Ночной крестный ход монахов со свечой, всё тихо, молитвенно... Мы примкнули к нему и вошли в Троицкий собор, где завершилась вечерняя служба. Монахи разошлись по кельям, а нас повели на ночную экскурсию, где мы услышали подробный рассказ об истории монастыря.
Виталий Семёнович Маслов -русский писатель, помор, Почётный гражданин города Мурманска, возглавлявший мурманскую организацию Союза писателей России, мурманское отделение Фонда культуры, моряк атомного флота и Почётный полярник
Впервые в Мурманске под его руководством был проведён праздник Славянской культуры и письменности, ставший государственным. В Мурманске, стараниями Маслова, был установлен памятник свв. равноапостольным Кириллу и Мефодию. Им же был организован Славянский ход с участием писателей, интеллигенции и духовенства по славянским странам в братскую Черногорию.
Впервые в Мурманской области им были проведены и проводятся до сих пор конкурсы школьников «Храмы России» и «Берег России», победители награждаются поездками по святым местам Кольского края и России.
Виталием Масловым вместе с администрацией в г.Коле был установлен поклонный крест св. блаженному Феодориту Кольскому.
Благословение в дорогу
В прошлом году из Мурманска, от памятника свв. Кириллу и Мефодию, впервые на родину писателя в деревню Семжа Мезенского района Архангельской области на его могилу отправился Поморский славянский ход.
Город Повенец, стоящий на Беломоро-Балтийском канале, — места, политые кровью новомучеников и исповедников российских. Сколько их полегло при строительстве канала!
Вспоминается картина ныне покойного художника Петра Белова «Беломорканал» — за колючей проволокой пачка «беломора», надорванная в виде ворот, в которые входит бесчисленная толпа заключённых — мужчин и женщин...
А вот и повенецкий храм. Навстречу нам уже спускается по лестнице молодой священник отец Роман, настоятель храма Николая Чудотворца. Приглашает войти, рассказывает историю строительства церкви. Все ставят свечи, подают записки о путешествующих, светлеют лица... Сам свт. Николай Чудотворец благословил нас в дорогу...
Это писатели и поэты Михаил Орешета, Марина Чистоногова, Татьяна Агапова, Дмитрий Коржов, профессор кафедры русского языка и литературы Мурманского государственного педагогического университета Надежда Благова, директор областного Есенинского музея Валентина Кузнецова, учителя и школьники.
Проезжаем село Лядины — красота-то какая! Деревянная шатровая церковь у дороги, рядом — двенадцатиглавая в лесах и колокольня!
Остановились. Идём к храму. Надпись гласит: «Покровская церковь. 1743 г.» На двери — замок...
Поворачиваем назад, к автобусу. Вдруг слышим: «Подождите! Идите в церковь!» Остановились, смотрим — бежит огородами маленькая женщина, переведя дух, открыла замок, мы, перекрестясь, входим вслед за ней в храм. Она увлечённо рассказывает нам о храме, о местной мироточивой иконе, о святых Кирилле Челмогорском и Макарии Желтоводском — просветителях чуди, подвизавшихся в этих краях. Затем указывает на расписной деревянный потолок — так называемое «небо», особенность архангельских деревянных храмов. Круглое деревянное «небо» поделено на сегменты, в которых изображены лики апостолов, в центре — Бог Отец, и всё это — на голубом фоне со звёздами...
Так вот ты какое — архангельское небо! Выйдя из храма, все подняли головы и застыли, заворожённые дивной красотой — от купола вверх веером расходились перьевые облака, образуя венец на фоне настоящего голубого неба...
Каргопольские встречи
В Каргополь приехали вечером. Наш автобус на площади провинциального городка привлёк внимание.
Недаром Каргополь называют душой русского Севера. Осматриваем храмы, гуляя по Соборной площади. Церковь Рождества св. Иоанна Предтечи и колокольня, построенная к приезду Екатерины II, которая, кстати, так и не приехала, собор Рождества Христова (XVI век), церковь Рождества Богородицы — затейливое «русское узорочье», Воскресенская церковь, Благовещенская на месте старого торга...
Спускаемся к реке: «Здравствуй, государыня Онега!» И вдруг — по реке навстречу пошла рябь. Ответила Онега. Мгновение — и опять всё стихло, вода стала ровной...
Утром — встреча в администрации. Всё как обычно, и вдруг начал говорить Александр Логинов, поэт! Прочитал свои стихи «Экспансия Белого моря»:
«..К вёдру! — Коль верить народным приметам.
Поле вспылало от края до края!
Перекликаются капли рассвета
В травах, алмазною кровью играя.
Вскинешь глаза. По лучу золотому
Вестник скользит, словно канатоходец.
В окна стучит. Вызывает из дому:
— Эй, просыпайся, пугливый народец!
..Бот и дождались вы светлую силу,
Лик свой просуньте в окно зоревое:
Дышит, гуляет, качает Россию
Белое-белое
Белое море...
На мою просьбу сказать пару слов для молодёжного портала «Спас» ответил: «Была бы душа — всегда найдутся два слова. Надо чаще смотреть за окно — если хорошая погода, надо идти на природу. Если дождь — всё равно идите, в дождь лучше думается. Если молнии, гроза — наденьте дождевик получше, и не бойтесь ничего — идите и преодолевайте страх в сердце. Так и идите по жизни, ничего не боясь».
