8 декабря 1869 года, 140 лет назад открылся Первый Ватиканский собор (1869-1870 гг.), который провозгласил догмат о непогрешимости папы в вопросах веры и подтвердил верховенство его власти «над всей христианской Церковью»
Круглая дата, связанная со наковым событием истории католичества, даёт отличный повод для разговора об этой конфессии в целом. Обстоятельного её обсуждения на страницах нашего журнала, насколько мне помнится, ещё не было, а оно очень важно, поскольку наши «разборки» с католиками, нередко доходившие до вооружённых конфликтов, играли серьёзнейшую роль в русской истории.
Собор, который приоткроет нам методы католических богословов, сравнительно недавно называется Первым ватиканским; когда он был созван, его именовали Двадцатым вселенским или просто Ватиканским.
Остановимся подробнее на слове «вселенский». По-гречески оно звучит «кафолический», в латинской транскрипции «католический». В Символе веры, читаемой католиками на богослужении, имеется фраза: «Верую в единую, святую, вселенскую и апостольскую Церковь» — точный перевод с греческого Символа веры, принятого святыми отцами. Потому они считают себя вправе говорить о своих соборах как о вселенских — мол, Церковь-то только одна, и это их церковь!
Тут католики, надо признать с досадой, нас, православных, переиграли. Мы с не меньшим основанием могли бы претендовать на единственность и вселенскость нашей Церкви, а фактически с большим основанием, поскольку здесь есть ещё и прилагательное «апостольская», которое, как мы сейчас убедимся, характеризует именно православную, а не католическую церковь. Тогда православный Собор совершенно законно мог бы рассматриваться нами как вселенский. Но мы даже виртуально не допускаем такой претензии: как же, разве можно собор без участия католиков назвать вселенским? Эта ложная скромность, за которой просвечивается как бы недостаток уверенности в полноте сохраняемой нашей и только нашей Церковью полноты Христовой Истины, привела к политкорректному, но недопустимо неточному переводу слова «кафолическая» как «соборная» («Верую во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь»).
Последствия этого неверного перевода весьма прискорбны: православные верующие, знающие наизусть наш Символ Веры и читающие его каждый день, многие думают, что отличительная черта нашей Церкви в том, что в храме вместе собираются люди, а ведь подчёркивание этого совершенно бессмысленно, ибо оно по определению происходит в любой церкви, даже сатанинской. Внимание паствы сосредотачивается на тривиальном эпитете «соборная» и от него ускользает ключевая характеристика Православной Церкви, заключающаяся в том, что канонической территорией её окормляющей деятельности является вся вселенная.
Завет вселенской проповеди был дан Самим Христом Своим апостолам («Во всю землю изыде вещания их, и все концы вселенныя глаголы их»), а поскольку только Православная Церковь является апостольской, то этот завет автоматически переходит и на неё. А вот на католическую церковь он не переходит, и как раз потому, что она ложно понимает слово «апостольская», относимое ею к самой себе. Как она его трактует, лучше всего продемонстрировал Первый Ватиканский собор.
Он открылся 8 декабря 1869 года, но главное его решение, ради 
которого он и был созван, огласили 18 июля следующего, 1870 года. Это был новый догмат католической церкви — о непогрешимости её главы, римского папы. Папа Пий IX тут же утвердил устанавливающий его непогрешимость текст, состоящий из четырёх глав. И в каждой — натяжки и подтасовки.
В первой главе утверждается, что Самим Христом апостолу Петру было дано первенство перед другими апостолами. Это — чистейший католический вымысел, не подтверждённый ни единой строчкой Евангелия. Среди призванных Спасителем двенадцати Его учеников Он принципиально не выделил никого персонально, поскольку желал создать именно общину равных как прообраз будущей Церкви и, более того, Он решительно пресекал всякие попытки кого-либо из Своих последователей «брать верх» над другими.
Когда апостолы начали думать над тем, кто из них больше, Иисус, «видя помышления сердца их», сказал: «Кто из васмень ше всех, тот будет велик» (Лк. 9,48), осуждая этим всякую претензию на первенство. Петр не может считаться особенным и по косвенным признакам: первым был призван к служению не он, а его брат ап. Андрей, а любимым учеником Иисуса Евангелие называет ап. Иоанна. Дух братства исключал доминирование кого-то одного, Христос заповедует апостолам и при Вознесении, собрав их на Елеонской горе: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28,19).
