В дни Рождественского поста, когда почти с первых его дней Церковь поёт ирмосы: «Христос раждается – славите!», каждый из нас призван молиться, чтобы Господь сугубым образом, то есть лично, сподобил его приобщиться дару Боговоплощения. Никакой человеческий ум и даже ангельский (как говорит Писание) не может приблизиться к постижению Пришествия в мир Бога как человека. Не потому ли разного рода еретики и, наконец, сам антихрист прежде всего отвергают возможность этого дара для человечества?
«Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына», – говорит апостол Иоанн Богослов (1 Ин. 2, 22).
Еретики отвергали этот дар не потому, что они были глупые, неспособные к разумению духовных глубин. Нет, самые яркие из них были, как пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), люди гениальные, но страстные (в аскетическом смысле этого слова). Вот почему для тех, кто исполнен решимости жить по заповедям Божиим, только постом и молитвой приоткрывается непостижимое.
Воплощение Сына Божия – тайна, абсолютно непредвиденная, свободная, тайна Божественной благодати.
Она не исходит снизу – свыше её единственное и исключительное начало.
Мир в его состоянии, с его устремлениями, с его земными возможностями не даёт никакой точки опоры, чтобы Превечный мог вступить в человеческую историю. Это потому что Сын Божий приходит не от хотения мужеска, ни от плоти и не от силы мира. Он восхотел стать человеком без воли человека, и это явление – в Его рождении. «Вы от нижних, Я от вышних», – говорит Он (Ин. 8, 23). Он не от нижних, не от внутренней силы этого мира, не от человеческой любви, самой благородной и самой святой, Он – исключительно от вышних.
Вот почему Воплотившийся Сын Божий не восхотел иметь земного отца: чтобы в самых недрах самой ощутимой реальности мира отделение это было ясно явлено. Он – Тот, Кто всецело от Божественных начинаний, а не от мира. Он не восхотел иметь земного отца, не потому что мир лежит во зле и даже не потому что брак был установлен Самим Богом. Он не восхотел стать человеком таким путём – не потому что обычное и естественное рождение человека вследствие грехопадения отмечено некоей нечистотой и может находиться под подозрением. Но это только для того, чтобы с совершенной очевидностью показать, что Он – от Божественной воли. Земное течение мира столь запутанно и перекомкано, что даже самое великое благородство мира прерывается здесь. Свыше нисходит непредвиденное милосердие Бога: рождение Сына Божия, Который облекается в нашу плоть, становится единым с нашим родом, – это чистый дар свободного действия Превечного Бога.
Пресвятая Дева – во власти этого действия Божия. Она совершает это таким образом, что, будучи в полноте от нас и в то же время в полноте приобщаясь тому, что свыше, Она делает возможным явление абсолютного дара Божия – Господа в нашей плоти.
Оттого что Он не от мира, но свыше, эта Избранница от всех родов – Дева.
Благодаря Ей ощутимо присутствует в этом мире факт, что вне сил этого мира, даже самых благородных и самых значительных, даже действительно содействующих развитию человечества, утверждению народов, продвижению их к истине, существует нечто совершенно иное. То, что нельзя принудить сойти на землю, то, что именуется благодатью, и то, что обретается только свободным даром Превечного Бога.
Приснодевство Божией Матери и отсутствие отца в рождении Господа начертано не только словами Писания, но в осязаемости человеческой жизни – одна и та же истина: Бог есть Бог свободной благодати, Бог, Которого никакие наши усилия не могут заставить сойти к нам, Бог, Которого мы только можем принять как благодать, предлагающую себя невыразимо свободно.
В Пречистой Деве этот дар не должен был только оживить предрасположенность Её сердца, но запечатлеться во всём Её существе, включая тело. Этот дар должен был явиться в Её телесном существовании. Вот почему Божия Матерь – Приснодева духом и телом, исключительным образом облагодатствованная Богом ради спасения всего человечества.
Протоиерей
Александр ШАРГУНОВ