Ночной монастырь
Чтобы посетить Антониево-Сийский монастырь, основанный в 1520 году преподобным Антонием Сийским, мы обратились к Марине Тропиной, руководителю паломнической службы «Слово». Она всё организовала, но мы опоздали, приехали поздно вечером. Тем не менее, нас ждали.
Ночной крестный ход монахов со свечой, всё тихо, молитвенно... Мы примкнули к нему и вошли в Троицкий собор, где завершилась вечерняя служба. Монахи разошлись по кельям, а нас повели на ночную экскурсию, где мы услышали подробный рассказ об истории монастыря. Все приложились к мощам чудотворца.
Здесь был в заключении митрополит Филарет, отец будущего Царя Михаила Романова, позднее ставший Патриархом.
Прощаясь с гостеприимным монастырём, мы ощущали влажное дыхание Большого Михайловского озера, на берегу которого стоит обитель.
Заповедная Кимжа
В Кимжу приехали ночью. Бездорожье, сложная переправа, которая запомнилась ночным небом в ярких звёздах и молитвой.
Спали в клубе: кто на сцене, кто на стульях, а кто и на столе... Утром проснулись рано, чтобы ехать дальше, но отъезд откладывался. Я вышла на улицу и увидела просыпающуюся Кимжу! Всё подёрнуто лёгким утренним туманом, деревянные мостки вдоль деревянных домов — родная картина поморских сёл ...
Прохожу по улице дальше — вижу красивейшую деревянную церковь, 
шатровую, о пяти главах.
Как выяснилось, построена она в 1709 году на месте сгоревшей ранее церкви и освящена в честь иконы Божией Матери Одигитрии — Путеводительницы. Не оставляет нас Господь в пути! Слева на пригорке — деревянные мельницы необычной формы, ещё не полностью восстановленные. Это мезенские мельницы-столбовки. Дальше — живописная излучина реки Кимжи, берега которой покрыты лесом.
Семжа
На небольшом стареньком катерке плывем в Семжу. В кают-компании сидим вокруг стола возле уютной печки, в которой весело потрескивают дрова.
Через иллюминаторы золотисто струится солнечный свет, видно, как лебяжьими перьями раскинулись во всё небо облака.
Вспоминаются фотографии Маслова в Каменке в библиотеке — сияет, глаза просто брызжут радостью и добротой, словно говорит: «Приехали! Ну, здравствуйте!» Кажется, что вот сейчас именно так он нас и встретит в Семже...
Вот и он, семжинский угор с деревянными домами, берег, покрытый плавником.
А вот и жена Маслова — Валентина Устиновна. Идёт к нам навстречу уверенным шагом — настоящая поморка!
Мы спускаемся по трапу — вот и добрались. Первым делом — на кладбище, к Виталию Семёновичу.
Поклонный крест на угоре у дома раскроил ярко-алый закатный диск на четыре части... Вот он уже остался за спиной. С нами идёт священник Алексей, мезенский благочинный.
Пришли. Здравствуй, Виталий Семёнович!
На его могиле — крест красного цвета, красный — цвет мученичества, которым отмечена жизнь борца за справедливость...
Он до последнего дня боролся за сохранение Семжи, признанной экономически нецелесообразной. И вот теперь, после его смерти, благодаря Дому-музею, его могиле, Семжа жива. Даст Бог, сюда за нами потянутся почитатели таланта русского писателя. Если бы все были такими сыновьями своей земли, у нас всё было бы по-другому.
Очень много для сохранения памяти о Виталии Маслове делают его жена Валентина Устиновна и сын Олег. Отец Алексей отслужил панихиду на могиле писателя. Это самая главная цель нашего хода, его кульминация — помолиться об упокоении души русского писателя. Царствие Небесное рабу Божию Виталию!
Прощаемся с Масловым.
На следующий день батюшка освятил две мемориальные доски, которые повесили на родительский дом, где прошло детство писателя, и на Дом памяти — музее, который он создал.
Город Архангела Михаила
В Архангельске нас ждали в Поморском университете. Там был просмотр фильма Надежды Хорошаевой о Владимире Личутине.
Прекрасная авторская работа — раздумья и разговор о России, её судьбе, о русском слове, о людях... Как нам не хватает «живой воды» на экранах телевизоров.
Надежда сказала: «Личутин — удивительный человек! Он хороший семьянин, у него двое детей. Работает, как вол. Фильм снят на наши деньги. Снимали четыре года. Первый просмотр был в Москве, в Союзе писателей. Личутин то убегал, то прибегал. Я спросила — ему не нравится? Он сказал, что ему некогда. Но потом я увидела, что он сидел и плакал. Живёт Личутин трудно, как многие русские писатели, занимающиеся большой литературой».
Вместо послесловия
Валентин Курбатов в своей книге «Подорожники» приводит запись, сделанную рукой Маслова:
«Дорогой Валентин! И всё-таки... И всё-таки! Мне кажется, что под пологом, плотным пологом травы забвения, уже живут, уже набирают силы те семена, которые, взойдя, ещё при наших современниках поднимут над нашей землёй высоко-высоко наше небо. Ну, а пока, как и положено, первыми выскочили, сеют семена сорняки... Что делать.. Дождёмся, даст Бог, и наших семян».Виталий Маслов, 29 января 1988.
Ирина Николаевна ПОЛИВЦЕВА