Совершенно равноправными были апостолы, собравшиеся в день Пятидесятницы в иерусалимской горнице, где на них сошёл Святой Дух и где основана была Христова Церковь. Что же касается именования апостолов Петра и Павла «перво-верховными», то это — позднейшая традиция, к которой Христос совершенно непричастен, а ведь католики настаивают на том, что лично Христос установил примат ап. Петра. Это — очевидная ложь.
Вторая глава является ключевой для догмата, поэтому на неё потрачено больше всего лукавства и софистики. Считая доказанным, что сам Христос назначил Петра главным апостолом, составители догмата переносят это ими же выдуманное главенство с личности Петра на его сан — Римское епископство, — а затем с первого епископа Рима на всех последующих епископов этого города. От возражений того, кто не видит в этой экстраполяции никакой логики, они как щитом прикрываются знаменитым отрывком из Евангелия, в который нам нужно как следует вдуматься.
В ответ на вопрос Иисуса, «а вы за кого почитаете Меня?». Петр, от имени всех апостолов сказал: «Ты — Христос (Мессия), Сын Бога Живого», и услышал: «Ты — камень (греч. Петр), и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее, и дам тебе ключи Царства Небесного; что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16, 15—19). Адепты папизма толкуют это крайне примитивно и тенденциозно. Христос, дескать, основал свою Церковь на одном человеке, ап. Петре, вручил этому человеку ключи от Царства Небесного и тем установил, что они будут передаваться по преемственности каждый раз тоже только одному человеку.
За определением «апостольская» у католиков стоит не совокупная мудрость учеников Христа, а только ап. Петр. Единоначалие им важнее Истины. Интерпретация совершенно абсурдная! Во-первых, Христова Церковь основана в день Пятидесятницы Духом Святым — не признавать это могут только еретики и сектанты. Во-вторых, смысл провидческой фразы о ключах абсолютно очевиден — она означала: «ты будешь епископом». Все епископы и священники обладают харизмой вязать и решить, а не один римский. А слова «на сем камне», по единодушному мнению всех не ангажированных папизмом толкователей, означают «на камне веры». И вправду, как могла бы стоять Церковь без веры её паствы!
После этой последней грубой подтасовки третья и четвёртая главы документа выпекаются, как блины на хорошо разогретой сковороде: римский папа обладает неограниченными властными полномочиями как наместник (викарий) Христа, и он непогрешим, как Бог.
Возникает вопрос: почему этот бредовый догмат о папском всемогуществе и непогрешимости был принят не в XI веке, когда папа 
действительно на Западе воспринимался как непогрешимый наместник Христа, а только в ХIХ-м? Ответ достаточно прост. Когда отделившаяся от Православия Западная христианская церковь, воспользовавшись политической раздробленностью феодальной Европы, подчинила её себе, декларировать свою силу на бумаге не было надобности. А вот когда в Европе стали возникать сильные национальные государства, а затем страшный удар по католической церкви, от которого она так и не смогла оправиться, нанесла Реформация, — могущество и непогрешимость папы перешли из сферы реальной жизни туда, где они только и могли какое-то время сохраняться — в область чистой риторики. Этот догмат был последним самоутешением агонизирующего католицизма. Нет действительного господства, пусть вместо него будет такой вот грозный текст:
«Если Римский папа делает заявление, исходящее из своего наивысшего пастырского предназначения, то в практическом осуществлении этого предназначения, будучи верховным пастырем и учителем всех христиан, в силу своей наивысшей апостольской верховной власти он принимает решения, касающиеся веры и вопросов морали, обязательные для всей Церкви и согласно данному ему обновлённому в нём правомочию апостола Святого Петра, он обладает той непогрешимостью, которую Божественный Спаситель пожелал даровать в вопросах веры и морали высшему институту Церкви».
Долго тешить себя сказкой католикам не пришлось: на Втором Ватиканском соборе 1962-1965 гг. они капитулировали перед протестантской цивилизацией.
Виктор Николаевич ТРОСТНИКОВ