Это событие с величайшим нетерпением ожидают все православные христиане, все люди, верные Христу. Оно совершается каждый год в Великую Субботу в Храме Гроба Господня в Иерусалиме. Люди приезжают сюда со всех континентов, и ничто не может удержать их – ни войны, ни землетрясения, ни цунами, ни государственные перевороты.
По свидетельству святых Апостолов, Благодатный Огонь осветил Гроб Господень уже при самом Воскресении Христовом. Первое упоминание о Невещественном Огне относится ко второму веку. Русский игумен Даниил, посетивший Иерусалим в начале двенадцатого века, так описывает свои впечатления: «Не может быть такой радости человеку, какая бывает всякому христианину, увидевшему Свет Святой».
Богослужение в Троицком соборе Русской духовной миссии (погребение Плащаницы) закончилось около восьми часов вечера, и мы, группа русских паломников, отправились в Храм Гроба Господня. Узкие улочки Старого города переполнены – чем ближе к Храму, тем всё теснее. Мы держимся сплочённой кучкой – когда рядом свои, чувствуешь себя намного увереннее.
У входа в Храм – пробка. Внутрь почему-то не пускают; в чём дело, не знаем. Люди подходят и подходят. Ждём. Возникает движение – стали пропускать. С каждым шагом нас сдавливают всё сильнее. Господи, помоги! Давка неимоверная – ангел-хранитель, поддержи! Вот и вход – стиснули так, что мочи нет, нас почти несут по воздуху. Порог! Вваливаемся в Храм. Слава Богу, все живы. Я иду сразу направо – мимо Камня Помазания, вдоль Голгофы, плавно по кругу, огибая греческий алтарь, – мне нужно попасть на площадку около католического придела: отсюда открывается хороший обзор...
Показались хоругвеносцы, а за ними священнослужители со свечами и иконами – крестный ход с Плащаницей Господа нашего Иисуса Христа. Греки поют громко и красиво, их голоса наполняют весь Храм, уносятся ввысь, к куполу, в такую даль, куда и голубь не всегда долетит. Создаётся впечатление, что поют не только люди, но и древние, поседевшие от времени стены, строгие с размытыми пятнами колонны, большие разноцветные лампады. Вскоре крестный ход вернулся к Кувуклии. Потом началось богослужение, которое продолжалось очень долго и закончилось около часу ночи.
Где мне скоротать время, оставшееся до схождения Благодатного Огня? Лучше всего для этой цели подойдёт Темница Уз Господних. Темница невелика, справа, в углу, за проволочной сеткой – чудотворная икона Божией Матери. Если просунуть сквозь сетку горящую свечу и присмотреться к лику Царицы Небесной, то можно увидеть, как один Её глаз то закрывается, то снова открывается.
Впрочем, свидетелями этого необыкновенного чуда становятся лишь немногие, избранные люди – я весьма долго всматривался в лик Пресвятой Девы, но чуда так и не дождался.
В Темнице, несмотря на её небольшие размеры, достаточно свободно. Я поставил стульчик около колонны и сел – лицом к чудотворной иконе Божией Матери. Помоги мне, Пресвятая Дева, дождаться Благодатного Огня, не оставь меня, самого слабого и самого немощного в этом Храме.
Несколько часов промелькнуло незаметно, ночь кончилась, наступило утро, и южное горячее солнце осветило Храм Гроба Господня, где собрались православные христиане со всех концов земного шара, движимые одной целью: соучаствовать в Христовом Воскресении, а до этого – быть опалённым и Небесным Огнём.
Все, кто лежал или сидел, встали; свечи везде потушены. Лица людей обращены на восток, туда, где находится Кувуклия. Гигантский Храм затих, каждый стремится встать на цыпочки, чтобы лучше видеть Кувуклию, чтобы ничего не пропустить. Напряжение нарастает, кажется, даже воздух им наэлектризован. Вдруг всё пространство Храма осветила яркая вспышка, она была голубоватого цвета и походила на вспышку молнии, только света было больше.
Она произвела во мне необыкновенное действие, наполнив всё моё существо радостью, ликованием, энергией. Раздались крики, восклицания, весь Храм наполнился шумом. Все, абсолютно все люди протянули вперёд и вверх пучки свечей. Они походили на детей: как дети просят у своих родителей печенья или мороженого, так и они просили у Отца Небесного Благодатного Огня.
Некоторое время вспышек не было, и шум в Храме стал постепенно затихать. Но вот (опять неожиданно) блеснула ослепительная вспышка над Кувуклией, потом ближе к нам, потом над алтарём Греческой Православной Церкви. Они, эти небесные вспышки, рассекали Храм сверху донизу, освещая взволнованные лица, приводя нас в трепет и содрогание. Вспышка в Храме Гроба Господня не оставляет никаких зигзагов, – это только свет, небесный голубоватый свет, и он не вызывает никакого страха, никакой боязни. Вспышки в Храме говорят о скором схождении Благодатного Огня.
Шумнее всех ведут себя арабы: они бьют в барабаны, хлопают в ладоши, подпрыгивают на месте, издавая пронзительные гортанные крики. Некоторые юноши садятся на плечи своих друзей и изображают
всадников. Эти арабы православные и, значит, наши единомышленники. Они кричат: «Наша вера правая!
