Ещё в раннем детстве я стал задумываться на тему смысла жизни. Меня постоянно тревожил вопрос: «Судьба… Она даётся Творцом или мы создаём, делаем её сами? Есть ли она или, может быть, её вовсе нет?» Нечто подобное, видимо, происходит почти с каждым человеком, который начинает осознавать себя личностью и всматриваться в окружающий мир, и я не был исключением. Потом всё это, когда стал постарше, за школьными аботами и крутыми ребячьими увлечениями как-то ушло на дальний план. Но однажды в моей жизни случилось событие, которое заставило меня снова задуматься над тем, о чём когда-то размышлял в раннем детстве.
Я учился в девятом классе, и был последний день третьей четверти, конец марта. Весна в тот год выдалась очень ранняя, и снег уже растаял. На улице было настолько тепло, что казалось, вот-вот наступит лето.
Впереди маячили каникулы. Вся атмосфера будто дополняла радостное приподнятое настроение.
Мой велосипед с проколотым задним колесом стоял на летней терраске, которая была пристроена к нашей квартире и выходила крыльцом прямо на асфальтированную дорожку, проходившую под окнами нашего старенького двухэтажного восьмиквартирного дома. Мы жили на первом этаже. Наш деревянный дом 1936 г.
постройки был своего рода реликвией в городе. Особенно впечатляли мощные стены из тёсаных сосновых брёвен, которые внутри подъезда выглядели настолько свежо и ново, будто недавно отстроенные. Но с внешней стороны дом выглядел уже не так привлекательно: потемневшие от времени словно железнодорожные шпалы стены и обшарпанные перекосившиеся деревянные рамы с потрескавшимися в некоторых местах стёклами. Некоторые прохожие даже удивлялись тому, что дом ещё жилой. К сожалению, он недавно сгорел. Но это произошло уже после того, как всех жильцов из него расселили. Дом напоминал брошенного всеми на произвол судьбы старика;
за ним уже почти никто не смотрел, но всё равно его жалко так же, как и уходящего в вечность человека. К тому же я в нём родился и вырос.
Прошу прощения за невольное отступление. Продолжу прерванное повествование.
Я был огорчён тем, что из-за прокола заднего колеса не смогу сразу покататься. Но тут выручила случайно найденная камера в одном из ящиков для хозяйственных принадлежностей, которых было у нас на веранде несколько. Камера оказалась, к моему немалому удивлению, целой, и через некоторое время велотранспорт был уже готов к поездке. Этого момента я ждал всю зиму, поэтому, не дожидаясь следующего утра, тотчас же решил опробовать. Время было вечернее, и поэтому долго кататься не пришлось. Зато мы договорились с моим одноклассником погонять вместе на следующий день.
Наступила ночь. Долго не давали уснуть мысли об утренней поездке.
Но когда проснулся (был субботний день Великого поста), мои радужные планы по поводу велосипедной прогулки едва не расстроились. Утро оказалось довольно прохладное, и я снова стал переживать, как бы не испортилась погода и не сорвалась поездка. Когда уже стал выходить на улицу, меня окликнула мама и попросила надеть плотную новую куртку, купленную накануне вместо старой кофты с капюшоном. Предвосхищая последующие события, хочу оговориться, что, возможно, эта куртка оказалась для меня спасительной…
Я был против. Отговаривался, что она новая. Зачем в ней ехать?! Но как раз в этот момент в дверях появился мой друг, и на радостях я решил маме уступить. Тем более что мой одноклассник поторапливал меня: «Давай скорее! Надевай и поехали».
Никаких предчувствий у меня не было. Запомнилось только, что накануне родители обсуждали довольно странные вещи, происходившие у нас в доме: на многих иконах появлялись необычные маслянистые капельки. Мама говорила отцу: «Смотри, у нас иконы мироточат». Отец отвечал, что это просто какой-то конденсат. Мол, мы грешные люди, и у нас таких чудес быть не может.
Утренняя прохлада быстро сменилась весенним теплом. День обещал быть солнечным и приятным. И мы сразу на всех парах помчались туда, где можно было погонять вдоволь. Будто в одно мгновение пролетели городские улицы, парк…
Мелькали тротуары, прохожие. Вот мы уже и на Ярославке. Помню, всё проносилось мимо с невероятной скоростью. Некоторую тревогу я почувствовал в тот момент, когда, обернувшись назад, увидел человека, которого недавно обогнали. Он уже скрывался вдали. «Как быстро мы едем!» – крикнул я другу. Он не ответил. Может быть, не услышал. Из-за деревьев показались купола храма. Это было последнее, что я тогда увидел и запомнил. Небесноголубые купола… Дальше – полный провал в памяти. Почувствовав нестерпимую боль, открыл глаза. Я находился в больничном коридоре. Меня куда-то везли. Не мог шевелиться и говорить. С трудом прошептал человеку в белом халате свой адрес (видимо, он меня об этом спрашивал) и снова потерял сознание, а очнулся уже в другом месте, в углу больничной палаты.
