Выражение «передний край» – военное. Так обозначают на войне условную линию разделения противоборствующих сил, одна из которых наступает, а другая обороняется, или обороняются обе. Это линия огня, нечеловеческой ярости, крови и большого количества смертей. Так разве может быть милосердие к поверженному врагу, который стремился убить тебя и твоих детей, сжечь твой дом и твою страну?
Оказывается, может.
В ходе специальной операции на Украине к выражению «передний край» всё чаще добавляют слова «милосердие» и «сострадание» – это когда речь заходит об отношении солдат и офицеров российской армии и ЛДНР к пленным
военнослужащим украинской армии. А ведь в российской военной истории так было всегда – проявлять к поверженному врагу, к пленным милосердие.
«Воин-христианин – не разбойник»
В сражении при Треббии (1799 год) солдат Митрофанов взял со своим товарищем в плен трёх французов. Подбежавшие наши солдаты хотели было их в ярости изрубить, но Митрофанов не допустил, сказав: «Нет, ребята, я дал им пардон. Пусть и француз знает, что русское слово твёрдо».
Митрофанов был тотчас представлен главнокомандующему и на вопрос Суворова: «Кто тебя научил быть таким добрым?» – отвечал: «Русская азбука: С, Т (“слово”, “твёрдо”) и словесное вашего сиятельства нам научение: “Солдат – христианин, а не разбойник”».
С восторгом обнял его фельдмаршал и тут же на месте произвёл в унтер-офицеры.
…Участник войны между Россией и Швецией (1808–1809 гг.) Фаддей Булгарин писал: «Русские и шведы дрались отчаянно, но взаимно уважали друг друга.
О пленных и раненых мы пеклись едва ли не более, как о своих. Шведы потом признавали, что наше к ним отношение истребило в них совершенно невыгодное мнение, внушённое им с малолетства о русских. И что теперь они с уважением будут отзываться о русских воинах».
…В Бородинском сражении в плен к русским попал раненый командир 30-го линейного полка генерал Бонами де Бельфонтен. Пленивший его фельдфебель Золотарёв не дал его убить. Генерал-майор Алексей Ермолов, узнав, что
противостоящий ему французский генерал взят в плен, проявил участие в его судьбе и отправил в своё имение для поправки здоровья. Генерал выздоровел и в 1814 году уехал на родину.
В России после бегства наполеоновского войска осталось около 200 тысяч пленных (в том числе 50 генералов). Они были направлены в Астраханскую, Вятскую, Пермскую, Оренбургскую и Саратовскую губернии. При отправлении пленных снабжали одеждой и обувью, выдавали деньги «на прокорм»: три рубля генералам, по полтора полковникам и подполковникам, рубль майорам, полтинник обер-офицерам. А нижним чинам по пятаку на день. (Для сравнения – годовое денежное содержание рядовых казаков составляло менее 7 рублей.)
Немало пленников тогда перешло на русскую службу. Прежде всего это были поляки. Их отправляли в полки, находившиеся на Кавказской линии и в Грузии.
Уже на месте поляки давали присягу, в которой были такие слова: «Верно и нелицемерно служить и во всём повиноваться императору Александру».
Из 3,5 тысяч пленных испанцев и португальцев в России был сформирован Александровский полк.
И ещё факт из истории. Герой Кавказа Шамиль в письме Александру II писал: «Государь, ты победил меня не только силой оружия. Ты победил меня своим великодушием и милосердием».
«На, закури»
Милосердное отношение к пленным сохранилось и в годы Великой Отечественной войны.
Командующий 62-й армией генерал-лейтенант В.И. Чуйков вспоминал: «Когда в Сталинграде бойцы стали брать немцев в плен, их изрядно колотили, но ничего не поделаешь, не остановишь. Бывало, что отлупят, а потом говорят: “На, закури”».
К частям, сдававшимся в плен под Сталинградом без сопротивления, относились без излишней жестокости. Командир роты 143-й отдельной стрелковой бригады Л.Н. Ротенбурд отмечал: «Наша разведка во время наступления захватила в плен полевой госпиталь немцев, где лежало человек 60 или 70, точно не знаю, кто их считал.
Но это были не вояки, ещё сто метров до них было, когда они заорали во всё горло «Гитлер капут!» Мы захватили госпиталь. Продуктов, как мне доложил старший врач, у раненых оставалось на два дня. Так что я приказал своим матросам ни грамма не трогать, да никто и не тронул, а пленным ждать велел, пока основные наши части не подойдут».
Чёрный хлеб и селёдка
В конце семидесятых годов прошлого века мне довелось служить в Южной группе войск, в Будапеште. Квартиру получил в многоэтажке, где вместе с венграми жили семьи советских офицеров. Моими соседями оказались
старик Иштван и его внучка Ева. Через неделю после знакомства Иштван, чуть смущаясь, на ломаном русском сказал:
– Я был в советском плену, отношение было хорошим, кормили нас часто чёрным хлебом и селёдкой…
От помолчал и неуверенно продолжил:
– Не могли бы вы принести мне русского чёрного хлеба и селёдки. В Венгрии этого нет. Вам, я знаю, дают на паёк. Для меня это большой деликатес…
Хлеб и селёдку я принёс. Как же он был счастлив! Глядя на деда, Ева попросила:
– А мне привезите из Советского Союза электросамовар.
Самовар я привёз ей из отпуска. Вот так мы укрепляли дружбу.
