12 октября 1350 года, 660 лет назад родился благоверный великий князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович по прозвищу Донской
Сегодня трудно себе представить, сколь сложно было положение будущего Московского царства в тот момент, когда Дмитрий Иванович в 9-летнем возрасте получил Московский княжеский стол. Этот срединный клочок Руси сжимался меж двумя жерновами: с запада Литвой, с востока — Ордой. Силы раздора превращали во враждебные форпосты Тверь, Рязань, Смоленск, Брянск, агентом чужеродного влияния бьи Новгород. Вся Русь — небольшая территория, разоряемая внешними вторжениями и междоусобицами.
Господь отпустил Дмитрию Донскому недолгий век — он скончался, не дожив до 40 лет. И вся жизнь его прошла в тяжких трудах, перенести которые он мог, только духовно укрепившись в Православии. Исполнить миссию «первого русского царя» ему позволило сближение светской и церковной власти. Воспитателем юного Дмитрия был Московский Митрополит Алексий, сформировавший мiровоззрение великого князя. Митрополит остался в истории как умнейший человек своего времени, закрепивший в сознании русской великокняжеской знати идею суверенитета северо-восточной Руси под главенством Москвы. Позднее наставничество великого князя перенял Преподобный Сергий Радонежский.
Первый геополитический союз в будущем Русском мiре образо¬вался между Москвой и Суздалем (с подчинённым ему Нижним Новгородом). Поначалу непрочный союз между Москвой и Суздалем был укреплён совместной борьбой за удержание Нижнего Новгорода, захваченного братом суздальского князя Борисом. Сергий Радонежский способствовал успеху государственного строительства усовещением Бориса и закрытием по поручению митрополита всех нижегородских церквей. Борис был лишён духовной поддерж¬ки и, в конце концов, сломлен общей силой Москвы и Суздаля.
Под руководством митрополита Алексия юный великий князь начал борьбу за подчинение Тверского княжества, во внутренних распрях которого Москва приняла деятельное участие. Но попытка покорения тверского князя Михаила Александровича натолкнулась на противодействие как со стороны Литвы, так и со стороны Орды. Ордынские послы вынудили Дмитрия Ивановича отпустить захваченного и судимого за раздоры Михаила Тверского, а московский сторожевой полк был разбит литовским князем Ольгердом (зятем князя Михаила) у реки Тростни близ Москвы. Затем Москве под руководством 18-летнего князя пришлось выдержать осаду литовского войска, усиленного смолянами, за стенами недавно возведённого белокаменного кремля. Спешное отступление Ольгерда было обусловлено также вторжением в его западные земли войск Тевтонского ордена. В отместку за разорение московских земель Москва разоряет смоленские и тверские земли, потом вновь выдерживает осаду войск Ольгерда и склоняет его к отказу от союза с Тверью.
В 1371 года тверской князь Михаил привёз из орды великокняжеский ярлык и ордынского посла для приведения Дмитрия к покорности. Но молодой князь собрал войско и ответил послу: «К ярлыку не еду, Михаила на княжение в землю владимирскую не пущу, а тебе, посол, путь чист». За эту горделивую фразу пришлось платить московскому боярству, которое осыпало ордынского посла дарами, а потом Дмитрию пришлось с дарами отправляться в Орду.
Основная угроза Москве в тот момент исходила с запада, где формировались антимосковские силы. Враги Руси искали поддержки даже у Константинопольского Патриарха, которому поступали жалобы на политику Митрополита Алексия. Великий князь вынужден был искать союза с Ордой, задабривая ордынских ханов щедрыми подарками и изъявлением покорности. Этот тактический союз позволил Дмитрию сконцентрировать силы для отражения очередного вторжения литовского князя Ольгерда. В 1372 году литовский сторожевой полк был разбит у крепости Любутск близ Тулы, а основные силы обеих сторон долго мешкали, пока не предпочли мирное соглашение.
В 1374—1375 годы смена власти в Орде и возвышение Мамая сломали хрупкое стратегическое равновесие. Ярлык на великое княжение был доставлен в Тверь, и началась новая усобица. На руку Москве сыграла торопливость тверского князя. Под водительством Москвы «вся Русская земля возста на него». В 1375 вокруг Дмитрия собрались князья суздальско-нижегородский, серпухов-ский. городецкий, ростовские, ярославские, белозерский, кашинский, стародубский, тарусский, новосильский, Оболенский, смоленский, брянский, а также новгородцы. Месячная осада принудила Михаила просить мира, который дал Москве контроль над Тверью и сильных союзников против Орды и Литвы.
После смерти Ольгерда в 1377 году и династической распри в Литве Москва получает возможность более решительных действий против грабительских набегов татар. Ордынское войско разбило русских в битве при реке Пьяна, захватило и сожгло Нижний Новгород. Но в 1378 году впервые московская рать превозмогла татар в открытом сражении при реке Воже (близ Рязани). Подготовив большой поход на Москву, Мамай усилил ордынское войско наёмниками: отрядами генуэзцев, черкесов и аланов, а также заручился поддержкой Литвы и намеревался соединить свои силы с силами литовского князя Ягайло.
