13-16 августа 2000 года, 10 лет назад в Москве состоялся Юбилейный Архиерейский собор
Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II был посвящён двухтысячелетию Пришествия в мiр Господа нашего Иисуса Христа
Двухтысячелетия, «миллениума» мiр ждал с противоречивыми чувствами, пожалуй, это было что-то вроде «пира во время чумы» — подспудное ожидание если не конца света, то катастроф, попытка заглушить тревогу юмором.
А Русская Православная Церковь относилась к этой дате в свете веры: с великой благодарностью и упованием. С благодарностью за две тысячи лет воистину новой жизни Вселенной от Воплощения Бога Слова и с надеждой на милость Божию. К этой дате (о том, что она условна, Церковь знает лучше, чем забывающий о причине «новой эры» мiр, но условность хронологической вехи ничуть не мешает осмыслению сути явления) был проделан поистине грандиозный соборный, всецерковный труд, принесший плод на зрелой вершине лета перед праздником Преображения Господня и увенчавшийся самим праздником.
Сейчас мы отошли от самого события на расстояние, и это позволяет нам оценить его значимость и силу. Впрочем, создаётся впечатление, что за десять лет, прошедших со дня его, мы так сжились с чудом, явно ощущавшимся в 2000 году, что относимся к нему едва ли не как к обыденному, а то и забываем о нём.
Не вдаваясь в хронику и описание всех деяний Собора, напомню о крайне важном и ценном для Церкви и общества: Собор принял «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» — документ, в котором впервые были ясно и подробно изложены базовые положения учения о церковно-государственных отношениях и о наиболее значимых проблемах общества в целом. Ничего подобного в Русской Православной Церкви до тех пор не бьшо, то есть ни у кого из нас не бьшо чёткой шкалы, по которой сверяют своё отношение к острым проблемам современного мiра с церковной позицией, не было возможности спокойно и аргументированно «всякому, требующему у нас отчета в нашем уповании» (1 Пет. 3, 15) о происходящем в мiре, дать ответ: «Церковь понимает это так...».
«Основы социальной концепции» дали нам твёрдую опору — укоренённую в Священном Писании и Священном Предании, следующую духу богословской традиции. Собор счёл необходимым ознакомление с «Основами социальной концепции» всех священнослужителей и мiрян нашей Церкви, и если бы сейчас каждый член Её знал и помнил о существовании этого документа, читал его и изучал, — многие навязанные нам проблемы не казались бы столь неразрешимыми. В «Основах...» сказано о политике, этике, праве, отношении к труду, семье, экологии, биоэтике и множестве иных проблем жизни христианина в светском обществе.
Опираясь на «Основы...», Церковь может наращивать «плоть» новых решений и осмыслений. Обширную комиссию по выработке их, трудившуюся три с половиной года, возглавлял нынешний Патриарх, а тогда митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, который и доложил о них на Соборе.
Но главным деянием Юбилейного Собора стало прославление для общецерковного почитания сонма новомучеников и исповедников Российских, «поимённо известных и доныне мiру не явленных, но ведомых Богу», а также святых Царственных страстотерпцев.
До последнего момента — заседания 14 августа — было точно не известно, прославят ли на соборе Царя-страстотерпца и Царскую семью? В актовом зале Храма Христа Спасителя, где выступал с докладом председатель Синодальной комиссии по канонизации митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, присутствовали только архиереи. В прениях выступили около 60 из них; многие со слезами на глазах говорили о необходимости прославить Царскую семью. Некоторые сомнения высказал лишь епископ из Западной Украины. Голосовали вставанием, и зал Церковных Соборов, полный стоящих архиереев, лучше всяких слов свидетельствовал о святости Царственных страстотерпцев. Решение было принято единогласно.
Конечно же, те дни мы душой воспринимали именно как великое чудо, чувствовали, как приблизилось к нам Небо, знали, что участвуют в том Соборе безчисленные сонмы мучеников. И в нашей жизни, деле нашего спасения участвуют все они — и прославленные, и ещё не прославленные, не явленные мiру. Это было не просто увенчание большого пути, больших трудов и стремлений, а подлинное духовное торжество.