Наша вера православная!» Они люди южные, у них горячая кровь, они кричат от избытка чувств и по-другому вести себя не могут.
Вдруг Храм озарили особенно яркие вспышки, их было много, и они блистали сразу по всему Храму, озарив его ослепительным, трепетным, до дрожи ощутимым Небесным Сиянием. Это сияние видел и ощущал каждый, в каком бы месте Храма он ни находился – рядом с Кувуклией, в греческом алтаре, на Голгофе, армянском приделе или ещё ниже, в месте обретения Животворящего Креста Господня.
Буря, нет, не буря, а ураган восторга пронёсся по Храму. Каждая душа (а их было не меньше пятнадцати тысяч) выражала свой восторг по-разному, но суть этого восторга была одна: Огонь сошёл! Мы его ещё не видели, но знали: он с нами, на Гробе Господнем, и Иерусалимский Патриарх уже зажёг первые свечи.
И вот наступил миг, который мы все с нетерпением ждали, – арабский юноша стремглав пронёсся по Храму с востока на запад, в руках у него был дивный завораживающий факел. Он на секунду-другую остановился у южного входа в греческую церковь Воскресения Христова, чтобы паломники могли зажечь свечи, а потом продолжил свой стремительный триумфальный бег.
Люди жадно тянутся к Огню, зажигается ещё один пучок свечей – и вот уже весь Храм полыхает сияющим ликующим огненным заревом. Я накрываю рукой большой пляшущий буйный факел. Огонь тёплый, приятный, живой, он нисколько не жжёт. Это не земной, обычный огонь – это Огонь Небесный! Я начинаю им умываться: подношу к подбородку, щекам, ушам, ко лбу – это, конечно, Божия Благодать, сшедшая с Небес и воплотившаяся в Огненные Языки.
А Храм ликует, на лицах людей расцвели восхитительные улыбки. Радость, ничем не скрываемая радость поселилась в сердцах людей, они оттаяли, подобрели, забыв о своей греховной шелухе, они снова похожи на детей – отброшены все условности, кривлянья, помада, – перед лицом Благодатного Огня нет нужды играть и лицемерить.
Совершенно невозможно одному человеку увидеть и запомнить все подробности этого события, и я прибегаю к помощи моих братьев и сестёр. Они рассказали, что у одной монахини, которая стояла на первом балконе напротив Кувуклии, сам собой загорелся пучок свечей. Чудесные лампады, висящие над Камнем Помазания, в момент схождения Благодатного Огня тоже зажглись без участия человека. Это, кстати, происходит каждый год.
Неизвестно, сколько времени продолжалось ликование, и вот наступил момент гашения Огня – это произошло не потому, что людям стало жалко свечей, а потому, что Огонь приобрёл земные качества и стал жечь, но радости от этого у нас нисколько не убавилось.
Событие, о котором я рассказал, – это событие вселенского масштаба, и оно потрясает до мозга костей. То, о чём я поведал, лишь бледное отражение того, что было на самом деле. Но где взять слова, которые нарисовали бы истинную картину? Где отыскать кисть, которая положила бы верные мазки на полотно? Где найти краски, которые точно передали бы все оттенки происходившего?
К большому сожалению, нет в человеческом лексиконе слов, с помощью которых можно было бы хотя с малой долей правдивости рассказать о том, что происходило в Великую Субботу в Храме Гроба Господня. Не найдётся кисти, которая смогла бы хотя с малой долей достоверности перенести на холст внешнее и тем более внутреннее содержание акта Божьего милосердия. Нет в природе красок, которые смогли хотя бы приблизительно передать суть предпасхального Небесного Сияния.
Ну, а в чём же духовный смысл схождения Благодатного Огня? Для чего он каждый год сходит на Гроб Господень? И почему именно в Великую Субботу, а не в какой-то другой день? И разве нельзя обойтись без него?
Нет, нельзя! Благодатный Огонь – это безпредельная милость Божия падшему роду человеческому. Если Огонь сошёл, то это значит, что ещё один год земля будет жива, с ней ничего не случится.
Почему же именно в Великую Субботу сходит Благодатный Огонь, а не в какой-то другой день? Почему он не сходит, например, в понедельник Светлой седмицы, во вторник или в среду, когда, казалось бы, ему в самый раз и сходить, так как Иисус Христос уже воскрес?
Здесь сокрыта великая тайна. Сын Божий ещё во Гробе, ещё печалью объяты сердца Его учеников, ещё ничто не говорит о предстоящей радости и скором Воскресении, а Господь уже посылает Благодатный Огонь. Посылает как знак Своей величайшей милости к людям, как предвестника райской жизни, непреложности Своих обетований, предвестника Единственной, но Самой Главной Победы в истории Вселенной.
Это – ликующий гонец, которого полководец посылает в разгар битвы Государю, с сообщением о том, что победа близка, что она неминуема, что врагу осталось сопротивляться считаные часы, а, может, минуты, что дух войска этого полководца несокрушим и каждый воин сражается так, как будто это его последний бой в жизни, что никакому врагу, будь он хоть в десять раз многочисленнее, не устоять перед таким натиском.
Николай Петрович КОКУХИН
Иерусалим – Москва