Две капельницы, гипс на левой ноге, руки и ноги привязаны, тело было изрезано, и его пронизывала жуткая боль. Пока промывали раны, от боли несколько раз терял сознание.
Время, казалось, для меня остановилось. По странному стечению обстоятельств, часы, что висели напротив, отсчитывали лишь секунды. Часовая и минутная стрелки оставались неподвижными. Когда наступало некоторое облегчение, вспоминал про школьного друга и про родителей.
Что с ним и знают ли о случившемся мама и папа? Первые дни ко мне никого не пускали, и я ничего не мог узнать. Как потом выяснилось, родители решили до времени скрыть от меня гибель товарища (от полученных тяжёлых травм он скончался на месте происшествия) и то, что нас сбил пьяный водитель, выскочивший на большой скорости для обгона на обочину, по которой мы ехали.
Состояние моё оставалось довольно тяжёлым. Мне назначили дополнительные процедуры. Два катетера выкачивали из пробитого лёгкого красноватую жидкость, а в ногу чуть ниже колена был вставлен металлический стержень, за счёт груза державший её вытянутой.
Вскоре меня было решено переправить в Москву. По странному совпадению, когда вертолёт, в котором меня везли, пролетал над городом, моего друга провожали в последний путь. В тот день были его похороны.
Больше недели мне было суждено провести в реанимации московской больницы и несколько недель в больничной палате. И вот настал день выписки. Мой отец, прочитав историю болезни, едва не упал в обморок и в отчаянии воскликнул: «Как можно такого выписывать?!» На мне, как говорят в народе, не было живого места. Однако в тот момент я этого нисколечко не понимал. Просто радовался жизни и своему второму рождению. Меня выкатили на коляске на улицу, а потом, как младенца, занесли в машину. Всё вокруг было ново и необычно: город, улицы, природа. И вот я дома.
С трудом открыл дверь своей комнаты и заглянул туда. За время моего отсутствия там ничего, в сущности, не изменилось. Все привычные вещи были на своих местах. Изменился только я. Какая-то непонятная радость переполняла меня. Я был счастлив, как никогда в жизни, подсознательно понимая, что этого могло и не случиться. Впереди была долгая реабилитация и четыре года инвалидности. Но это уже не столь важно. Я выжил, и это главное.
Мать погибшего друга рассказала про сон, о котором поведал ей сын незадолго до злополучной аварии.
Ему приснилось, будто он пришёл в школу и стал смотреть вывешенные на стене списки учеников десятого класса, и, к своему удивлению, себя в них не нашёл. А потом самой ей приснилось накануне аварии, что сын с высокого обрыва упал в бушующую, как океан, бездну и исчез в ней. В безнадёжном отчаянии она взмолилась и вдруг увидела женщину в челне, уверенно плывущую среди страшной стихии и работающую вёслами. Одета она была постаринному – в большое белое рубище. Женщина, загребая вёслами, ей крикнула: «Не отчаивайся, я его спасу…»
Что это было: провидение или какое-то тайное знамение? Об этом ведает только Бог. Как бы то ни было, жизнь продолжается и надо идти вперёд и смириться с тем, что не всё мы можем осознать и понять. Есть нечто непостижимое и сокровенное, что выше нашего ума.
Мне кажется, блуждая в потёмках мыслей, мы нередко забываем о том, что строим жизнь мы сами. А Бог нам лишь помогает. И судьба – это наш выбор, путь, который выбираем. Порой случается так, что выбор этот делаем неоднократно даже на протяжении одного дня.
Вот и сегодня ещё один день. Рассвет. Солнце постепенно начинает освещать город. Ничего особенного. Обычный день. Не важно, будний или выходной, важно другое: для чего он нам дан? По большому счёту для того, чтобы воспринимать и любить жизнь такой, какая она есть, с её причудами, радостями, бедами, катаклизмами и никогда не отчаиваться. И тогда мы действительно сделаем правильный выбор.
Алексей Владимирович
ПАНКОВ