Началом канонизации новомучеников послужило причисление к лику святых святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, в 1989 году. Затем последовал Поместный Собор 1990 года, официально давший «добро» на подготовку канонизации Собора новомучеников и исповедников Российских. В прославлении заслуга и множества людей, — тех, кто изыскивал, по крохам собирал сведения о священниках, монахах, мiрянах, отстаивавших свои храмы и сгинувших в лагерях, ссылках, или переживших гонения, расстрелянных и замученных и ставших светильниками Церкви.
Перед временем их прославления стояли долгие и страшные десятилетия безбожной власти, годы гонений, равных которым не было в мiровой истории, — годы их исповедничества и мученичества. «Кровь мучеников — семя христианства», и когда семя это наконец падает в добрую землю, совершается канонизация. Значит, их жертва, подвиг — приняты и поняты народом. Богом-то они приняты и прославлены были сразу.
Нередко слышатся сетования на то, что новомученики не почитаются в народе, что их никто не знает, — лишь десяток имён из многих сотен, и незачем, значит, совершать новые прославления, а надо озаботиться переменой общественного сознания в сторону подлинного почитания хотя бы небольшого числа новомучеников.
Можем такого рода людей «успокоить»: с тех времён, с 2000 года резко ограничился доступ к следственным делам, без которого невозможно установить подлинную верность в исповедании, незапятнанность предательством, и поэтому теперь ежегодно добавляется в список святых очень небольшое количество имён. Но аргументы о необходимости знания своих святых, распространении и глубине народного почитания их всё же не выдерживают критики. За канонизацию каждого из этих поимённо прославленных новомучеников кто-то боролся, кто-то разыскивал о них материалы, «пробивался» в архивы следственных дел, молился и надеялся на помощь этого ещё не прославленного святого. Да, кого-то из них почитают и помнят только близ места его подвигов, к кому-то молитвенно обращаются лишь немногие — что с того? Связь между нами есть. Слава Богу, я знаю людей, дававших имена младенцам в честь новомучеников, прославленных на том Соборе, даже таких, от которых и фотографии из следственного дела не сохранилось, только самые краткие сведения о подвиге стояния «даже до смерти».
И если бы возможно было счесть по стране нашей такие семьи, где чтут «малоизвестных» святых и молятся им, — многие думали бы иначе.
Юбилейный Архиерейский Собор закончился в день Преображения Господня, 19 августа 2000 года великим освящением Храма Христа Спасителя. Богослужение совершалось всем сонмом архиереев, участников и гостей Собора. А вокруг храма собрались тысячи, люди молились и плакали от радости. Многие запомнили и даже сфотографировали облака, в виде крестов парившие тогда в синем небе над храмом.
На следующий день в храме состоялась канонизация Царской семьи и Собора новомучеников и исповедников Российских. Событие произошло в год юбилея Рождества Христова — в Храме Рождества Христова, воздвигнутом на том же месте и точно повторяющем тот, который был уничтожен врагами Церкви. Под его величественными сводами при благоговейной тишине многочисленного собрания верных прозвучали имена новопрославленных святых, и в ответ на многие из этих имён присутствовавшие в храме поднимали над головами фотографии тех, иконы которым ещё не были написаны. Невозможно передать то чувство небесной радости, единства Неба и земли, ощущение победы Господа над силами ада, ради которой для спасения человечества Христос сошёл на землю 2000 лет тому назад.
Но проходят дни, месяцы, годы, и ощущение благодати и чуда убывает, ослабевает благодарность, да и само понимание значимости происшедшего. От того, сможем ли мы это понимание сохранить, усилится ли наша связь с прославленными десять лет назад святыми, наши молитвы им, наше почитание их подвига, — зависит, будет ли жить Россия, сможет ли она снова стать Святой Русью.
Другой национальной идеи у нас нет и быть не может.
Елена Викторовна ТРОСТНИКОВА