18 МАРТА обретение мошей святителя Луки Крымского
Когда мы просим о чём-то важном, как нам кажется, а святые «не отзываются» и Господь «не даёт», – мы приунываем порой, а то и в вере начинаем колебаться. Но на самом деле Господь и святые Его видят малейшую
нашу нужду и помогают в том, что действительно нужно. Ну и, чтобы ещё раз утвердить доброго читателя в той мысли, что у святых мелочей не бывает, расскажу один случай из моей жизни.
Без малого двадцать лет назад меня только что рукоположили во диакона, и я начал служить в Свято-Троицком монастыре, у мощей святителя Луки. Но вот незадача: с ранней юности осталась у меня на левой руке небольшая наколка. Прописная буква «Д», которую я сам себе по мальчишеской дурной браваде наколол «для резону»…
И эта наколка, конечно, «светилась» на каждом шагу, так что отец Владимир, бывший тогда старшим священником в храме, покосившись однажды, посоветовал:
– Ты… это, наколку сведи. Ты же всётаки дьякон уже.
Ну ладно, сведи так сведи.
Денег тогда нам платили, слава Богу, достаточно, первые косметологические клиники уже появлялись в «крымской столице», и я, не откладывая в долгий ящик, пошёл в центр города, чтобы свести наколку. Здесь надо сказать, что я хоть и коренной симферополец, но со времён своей мятежной юности как-то редко выбирался в центр, и вот с удивлением вдруг осознал, что здесь появилась тьма каких-то новых магазинов, ателье, салонов и прочего… А поскольку я, по меткому замечанию матушки, страдаю «топографическим кретинизмом», то очень скоро в центре родного города заблудился, то есть не мог уже понять, где именно находится та самая клиника, в которой я посредством новейших средств собирался безболезненно и качественно привести себя в надлежащий вид. И вот я стал уже прямо у прохожих спрашивать, где тут такая клиника… ну, в общем, где можно свести наколку. Кто-то шарахался, смотрел на меня дико, но старожилы относились с пониманием и старались помочь.
Долго ли, коротко ли, не помню уж какими судьбами, но забрёл я на улицу Пушкина, в самое её начало, подальше от центра, где, как мне кто-то сказал, есть та самая клиника, которую я ищу.
И вот я открыл массивную, старинную, но подозрительно обшарпанную дверь и почти сразу понял, что я действительно оказался в клинике, но уж никак не новомодной и современной, а в самой обычной нашей, сохранившейся чудом с советских времён. Я было смутился, но потом подумал, что особой разницы нет… и у них, наверное, тоже есть то самое особое («лазерное», как я слышал) оборудование, посредством которого можно совершить «нуждную хирургию»…
Итак, я записался в регистратуре и пошёл на приём к хирургу. Зашёл в самый обычный захолустный кабинет и встретился с нормальным таким, весёлым и, кажется даже, слегка подшофе, «советским» хирургом, который
усадил меня за стол, выслушал мою нехитрую просьбу, метнул искушённый взгляд на наколку и со словами: «Да не вопрос, влёгкую…» сделал мне обезболивающий укол…
А дальше произошло неожиданное. Пока я искал глазами «лазерный прибор», весёлый хирург выхватил откуда-то ланцет и бойко оттяпал мне приличный кусок кожи с бывшей на нём наколкой. То есть просто вырезал её двумя крутыми скобками, приставленными друг ко другу, а потом стянул края и сшил, чуть ли ни посвистывая беззаботно, как сапожник, починяющий обувь.
Я, мягко говоря, опешил, но сопротивляться было уже поздно. Наложив швы и повязку и оставшись довольным своей работой, весёлый хирург заверил меня, что всё будет «норм», только надо пару недель поберечь руку и ничем её не утруждать… И в этот самый момент я припомнил с тоской наше массивное, в старинном окладе Евангелие, которое я как раз сегодня вечером должен выносить торжественно и держать на полиелее… Сегодня и во все ближайшие дни, поскольку второй наш диакон, отец Николай, приболел, и подменить меня будет некому...
В общем, так всё и случилось, и все две недели я раз за разом выносил Евангелие и чувствовал, как медленно, но верно расходятся под повязкой швы, наложенные весёлым хирургом. И каждый раз, делая перевязку, я наблюдал, как на месте вырезанного эллипсоида медленно, но верно растёт ярко-багровый рубец. Не такого я ожидал результата, конечно, но что поделаешь…
В первое время я ещё надеялся, что как-нибудь всё обойдётся и рассосётся само собой, но прошло две недели, месяц, второй… и я убедился, что рубец не только не уменьшился, а стал ещё больше и заметнее.
И вот тут мне пришло на сердце помолиться святителю Луке и начать ежедневно помазывать этот рубец маслицем от лампады святого. Это решение было навеяно историей, которая незадолго до этого, что называется, «прогремела» у нас на всю епархию. А именно: мальчику Назару захлопнувшейся дверью отсекло фаланги пальцев, и мама, по совету верующей подруги, стала привязывать к обрубкам повязку с маслицем от лампады святителя и, кажется, даже его иконку. И случилось невероятное – у мальчика отросли пальцы, так что он, к немалому изумлению не только докторов и родных, но и всех сочувствующих, вернулся к игре на любимом фортепиано. Эта история сейчас уже широко известна, а тогда, под влиянием первого впечатления, я стал каждую ночь накладывать на свой багровый рубец повязку с маслицем от святителя Луки.
И вот буквально «на глазах», за считаные дни рубец стал сходить, исчезать и очень скоро просто «растаял», так что от него не осталось и следа.
Мелочь, скажет кто-нибудь, ерунда, и я соглашусь, конечно, но не перестану с изумлением благодарить Господа и святых Его за то, что не оставляют нас и в мелочах, а всегда подают нам то, что действительно нужно для временной и вечной жизни.
Святителю отче Лука, моли Бога о нас!
Священник
Димитрий ШИШКИН