Господь послал плен
Но вернёмся в Донбасс. Самые «знаменитые» украинские военнопленные – с территории завода «Азовсталь». Всего 2 439 человек. В их числе 86 женщин. Все они под стражей. Женщины содержатся отдельно. Условия содержания абсолютно одинаковые.
Свежие матрасы, кровати, трёхразовое горячее питание, лечение.
Командиру «Азова» Денису Прокопенко дали возможность позвонить жене. Свой разговор с мужем Екатерина Прокопенко передала так: «Денис сказал, что их кормят, поят. Условия соответствуют требованиям, и за этот
короткий период они не подвергались насилию».
После предъявления обвинения «азовцев» перевели в СИЗО, где из категории пленных они перешли в категорию подозреваемых, обвиняемых.
При этом, согласно законодательству ДНР, батальон «Азов» является террористической организацией, поэтому всех боевиков-неонацистов ждёт следствие и суд.
Когда неонацистам стало известно, что в Донбассе в расследовании преступлений украинской армии участвуют российские военные следователи, то они сразу захотели, чтобы их судили по российским законам, а не по законам ДНР и ЛНР, в которых за инкриминируемые им преступления предусмотрена смертная казнь.
В мае 2022 года представители Киева и Международного Красного Креста смогли лично убедиться, в каких условиях содержатся пленные нацисты. На слова депутата Рады: «Хлопцы, скажите, только честно, как к вам здесь относятся?» – теперь уже бывшие боевики отвечали: «Относятся удовлетворительно. Жалоб у нас нет».
Что примечательно: депутат украинской Рады и пленные украинские нацисты вели разговор на русском языке.
Это, на мой взгляд, и есть начало денацификации. Демилитаризация для этих нацистов уже состоялась.
После общения с «побратимами» тот же депутат Рады сказал журналистам на русском языке:
– То, что мы сегодня увидели, – сделано то, что обещали. Приняли, разместили. Особо хочу отметить врачей.
Они проделали большую работу по реабилитации наших раненых. Жалоб я не услышал ни от кого.
– Вы расскажете об этом в Раде? – спросил один из журналистов.
– Расскажу.
Другие перспективы у пленных военных ВСУ и теробороны. Их рассказы о «превратностях военной судьбы» примерно одинаковы. Был ранен, брошен своими, забыт, подобрали российские военные, оказали первую медицинскую помощь, затем был госпиталь, а уже после – центр содержания ВСУ и теробороны. Здесь их осматривают медицинские работники, после стригут и проводят санитарную обработку.
«Мама, я звоню из плена»
– Мама, я живой, всё нормально, мама, – волнуясь, говорил рядовой Александр В. – Я нахожусь в центре содержания военнопленных военнослужащих. Я не раненый, я не больной, клянусь тебе. Я накормленный, со мной хорошо обращаются, всё в порядке…
– Мама, я сдался российским военным, – сообщал рядовой Богданчук.
– Меня приняли хорошо. Накормили макаронами с мясом. У меня ноги были мокрые, они дали мне чистые кроссовки и сказали, что я молодец, что пришёл и сдался. Завтра переведут к другим пленным. Я такий доброты ще не бачив…
– Аня, я в плену, – звонит рядовой Константин Чагаров сестре.
– Точно?
– Да.
– Что ты обманываешь?
– Уже два дня… Передай там привет всем и в военкомат зайди и с частью свяжись…
Группу украинского спецназа российские десантники разгромили в скоротечном бою. Четыре спецназовца погибли. А четверых взяли в плен. В их числе и рядового Михаила Китайского, оператора противотанкового комплекса. В плену Китайскому дали возможность позвонить домой:
– Алло, мам, я звоню из плена. Со мной всё в порядке.
– Сынок, для тебя война закончилась, я тебя когда-то дождусь домой.
– Всё хорошо, к нам тут нормально относятся. Всё, что вам там по ТВ рассказывают, мол, бьют, мучают – это неправда. Обули, накормили. Не переживай. Не верь пропаганде.
– Я стараюсь такое не смотреть.
Будь хорошим человеком, помогай, кому нужно. Я думаю, всё будет хорошо – и в России, и на Украине.
Дозваниваться получается не у всех. Но те, кто смог, непременно просят родных, чтобы они поскорее пришли в местные военкоматы для того, чтобы как-то был организован их обмен и возвращение домой.
В плену – второй раз
Но вернувшись домой, многие опять оказываются… в рядах ВСУ.
Так произошло, когда по инициативе РФ состоялся обмен военнопленными в формате «86 на 86» между Россией и Украиной. Россия, позаботившись об украинских военных, выполнила свои обещания и вернула их домой. Взяв с них обязательство не участвовать в боевых действиях против России.
Не прошло и недели, как украинское командование вновь направило их на «ратные» подвиги. Но они… сдались во второй раз.
Что делать с повторно взятыми в плен – непростой вопрос. Очевидно, что письменные гарантии о неучастии в боевых действиях не сработали: Украина отправила их на фронт во второй раз, сможет сделать это и в третий.
Мы побеждаем в Донбассе не только благодаря воле и мужеству воинов, замечательному оружию, но и благодаря милосердному отношению российского солдата к врагу. Это – по заповеди Божией. А кто исполняет заповеди, тому и щедрые милости от Бога.
Олег Иванович БЕДУЛА,
полковник в отставке