратить и польско-литовское вторжение. Перед самым ордынским нашествием Иван III подписал договор с крымским ханом Менгли-Гиреем, враждебным Большой орде, войска которого вторглись в Подолию, его владение. К тому же созрел заговор русских князей, уделы которых находились в самой Литве. Казимиру стало не до участия в войне Орды с Москвой.

Фактическое поражение Большой орды в русском походе 1480 года было предопределено. После отступления Ахмат был убит, и в Орде началась междоусобица. Затем она потерпела поражение от крымского ханства в войнах 1486 и в 1502 годов, и навсегда перестала существовать...

В 1980 году мало кто обратил внимание на исторический юбилей «стояния на реке Угре». А ведь это было знаковое событие истории — 500 лет обретения Государством Российским политической независимости. Русь избавилась от алчного и кровожадного сюзерена, которому она почти 250 лет выплачивала дань, и её великие князья, чтобы властвовать, должны были иметь специальную лицензию — ханский ярлык. В 1480 году от Р.Х. (6988 г. от сотворения мiра) с этим унизительным положением было покончено. Вместо Великой степи, государственность которой приходила в упадок и разлагалась, возникла Великая Россия. Казалось бы, такое событие должно было стать поводом для установления государственного праздника, даже торжества. Но нет. Ни в прошлом, ни теперь низвержение «татаро-монгольского ига» не вышло за пределы учебников истории и энциклопедий.

Разумеется, на то есть причины. Коренное изменение статуса Руси произошло без громкой военной победы, чуть ли не само собой. Перестали платить дань. Разорвали ханский ярлык и предали смерти ханских послов. Отбили нерешительное вторжение вражеской армии. И всё. А наступившая новая эпоха была гораздо величественнее, чем предыдущие два столетия, от которых осталось больше легенд, чем документов, да и само «стояние» навсегда перевернуло летописные страницы позорного периода, который уже никогда не может повториться. Так всем тогда казалось.

Но так уж получается, что Россия, как и большинство великих государств современности, развивается большими циклами, в которых противоречиво чередуются победы и поражения, взлёты и падения. А поэтому понимать и знать мрачные времена отечественной истории важнее, нежели времена побед и триумфов. Ибо любой победе, особенно сокрушительной, в русской истории предшествует не менее сокрушительная беда.

Опыт преодоления раздробленности Российского государства и его последствий, занявший период с начала XII до начала XV века, потребовавший огромных усилий и жертв, оказался не убедительным ни для народной памяти, ни для аристократической мудрости, чтобы не совершать в дальнейшем трагических поступков.

Восстановленное в правления Василия III, Ивана IV, Фёдора I и Бориса I Годунова государственное единство, сделав вновь Россию мощной державой, опять было разрушено чудовищными потрясениями Смуты начала XVII века.

Почти столетие было потрачено на преодоление её последствий и залечивание нанесённых ею ран, пока в правление первых Государей из династии Романовых не произошло его возрождение. Однако не прошло и трёх столетий, во время которых Россия превратилась в великуюм мiровую державу, как её опять постигло бедственное саморазрушение, омрачённое гражданской войной, слава Богу, продолжавшееся всего лишь шесть лет. Зато чтобы восстановить материальный ущерб этого периода, создать военно-промышленный потенциал и дать отпор новым военным вторжениям, ушло более полувека, у страны было отнято более 100 миллионов жизней — и павших в боях, и преждевременно умерших, и никогда не родившихся. Из этого испытания, тем не менее, Россия опять вышла могучим 300-миллионным государством — гигантом, занимающим 23 млн кв. километров земной суши и вторым в мiре по совокупному потенциалу.

Казалось бы, теперь уже никто и ничто не может стать для неё препятствием. Но и на этот раз единство Руси стало помехой «для поступательного движения вперёд во имя прогрессивных процессов демократии».

Сергей Петрович ПЫХТИН