Конечно, обидна для моих земляков, вятских жителей, пословица, вынесенная в заголовок, но она справедлива. За что вятским такая участь – жить под чужим именем? И не просто под именем, а под псевдонимом большевика Кострикова. Оттого-то нас и не знают в стране и мире. А вятских – это милосердие Божие к нам – знают. Это не наша с вами заслуга, это предшественники прославили Вятскую землю. Они были первопроходцами северных и сибирских путей, первыми покорителями высочайших вершин земли, вятским человеком вознесено Знамя Победы над Рейхстагом, вятские ополченцы освобождали братьев-болгар, великие земледельцы северных полей, вырастившие новые сорта озимой пшеницы, продвинувшие на северные параллели фруктовые деревья, изобретатели «самобеглой коляски», деревянных часов, приютившие в войну тысячи и тысячи сирот, отдавшие тысячи и тысячи жизней за спасение русской земли. А сколько нашего высочайшей ценности леса ушло в республики Средней Азии, Кавказа, Украины, Молдавии. И доселе уходит.
Не знавшая ордынского нашествия, не видавшая крепостного права вятская речь сохранила первозданную чистоту русского слова. Вятские писатели, обладающие таким даром, одни из первых на литературной стезе Отечества.
А величие наших художников? Обилие созданных ими картин. Это именно наши вятские увалы, корабельные сосны, луговые просторы, разнотравье летнего цветения, ликование осени, сверкание снегов в лунные морозные ночи вызвали к жизни продолжение школы русского пейзажа, ведущего в мире. Что говорить!
А наши необгоняемые «стреляющие лыжники», наши недогоняемые, летящие по льду конькобежцы, хоккеисты, наши звонкоголосые певцы, плясуны и танцоры – разве это кировское явление? Это всё из глубины веков идущее, вятское. А прославленная крепость многодетной вятской семьи, верные, а поэтому самые красивые вятские жёны!
И, наконец, главное ежегодное счастье, подарок Господа – Великорецкий крестный ход. Разве он кировский?
И давайте вспомним наш исторический герб: рука из небес, указующая именно на Вятскую землю: тут спасение!
Вятское землячество в Москве – самое многочисленное, но оно же именно вятское, а не кировское. Сколько ведущих учёных во всех областях точных и гуманитарных наук в этом землячестве. Первые лица творческих союзов: писателей, художников, композиторов – это всё люди, вышедшие из вятских пределов.
Сейчас тяжелейшие времена: вся мировая бесовщина вскинулась и наступает на Россию. Это пострашнее Второй мировой войны: идёт захват человеческих душ, убивание русского образа жизни. Искусственно разрывается связь времён.
И на этом пути, ведущем в сатанинские глубины кончины мира, Вятка могла бы стать необоримой преградой. Не Киров – именно Вятка. И это принципиально. Имя человека, селения, города, реки имеет – это необъяснимо и не до конца осознаваемо – мистическое значение. Имя действует на слова и поступки, оно – защита от нашествий мракобесия. Сказано же: имя – судьба. Замечено же: как назовёшь корабль, так он и поплывёт.
В дискуссии об имени города, которая не утихает и не утихнет, пока не придёт к пониманию исторической справедливости вятского происхождения, выделилась и в Вятском землячестве, и в самой Вятке группа людей, ратующих за переименование города Кирова в город Хлынов. Основание: он так прежде Вятки назывался. Шло из глубины, от новгородских ушкуйников. Но ведь хлын – это перекати-поле, шатун, пустой человек. И тогда, уверен, тяготились вятичи сверху присвоенным городу разбойничьим именем.
Вятка – святость, святки, свет, какой тут Хлынов, какой тут Киров? Уверен, что присвоили городу имя Кирова в угоду Сталину. Они были дружны, и чиновники вятские тогдашние постарались угодить вождю.
Надо восстановить историческую справедливость. За что мы так оскорбляем предков? Вятка – не Киров. Город Киров в первых городах России никогда не будет. А Вятка может стать.
Милые мои! Ведь уже все, все в России вернули себе свои имена. Разве только Ульяновск не стал Симбирском. Но там справедливо это имя защищают, оно же не ленинское, а ульяновское, фамилия прекрасного деятеля на ниве народного просвещения Ильи Николаевича Ульянова. А Ленин – это опять же псевдоним. У нас был мальчишка, сын матери Елены, его так и звали Вовка Ленин.
Да если бы даже пламенный большевик Сергей Миронович был золотом осыпан, Вятка-то при чём? Пытливый отрок, мальчик из Уржума, тянулся к польским ссыльным, которых именно в Уржуме было много. Они очень влияли на развращение нравов среди молодёжи: завели развлечения театром, обучали очень чувственным танцам краковяку и кадрили, заражали курением, выпивками, учили девушек стричь волосы «под мальчика», чтобы в храме стоять, не покрывая голову. К этим ссыльным и бегал Серёжа Костриков и – с кем поведёшься, от того и наберёшься – набрался нелюбви к России. В богоспасаемой Вятке он не бывал. За что её так оскорбили его псевдонимом?
И ещё высказали мне на Вятском землячестве такой домысел, мол, на Святой Руси было у человека имя для повсеместной жизни, общеупотребительное, и имя сакральное, скрытое.
То есть Киров – это для пользования в быту, а Вятка имя сокровенное. Как кому, мне это кажется обманом, уловкой. От кого нам скрывать то, чем надо гордиться?
И в заключение из личного опыта борьбы за Вятку в последние сорок лет. Четырёх или пятерых губернаторов помню и помню разговоры с ними. Представьте себе: все, повторяю, все были за Вятку. Так что же мешало? «Да, я очень за, но это сложно, это внесёт разлад в общество». Какой разлад? Уже пора и власть употребить. Когда шла компания по возвращению названий, Вятка проморгала, по пословице «Вятка всегда на запятках». Началась болтовня о референдумах, тогда как опыт Ленинграда/Петербурга, Горького/Нижнего Новгорода, Куйбышева/Самары мог бы убедить в том, что в таком решительном деле незачем церемониться. Какие бури бушевали в
Ленинграде, а вот живут в Санкт-Петербурге, и неплохо живут.
Вернуть имя, и всё! Уверяю, за полгода разговоры стихнут.
И гордость своей родиной возрастёт. И польза от этого будет великая.
А я уже и завещание написал, чтобы меня похоронили на родине. Но хочу лежать в вятской земле, а не в кировской.
Владимир Николаевич КРУПИН,
вятич или, если угодно, вятчанин.
Но ни за что не кировчанин.