Уважаемая редакция журнала «Русский Дом»! С огромным удовольствием читаю ваш журнал не первый год. Вы одни из немногих, кто имеет твёрдую православную точку зрения!
Спасибо за поднимаемые в каждом выпуске актуальные темы: и о безпризорных детях, и об алкоголизме и вымирании нации, за исторические темы, - перечислять можно долго. В каждом номере - материалы, которые заставляют задуматься о прошлом, настоящем, а главное - будущем нашей страны.
Необыкновенные всё-таки люди живут в России. Причём, чем дальше от Москвы, от бутиков и супермаркетов, автомобилей представительского класса и элитного жилья они живут, тем почему-то добрее, светлее и человечнее...
Случилось мне на днях путешествовать из Москвы в Казань. Тысячелетие всё же не так давно отметила Казань. Купив, как в старые добрые времена студенчества, плацкартный билет Москва - Казань, бросила в сумку фотоаппарат, плеер и основное-необходимое, отправилась в дорогу.
Наконец добралась до своей «боковушки». Мои уставшие от ночной безсонницы глаза, отсутствие макияжа на лице и нелепо торчащий хвост на затылке, похоже, вызывали жалость у попутчиков. Картину дополнял сиротский набор питания из сухарей и «минералки». Пришло время обеда, по всему вагону постепенно стали разноситься запахи копчёной курицы, помидорно-огуречно-малосольные ароматы. Напротив сидела пожилая женщина. Глубоко посаженные глаза, курносый нос, лицо, изрезанное морщинами... В эмалированной белой плошке - заваренная китайская лапша, на столе - помидоры, два яйца и самое дорогое для русского человека - хлеб... Видя, как я поглядываю на её более чем скромный обед, бабуля вдруг сказала:
- Дочка, бери, кушай, - и протянула мне красное спелое яблоко. - У меня их много, бери.
- Нельзя мне, отравилась я, бабуля, - попыталась я отказаться от угощения.
- Да что ты! Чем же, не знаешь? Больше воды тебе надо пить, дочка. А яблоко потом скушаешь!
И отрезала мне большой кусок ржаного хлеба, вытряхнула из прозрачного пакета дешёвые карамельки, достала помидор.
Столько участия, тепла и сострадания увидела я в этом, что на глаза навернулись слёзы. Словно треснула и растаяла корка льда, что вечной мерзлотой покрывает наши сердца, привыкшие биться в жёстком ритме мегаполиса. Сердца, порой не замечающие чужого горя, беды, отвечающие на грубость - грубостью, на хамство - зуботычиной. Сердца, забывшие о любви...
- Да что с тобой, дочка? Выздоровеешь! С Божией помощью. Хворь - дело такое, поболит-помучает, да и отпустит!
Я улыбалась ей сквозь свои непрекращающиеся слёзы. Думалось: отпустит, золотая моя, отпустит. Уже отпустила. Да только не та, что тело мучает, а та, что души наши мёртвыми делает. Та хворь, что ставни в людских сердцах от света белого заколачивает.
Три карамельки «Дюшес», тёплый кусок ржаного хлеба и яблоко показались мне дороже и вкуснее самого изысканного блюда в дорогом ресторане. Низкий тебе поклон, бабуля. Низкий тебе поклон, Русская земля. И дай-то нам всем, Господи, суетным, этой любви и сострадания искреннего, которых в наш век не хватает. Чтобы быть людьми.
Ирина Олеговна ТРУСОВА