21 сентября 1380 года, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы объединённые русские войска под руководством Дмитрия Ивановича и его двоюродного брата Владимира Андреевича встретили Мамая в устье реки Непрядвы, когда литовцы были в 20 верстах от своих союзников. Русских воинов на битву благословил Преподобный Сергий Радонежский. Поздние предания говорят, что он послал к Дмитрию Ивановичу двух иноков, Ослябю и Пересвета. Началась же битва с поединка Пересвета и татарского богатыря Челубея, кончившегося гибелью того и другого.
Куликовская битва была крайне тяжёлой, но закончилась полным разгромом татар. Узнав об этом, Ягайло предпочёл отказаться от своих планов нападения на московские земли. За победу на Куликовом поле Дмитрия Ивановича прозвали Донским, Владимира Андреевича — Храбрым.
Попытки принизить значение Куликовской битвы и заслуги Дмитрия Донского опираются на примитивные трактовки истории, в которой иногда перестают видеть логику. «Неприличные» коалиции, жестокость к непокорным соседям — русским князьям, уклонение от заведомо проигрышных столкновений с врагом, отсутствие видимых политических изменений в отношениях с Ордой — всё это кажется «непоследовательностью» и «безрезультатностью», а то и «трусостью».
В действительности общий взгляд на русскую историю говорит о том, что в политике и поступках Дмитрия Донского прослеживается единственно возможный путь к образованию Московского Царства, а затем и Российской Империи — одного из самых масштабных явлений в мiровой истории.
В памяти народной Куликовская битва осталась как одно из самых ярких событий родной истории. Димитровская суббота, в которую ежегодно поминают усопших, изначально была посвящена воинам, павшим на Куликовом поле. Сам великий князь принимал участие в сражении и был найден среди павших без сознания (вероятно, оглушён), в иссечённых доспехах, но не ранен.
Поворот в русской истории, связанный с Куликовской битвой, отмечен также утверждением независимости Московской митрополии, а также поучительным уроком смирения великокняжеской власти перед Церковью.
Потери на Куликовом поле ослабили Москву. Москве нечем было отразить нашествие нового правителя Орды Тохтамыша. Успеху нашествия способствовали предательства: князь Олег Иванович Рязанский, напрасно надеясь спасти своё княжество от разорения, указал Тохтамышу броды на Оке, в татарском войске оказались сыновья Дмитрия Константиновича Суздальского Василий и Семён, в Москве начался мятеж.
Не в силах быстро создать новую коалицию в борьбе с нашествием и собрать войско в Москве, Дмитрий Донской вынужден был укрыться в Костроме, Владимир Храбрый — в Волоке Ламском, митрополит Киприан — в Твери. В 1382 году Москва после героической обороны была захвачена в результате предательства и сожжена татарами. Земли Руси (исключая Тверь и Рязань) разорены. Только под Волоком ордынцы были разбиты войском, которое успел собрать князь Владимир Андреевич.
На следующий год Дмитрию Ивановичу пришлось ехать в Орду «покаянным посольством», униженно просить для себя ярлык на великое княжение, оставить заложником своего сына Василия и собирать тяжелую дань со всей Руси («по полтине с деревни»). Начались новые междоусобицы — рязанский князь напал на Коломну, новгородцы отказались участвовать в выплате дани. Но, смирив гордыню перед Ордой, Дмитрий Донской смог вновь принудить разрозненные княжества к единству, в чём ему немало способствовало заступничество Сергия Радонежского.
В своём духовном завещании Дмитрий Донской впервые ввёл династический принцип — передал великое княжение своему старшему сыну Василию без участия ордынцев, а также обязал мелких князей московской земли жить в столице при дворе великого князя, а не в своих вотчинах. Всё это закладывало основы централизованного государства, способного подавить междоусобицы и противостоять внешним нашествиям.
Посмертно Дмитрий Донской почитался в народе как защитник Руси и образец благочестивого правителя. Народное самосознание отметило Куликовскую битву как исторический триумф, означавший восстановление родовой памяти русского народа. Разрозненные племена, столетиями участвовавшие в усобицах, вновь вспомнили свои родовые корни.
Вскоре после кончины Дмитрия Донского в его честь было написано «Похвальное слово» — часть памятника древнерусской литературы «Задонщина». Ещё задолго до его канонизации стали создаваться иконописные изображения великого князя. Они сохранились на древних фресках в Московском Кремле (Архангельский собор и Грановитая палата). На иконе конца XVII века «Явление Угрешской иконы святителя Николая великому князю Дмитрию Донскому» он изображен с нимбом святого.
Канонизация князя Дмитрия Донского произошла на Поместном соборе Русской Православной Церкви, проходившем в Троице-Сергиевой Лавре 6—9 июня 1988 года. Память ему было определено совершать 1 июня (19 мая по ст. ст.) — в день его кончины. В 2004 году Священный Синод в память о праздновании 60-летия Победы в Великой Отечественной войне учредил орден Димитрия Донского трёх степеней.
Андрей Николаевич САВЕЛЬЕВ